Быть драконом - Стерхов Андрей - Страница 47

Но во дворе уже никого не застал. Успел увидеть лишь «запаску» черного «лендкрузера», нырнувшего в арку между домами напротив. Стрелять не решился. Во-первых, не пойман – не вор. Во-вторых, детвора по двору шастала косяками. Заденет невзначай какого-нибудь короеда шальная пуля – горя потом не оберешься. Спрятал пистолет от греха подальше, обозвал неведомых врагов козлами и взялся за поиски скобы с чекой. Скобу сразу обнаружил, а чеку искал-искал – да так и не нашел. Решил: черт с ней, из канцелярской скрепки сооружу.

Вернувшись в кабинет, стал ладить скобу на место. Помучился, но присобачил. И только тогда сообразил, что зря старался. Дошло, что взрыватель-то уже сработал и, только лишь ступлю с гранатой за порог кабинета, рванет к такой-то матери. Как только я это понял, с моих губ сорвалось все то же сакраментальное:

– Козлы! – И следом: – Поубиваю!

Разрулить ситуацию можно было двумя способами.

Первый такой: дождаться Ночи Полета и уже потом, став полноценным магом, обратить гранату в прах. Но в таком случае она будет висеть в кабинете еще несколько дней. Я-то ладно, переживу. А если кто другой войдет? Например, Лера. Что тогда? Как объяснить? А – не дай Сила! – заденет? К тому же я не знал, насколько хватит предохранительной Силы кабинета. В общем, этот способ не подходил.

Еще один был таким: используя Силу боевого браслета, наложить на гранату заклинание «Остановись, Мгновение» (я называю его «Паузой Гете») и тем самым заморозить процесс. А потом уже взорвать где-нибудь на пустыре.

Боевой браслет был последним заряженным артефактом, и, честно говоря, меня жаба давила его расходовать, но ничего другого не оставалось.

И я это сделал.

Только сунул обезвреженную лимонку в карман, позвонила Лера.

– Шеф, это я, – совершенно убитым голосом произнесла она, после чего жалобно всхлипнула.

Я никогда не слышал, чтобы она ревела, поэтому вскрикнул:

– Лера, что случилось?!

В ответ она разрыдалась в голос. Тогда я подпустил в голос успокаивающие интонации и спросил:

– Где ты, девочка моя?

– И… и… и… – раздавалось из трубки какое-то время, но потом Лера сумела взять себя в руки и в промежутках между всхлипами сообщила: – В… в… в… Торговом. У… у… у… банкомата.

– Жди там и с места не сходи, – приказал я, бросил трубку на аппарат и выбежал из офиса.

Она выполнила приказ – я нашел ее на первом этаже Торгового комплекса недалеко от эскалатора. Зареванную и потухшую. Это была не Лера, это была какая-то тряпичная кукла. Я взял ее за руку и потащил на выход.

– Рассказывай, – приказал я, затолкав девушку в машину.

– Кулон, – тихо сказала она.

– Что «кулон»?

– Украли.

– Кто?

– Цыганка.

– Какая еще, черт возьми, цыганка?

– Гадалка.

Я минуты три пытал девушку, прежде чем сумел выяснить, что же на самом деле случилось.

А случилась, как оказалось, банальнейшая вещь.

Возвращаясь из музея, Лера решила зайти на Центральный рынок. Плюшек свежих, видите ли, ей захотелось ко второму завтраку. Взять решила там, где обычно берет, – как войдешь, так сразу направо. Только не дошла она на этот раз до хлебобулочных рядов. По дороге, в районе трамвайной остановки, привязалась к ней цыганка. «Сроду не цеплялись, а тут вдруг как репейник какой». Ну а дальше по известной программе: вопрос-ответ, предложение погадать и провал в памяти. Очнулась Лера через час на лавке возле главного входа в Торговый комплекс. Без денег. Без сережек. Без древнего кулона. И – что самое обидное – без обещанной информации о суженом.

Упрекать Леру я не стал. В таких случаях не слова нужны, но решительные и быстрые действия. Оставив девушку в машине, немедленно отправился восстанавливать бесстыже порушенный статус-кво.

Найти цыганку особого труда не составило, та даже и не думала прятаться. Чего ей прятаться? Свободный человек в свободной стране. Как ни в чем не бывало вязалась к прохожим, шурша пестрыми юбками, на пятачке между автостоянкой и трамвайной остановкой.

Приняв вид лоха педального, я двинул цыганке навстречу. Шел неторопливо, с нарочитой беспечностью пялился по сторонам и глуповато лыбился.

Гадалка клюнула.

– Ай, молодой красивый, дай погадаю, – затрещала она, ухватившись за рукав. – Всю правду скажу-расскажу, ничего не утаю.

Я остановился, широко улыбнулся и спросил:

– Умеешь, что ли?

– Ай, как не уметь, дорогой. Дай денежку, скажу, что было, что будет, как дело повернется.

Я сунул ей сотку. Цыганка спрятала банкноту в складках многочисленных юбок и попросила:

– Дай руку, яхонтовый.

– Золотой, – поправил я, но руку протянул.

Взглянув на мою ладонь, гадалка вскрикнула от страха и даже попятилась. Еще бы. Линии моей судьбы шли из ниоткуда и терялись в бездне.

Я сжал смуглую руку у запястья, с силой потянул к себе и, когда лицо перепуганной женщины оказалось возле моего, тихо сказал на языке вольного народа:

– На дар, румны.

Она удивленно вскинула брови, но совету ничего не бояться вняла. А чуть успокоившись, сама поинтересовалась подрагивающим голосом, чего бес от нее хочет:

– Со ту камэс, бэнг?

– Сумнакай, ченя дрэ кана, ловэ, – перечислил я.

– Какое золото, какие серьги, какие деньги?! – заохала она, перейдя с цыганского на русский.

И я тоже перешел:

– Ты полтора часа назад гадала девушке. Светлой такой. Было? Не было?

Видимо, мое шипение внушало ужас, поскольку уже в следующую секунду гадалка во всем созналась и незамедлительно вернула добычу. Все вернула. Даже брошенный в траву газона спичечный коробок и тот нашла.

– Лера, когда на улице цыганка у тебя что-нибудь спрашивает, беги ее, – поучал я, заводя двигатель. – А не можешь бежать – отвечай на каком-нибудь иноземном.

– На каком именно? – уточнила девушка.

– Какой лучше знаешь?

– Английский.

– Вот на нем и отвечай.

– А что отвечать?

Похоже, моя помощница еще не совсем вышла из состояния гипноза и дружбу со своей головой восстановила не до конца. Но я и не думал потешаться, объяснил, как доктор пациенту – неторопливо и внятно:

– Отвечать, Лера, можно что угодно. Что в голову придет, то и выдавай на-гора.