Сбежавший жених - Малиновская Елена Михайловна - Страница 25

Ульрика обиженно зафыркала, покоробленная определением, которое я ей дала, но в спор вступать не стала, тем самым подтвердив верность моих слов.

Мое выступление, по всей видимости, заставило Седрика призадуматься. Он устало понурил плечи, рассматривая носки своих сапог, затем нехотя посмотрел на меня.

— Предположим, — согласился он, и в этот момент я готова была закричать во все горло от радости. А некромант тем временем продолжил: — Но ты должна пообещать, что больше никакой самодеятельности! Ты будешь подчиняться моим приказам. Не прекословить, не рассуждать, а тут же выполнять все, что я скажу. Иначе, прости, но я сам оглушу тебя при помощи магии и оставлю лежать в каком-нибудь темном углу, пока все не закончится.

— Обещаю, — твердо сказала я. Кашлянула и с любопытством осведомилась: — Но как ты собираешься справиться сразу с тремя черными драконами? У тебя есть план?

— Я полагаю, что Дани придет один. — Седрик слабо усмехнулся. — В самом деле, зачем ему вмешивать в свои любовные разборки сородичей? Как-то это… некрасиво, что ли. И у меня есть козырь в рукаве. Даже два.

— Вот как? — удивилась я. — И какие же?

— Ну, о первом ты прекрасно знаешь. — Седрик многозначительно посмотрел на Мышку, безмятежно спящую в кресле. — Надеюсь, питомица Фрея проголодалась в достаточной мере. Тень черного дракона послужит настоящим пиршеством для нее! Тем более что Селестина не заметила ее, когда была здесь.

Я невольно улыбнулась. А и впрямь, наше положение не столь безнадежное, как мне показалось вначале. Если Морган ничего не рассказал о Мышке, то это окажется весьма пренеприятнейщим сюрпризом для Дани. Для твари Альтиса нет никакой разницы, чьей тенью полакомиться. Если Дани придет один, как в том уверяет Ульрика, то мы вполне сможем загнать его в угол и заставить отвечать на наши вопросы, угрожая в противном случае натравить на него пожирательницу теней!

— Ох, опасно-то как! — Фрей жалобно вздохнул и порывисто поднял Мышку на руки, запечатлев на ее отвратительной лысой морде любящий поцелуй. Собака, к слову, даже не проснулась от этого проявления нежности. Лишь несколько раз слабо вильнула хвостиком. А Фрей добавил: — Что, если Дани плюнет на нее своей огненной слюной? Она же сгорит заживо!

— Не беспокойся, — мягко проговорил Седрик. — Полагаю, кто-кто, а Мышка сумеет постоять за себя.

Фрей скептически поморщился, вряд ли удовлетворенный полученным утешением, но Седрик уже не смотрел на него.

— Какой же второй козырь? — подала со шкафа голос Ульрика, и в глубине своеобразного капюшона, образованного крыльями феи, жадным любопытством сверкнули ее глаза.

— А вот это пусть пока останется тайной, — ощутимо понизив голос, произнес Седрик.

Не могу сказать, что такой ответ меня удовлетворил. Я бы хотела знать все наши сильные стороны в предстоящей битве. Но я прекрасно понимала, что некромант вряд ли выложит свою задумку целиком. Вдруг я опять попадусь в какую-нибудь ловушку? Все-таки, что скрывать очевидное, тревога за Моргана заставила меня забыть о здравом смысле и сделала очень уязвимой, в том числе и для драконьих чар. И тогда Селестина все преспокойно узнает из моей головы. Ну уж нет, пусть лучше Седрик держит свои козыри при себе!

«Дело за малым, — с сарказмом прошептал внутренний голос. — Как бы самому господину королевскому дознавателю не угодить в западню. А то так, бедный, вожделеюще глазел на драконицу, что чуть слюной не подавился. Вряд ли это осталось незамеченным для нее».

Я не удержалась от тяжелого вздоха. Своя правда в этом, несомненно, присутствовала. Что же, получается, вся наша компания в той или иной мере уязвима для драконов. Даже страшно представить, чем может закончиться наше противостояние.

