Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Валенсианская вдова

де Вега Лопе Феликс Карпио

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Валенсианская вдова - де Вега Лопе Феликс Карпио - Страница 4

Изменить размер шрифта:

Печаль и радость часто всех дружней,

И знают даже узники Марокко

Сочувствие под тяжестью цепей;

А некий аспид создан так жестоко,

Что даже эхо жалобы моей

Ему несносно, прозвучав далеко.

Валерьо

Лисандро! Вы?

Лисандро

Валерьо! Вы?

Валерьо

Отон!

Отон

Вот встреча!

Валерьо

Встреча эта

Не в честь ли некоей вдовы?

Лисандро

Влюбленный требует ответа

У тех, кто не влюблен, увы!

Ну что ж, накроемся, сеньоры.

О нежных чувствах разговоры

Вести и в шляпах не запрет.

То не Евангелье.

Отон

Ну, нет,

Вы в утвержденьях слишком скоры.

Любовь – обманщица, и рада

Поймать зеваку в невод свой;

В ее присутствии нам надо

Быть с непокрытой головой,

Чтоб шляпа не стесняла взгляда.

Совсем не в честь ее величий

Я бы завел такой обычай,

А потому что всякий раз

Нам нужно очень много глаз,

Чтобы не стать ее добычей.

Лисандро

И тем не менее Отон

Из-за одной вдовы прекрасной

Теряет аппетит и сон.

Отон

А вы? Кто болен скорбью страстной?

Кто больше всех воспламенен?

Не вы ль сорвать с небес готовы

Все их завесы и покровы,

Астрологический убор,

Чтоб дух ее смягчить суровый?

Валерьо

Ревнивцы затевают спор.

Я предлагаю примиренье.

Разбор я на себя возьму

И тотчас вынесу решенье.

Лисандро

Вам бы хотелось самому

Завоевать благоволенье

Той, что живет вот в том окне?

Уж где Отону или мне!

Не вы ли мотылек влюбленный,

К ней безрассудно устремленный,

Чтоб умереть в ее огне?

Валерьо

Я – к Леонарде?

Лисандро

Разве нет?

Иль вы считаете секретом

То, что твердит весь божий свет?

Отон

Что, словом, в состязанье этом

У всех троих – один предмет?

Валерьо

Ну, раз уж дело таково,

Таить не стану ничего

И потому готов открыться,

Что цель моя – на ней жениться.

Лисандро

Царица женщин!

Отон

Божество!

Лисандро

Валерьо! Цель сближает нас.

Отон

Сближает и меня, как видно.

Валерьо

Но как же быть нам всем зараз?

Не спорить с вами – мне обидно,

А спорить – я обижу вас.

Когда бы выход я нашел!

Лисандро

Пустое, случай не тяжел.

Друзей не ссорит состязанье.

Отон

Согласье и соревнованье

Не сядут есть за тот же стол.

И все же так – верней всего,

Да и не может быть иначе,

Раз нет меж нами никого,

Кто был бы ближе всех к удаче.

Валерьо

Сравним, чье выше торжество.

Своих удач я не таю;

Охотно расскажу мою,

Когда вы слово мне дадите,

Что и своих не утаите.

Лисандро

Извольте, слово я даю.

Отон

И я.

Валерьо

Начну повествованье,

А вы судите, сколь полно

Награждено мое страданье.

Отон

Начните же, мы ждем давно.

Валерьо

Я начинаю.

Лисандро

Ну!

Валерьо

Вниманье!..

Однажды юная вдова,

Красавица с душой тигрицы,

Каталась вечером в карете.

Светлей трех тысяч серафимов,

Она плыла на смену солнцу,

Затем что солнце заходило,

И лишь на миг ее скрывала

Затменьем легкая гардина.

Я шляпу снял, поклон отвесил;

Она в ответ весьма учтиво

Склонилась в сторону подножки

Роскошной грудью лебединой.

Тогда, решив, что не случайно

Мне оказали эту милость,

Я в эту улицу с гитарой

В полночном сумраке явился.

Я сочинил на случай глоссу[7];

Себе на горе сочинил я.

Я начал петь еще нежнее,

Чем пел Пирам прекрасной Фисбе[8].

«Водой от пламени спасите», –

Таков, увы, был первый стих мой;

Он оказался и последним:

Уж так спасли, что Бог помилуй!

Состав воды, гасившей пламя,

Диоскорида[9] затруднил бы;

Свелось к тому, что я всю ночь

Себя высмеивал и чистил.