Маленький волшебный магазинчик - Стерлинг Брюс - Страница 2

– Это уж моя забота, – самоуверенно, но уже без прежней убежденности ответил он, – я не собираюсь закрывать торговлю, пока на свете есть люди вроде вас.

– Справедливо, – сказал Джеймс, и они пожали друг другу руки в знак совершения сделки.

Через два дня Джеймс пришел обратно, продав все, что у него было. Он отдал мешочек с золотыми монетами и банковский чек на остатки полученного наследства. Он ушел, в чем был, и унес с собой флакон.

Прошло двадцать лет. Соединенные Штаты пережили Гражданскую войну. Сотни тысяч людей погибли от пуль, мин и снарядов, умерли жалкой смертью в заразных военных лагерях. На нью-йоркских улицах были скошены картечью сотни демонстрантов, протестующих против призыва в армию. Булыжная мостовая перед волшебным магазинчиком была усеяна трупами. Наконец, после упорного сопротивления и неслыханной агонии Конфедерация была побеждена. Война стала историей.

Джеймс Эбернати возвратился.

– Я был в Калифорнии, – заявил он пораженному мистеру О'Беронну. Лицо Джеймса было покрыто здоровым загаром. На нем был бархатный плащ, сапоги со шпорами и расшитое серебром сомбреро. Он достал из кармана большие золотые часы-луковицу и на его пальцах засияли драгоценные камни.

– Вы разбогатели на золотых приисках, – догадался мистер О'Беронн.

– Вообще-то нет, – сказал Джеймс. – Я занимался бакалейной торговлей. Там, знаете ли, за дюжину яиц можно получить столько золотого песка, сколько эти яйца весят.

Он улыбнулся и показал на свой изысканный наряд.

– Я преуспевал, но одевался, как правило, не столь экстравагантно. Дело в том, что я принес все свои мирские богатства на себе. Я подумал, что это упростит наши расчеты.

Он достал пустой флакон.

– Очень предусмотрительно с вашей стороны, – сказал мистер О'Беронн. Он внимательно разглядывал Джеймса, будто пытаясь заметить тончайшие трещинки в его психике или признаки нравственного разложения. – Вы, похоже, ни на день не постарели.

– О, не совсем так, – сказал Джеймс. – Когда я впервые пришел сюда, мне было двадцать, а теперь я вполне выгляжу на двадцать один, даже на двадцать два.

Он поставил флакон на прилавок.

– Может, вам будет интересно знать, – в ней оказалось ровно двадцать чайных ложек.

– И вы не пролили ни капли?

– О, нет! – ответил Джеймс, улыбаясь при этой мысли. – Я открывал ее только один раз в год.

– А вам не приходила в голову мысль выпить, скажем, две ложечки сразу? Или осушить флакон залпом?

– А что бы это дало? – спросил Джеймс.

Он начал стягивать с пальцев кольца, и они падали на прилавок с мелодичным звоном.

– Я полагаю, у вас сохранился запас Молодильной Воды.

– Сделка есть сделка, – недовольно проворчал мистер О'Беронн.

Он достал другой флакон. Джеймс ушел босиком, в одной рубахе и штанах, но с флаконом в руке.

Миновали 1870-е годы. Страна отпраздновала свое столетие. Железные дороги прошили континент вдоль и поперек. На улицах Нью-Йорка появились газовые фонари. Высоченные здания, каких никогда прежде не бывало, росли, как грибы. Только окрестности волшебного магазинчика не изменились.

Джеймс Эбернати возвратился. Теперь он выглядел на все двадцать четыре. Он передал права собственности на кое-какую недвижимость в Чикаго и отбыл с новым флаконом.

Вскоре после начала нового века Джеймс вернулся снова. Он приехал на паровом автомобиле, насвистывая мотивчик Сент-Луисской выставки и поглаживая нафабренные усы. Он подписал документ на передачу собственной машины, кстати, очень неплохой, но мистер О'Беронн особого энтузиазма не проявил. Старый ирландец с годами усох, и его руки дрожали, когда он отдавал свой товар.

Следующий промежуток времени был отмечен великой войной между мировыми империями, но Америку опустошения обошли стороной. Наступили двадцатые годы. И Джеймс вернулся с тяжеленным чемоданом, набитым быстро дорожающими акциями и ценными бумагами.