Еще никогда время не тянулось настолько долго, как сегодня. Седрик предложил нам всем вздремнуть часик, оставшийся до ужина, поскольку предыдущая ночь прошла без сна и, скорее всего, следующей нам тоже не доведется отдохнуть, после чего первый удалился в соседнюю комнату. За ним, отчаянно зевая, последовал и Фрей, унеся с собою Мышку. Мы с Ульрикой остались вдвоем. Впрочем, фея почти сразу последовала совету некроманта и завалилась спать. Удивительное дело, но столь крошечное создание заняло практически всю кровать, улегшись ровно по диагонали.

Я сначала хотела согнать ее или же попросить подвинуться, но почти сразу передумала. Нет, все равно сна ни в одном глазу! Как вспомню изможденный измученный вид Моргана, так ком подкатывает к горлу и хочется бежать, кричать, хоть что-то делать, лишь бы как можно скорее выручить его! К тому же вряд я засну под громогласный храп феи.

Просто сидеть в комнате и смотреть в окно было выше моих сил. Немного посомневавшись, я все-таки решила прогуляться.

«Прогуляться она решила, — сварливо отозвался глас моего рассудка. — Ишь ты. Одной прогулки к конюшне, стало быть, тебе мало? Только учти, в этот раз Седрик вряд ли поспеет тебе на помощь, и ты, скорее всего, все-таки выцарапаешь себе глаза».

Я зло скривилась. Ну уж нет, второй такой ошибки я не совершу! Больше никаких прогулок в одиночестве. В самом деле, вряд ли на меня нападут в полном народа общем зале.

«Да ладно? — насмешливо удивился глас моего рассудка. — И кто же остановит драконов, если им это взбредет в голову?»

Да, но с таким же успехом напасть на меня можно уже сейчас, когда все мои товарищи разбрелись и сладко почивают. Так что это не аргумент.

Я постояла около двери еще минуту, ожидая новых возражений, но их не последовало. После чего гордо тряхнула волосами и вышла.

За время моего недолгого обморока ситуация в общем зале кардинально изменилась. Теперь здесь творилось настоящее столпотворение, видимо, в преддверии скорого ужина. Не только постояльцы, но и обитатели ближайших деревень торопились занять местечко за одним из длинных столов, дабы затем опрокинуть стаканчик-другой крепкой пенной браги и заесть ее тушеной капустой или же домашней кровяной колбасой.

Благо что почти сразу я заприметила свободное местечко около широкоплечего угрюмого мужика, в полном одиночестве попивающего что-то явно покрепче браги. Замялась было, но почти сразу равнодушно пожала плечами. А чего мне беспокоиться? Стараниями Ульрики я выгляжу сейчас так, что на меня вряд ли кто позарится.

И, уверовав в собственную безопасность, я смело подошла к незнакомцу.

— Свободно? — на всякий случай осведомилась я, кивком указав на лавку.

Тот, услышав женский голос, явно обрадовался. Приосанился было, проведя ладонью по жидкой пегой бороденке, затем взглянул на меня — и тут же блеск в его глазах потух.

— Страшна ты, — пробормотал он, распространяя вокруг крепкий запах перегара. — Ишь, как боги над тобой поиздевались, когда лепили в чреве матери. Но ладно уж, садись. Будем вместе горе запивать.

После чего, не спрашивая моего разрешения, ливанул в свободную кружку из кувшина и придвинул ее ко мне. Я изумленно вздернула брови, заметив в этот момент, что его руки почему-то перебинтованы. Ой, надеюсь, мой новый знакомый не страдает от какой-нибудь препротивной кожной болезни!

— Пей! — практически потребовал он, заметив, что я не тороплюсь воспользоваться его предложением, предпочитая вместо этого глазеть на его бинты. — В такую погоду сами боги велят выпить. И не боись, я не заразен. Это мои, так сказать, боевые раны.

Я с некоторой опаской понюхала любезно предложенное пойло. К моему удивлению, пахло оно очень даже ничего. Не сивушными маслами, а хмелем и едва уловимым ароматом полевых трав. Затем осторожно пригубила кружку. Да, на вкус тоже неплохо. Правда, крепкий напиток, даже очень. Как бы не набраться незаметно на голодный желудок. Тогда я точно пропущу поединок между Седриком и Дани.

Мужик тем временем, уже не обращая на меня ни малейшего внимания, залпом выпил плескавшиеся в кружке остатки и налил себе еще. После чего, ловко орудуя длинным ножом, нарезал прямо на столешнице кружки колбасы и длинные толстые ломти свежего мягкого хлеба. Любезно взмахнул рукой, предлагая мне угощаться.