– Похоже, что вы никогда не в проигрыше, – дрожащим голосом заметил мистер О'Беронн.

– Все дело – в умеренности, – ответил Джеймс. – В умеренности и в солнечном расположении духа.

Он критическим глазом оглядел магазинчик. Качество рухляди заметно снизилось. Старые автомобильные детали валялись в лужах вонючей смазки по соседству с грудами отсыревших популярных журналов и катушками почерневшего телефонного провода. Совершенно исчезли экзотические шкуры, пакетики со специями, янтарь, слоновые бивни с каннибальской резьбой и многое другое.

– Надеюсь, вы не возражаете против новых флаконов, – прохрипел мистер О'Беронн, вручая ему один из них. У бутылочки были изогнутые стенки и машинной закупорки жестяная крышка с пробковым кружочком внутри.

– Трудности с поставками? – деликатно поинтересовался Джеймс.

– Это моя забота! – отпарировал мистер О'Беронн и его верхняя губа приподнялась в оскале.

Следующий визит Джеймс нанес уже после того, как закончилась еще одна война, известная своим неописуемым и почти невообразимым варварством. Магазинчик мистера О'Беронна был теперь забит армейскими излишками. Голые электрические лампочки висели над грудами гниющих армейских гимнастерок и резины.

Джеймс выглядел уже на тридцать. По современным американским стандартам его рост был несколько маловат, но это не бросалось в глаза. Он был в брюках с высоким поясом и белом льняном пиджаке с подставными плечами.

– Я не думаю, – прошамкал мистер О'Беронн вставными челюстями, что вам когда-нибудь хотелось поделиться этим. А как насчет жен, возлюбленных, детей?

Джеймс пожал плечами.

– А что с ними?

– Вы спокойно наблюдаете, как они стареют и умирают?

– Я никогда не дожидаюсь, пока они настолько состарятся, – заметил Джеймс. – В конце концов, я каждые двадцать лет должен возвращаться сюда и терять все, что у меня есть. Проще начинать каждый раз сначала.

– Никаких человеческих чувств, – с горечью пробормотал мистер О'Беронн.

– Да бросьте вы, – сказал Джеймс. – В конце концов, вы ведь тоже не раздаете эликсир всем и каждому.

– Так ведь этот волшебный магазинчик – мой бизнес. – проговорил мистер О'Беронн. – Есть свои неписанные правила.

– О!? – сказал Джеймс, облокачиваясь на прилавок с непринужденным спокойствием юного старца. – Вы никогда об этом раньше не говорили. Сверхъестественные законы – это интересная область для изучения.

– Это не ваше дело, – отрезал мистер О'Беронн. – Вы – клиент, и при этом обыкновенный человек. Так что вы занимайтесь своим делом, а я буду заниматься своим.

– Ну, зачем же так нервничать, – сказал Джеймс. Он немного поколебался. – Видите ли, у меня есть сейчас хорошие связи в химической промышленности. Я думаю, что смогу заработать денег гораздо больше, чем обычно. То есть, если вы захотите продать мне это место. – Он улыбнулся. – Говорят, ирландец никогда не забывает свою старую страну. Вы могли бы вернуться к привычной жизни – горшок с золотом, миска с молоком на крылечке…

– Забирайте свою бутылку и уходите! – заорал мистер О'Беронн и сунул ее прямо ему в руки.

Прошло еще два десятка лет. Джеймс подъехал на «Мустанге» с откидным верхом и вошел в магазин. Внутри пахло пачулями, а стены были обклеены яркими плакатами в стиле «дэй-гло». Стопки безмозглых комиксов нависали над столиками с кальянами и глиняными трубками ручной работы.

Мистер О'Беронн выполз из-за бисерной занавески.

– Снова вы, – прохрипел он.

– Точняк, – сказал Джеймс, озираясь. – Мне нравится, как вы следуете духу времени. Кайф.

О'Беронн одарил его ядовитым взглядом.

– Вам сто сорок лет. Разве груз неестественно долгой жизни не стал невыносимым?

Джеймс озадаченно посмотрел на него.

– Вы смеетесь?

– Разве вы не усвоили урок о благословенном даре смертности? О том, какое это благо – не пережить свое время?

– Хм? – сказал Джеймс и пожал плечами. – Что я усвоил, так это урок о материальных благах. Земные богатства только связывают по рукам и ногам. Машину на этот раз вы не получите. Она взята напрокат.