Недосказанное (ЛП) - Бреннан Сара Риз - Страница 64

Но он этого не сделал. Кто-нибудь в Ауримере это обязательно заметит. Он создал так называй вход только для себя. На огонь словно упала тень и он, пройдя по ней, оказался на другой стороне.

Оказавшись на другой стороне, он смог увидеть Ауример, стены которого в лунном свете отливали серебром. В окнах горел желтый свет.

В Ауримере находились захватчики.

Джаред попросил ночь, чтобы она прикрыла его, и та не отказала. Она одолжила ему немного своего мрака и накинула ему на плечи тьмы, когда он проходил мимо окон, за которыми были люди и те не увидели ничего, кроме тьмы. Он обошел сад, осыпающуюся стену, где они когда-то разговаривали с Кэми, и под одним из карнизов отыскал заднюю дверь с ручкой в виде руки. Пальцы маленькой руки были посеребрены луной и холодны, как она. На какое-то мгновение он почувствовал, будто эта рука пожала ему руку, пока он открывал дверь, а потом проскользнул внутрь.

В коридоре было тесно, только где-то наверху горел свет. Джаред был рад этому, ему не хотелось бы видеть, что Ауример был переполнен людьми.

Он старался ступать тихо, потому что высокие потолки и каменные стены Ауримера порождали эхо.

Он вспомнил каким чуждым показалось ему это место, когда он только-только сюда приехал. Но он скучал по нему, пока жил в Наводнение. Он не осознавал, что Ауример значим для него, пока не обнаружил, как ему ненавистна сама мысль, что его могут лишить этого дома.

Может быть дело было просто-напросто в том, что это место, холодное и странное, напоминало ему тетю Лиллиан.

Себе он лгать не мог. Эта миссия была не только ради Кэми. Он пришел забрать Тена, но он хотел еще и спасти тетю Лиллиан.

Тетя Лиллиан уподобилась злому чародею из сказки и украла младшего брата Кэми, словно у того чародея должно быть что-то, повергающие весь город в ужас. Словно семье Кэми и без того мало досталось от его семьи.

Тетя Лиллиан очень ясно дала понять свою точку зрения маме Кэми. Не удивительно, что Клэри Глэсс хотела, чтобы её дочь держалась от него подальше.

И Джаред все еще хотел спасти её. Может быть, чтобы спасти её ему придется самому её придушить, так он был зол на неё. Но он вспомнил тот вечер, когда вернулся в Ауример, когда он проснулся от ощущения, что кто-то гладит его по волосам, очень нежно, чтобы не разбудить его. Но для человека, прожившего довольно длительное время на улице, и этого было довольно, потому что он научился просыпаться от любого прикосновения.

Но он проснулся не вдруг, и не испытал чувства тревоги. Еще во сне он будто чувствовал, что в безопасности, и что на него смотрят, а это означает, что он мог позволить себе проснуться медленнее, чем обычно.

Кто бы это ни был, это дало ему время, потому что, когда Джаред открыл глаза и приподнялся с подушки, все, что он увидел, это свет, проникающий через неплотно прикрытую дверь.

Может быть он сам не до конца закрыл её, когда отправился спать. Может быть это затяжная мечта о семье дала знать о себе, проявившись воспоминанием в сонном разуме, и тот услужливо выдал желаемое за действительное, вот и все.

Он все еще собирался вытащить тетю Лиллиан из Ауримера.

В Ауримере негде было держать пленников: не было там ни подземелий, ни склепов на крайний случай. Джаред предположил, что Роб, скорее всего, посадил свою жену в её комнату да запечатал дверь.

Он, бесшумно, как тень, поднялся вверх по лестнице к библиотеке, мимо мраморного бюста какого-то Линберна. Ночь все еще укрывала его, будто плащ, хотя отблеск лунного света, отражающегося от мебели и стекла, награждал его прорехами.

Он добрался дол второго этажа, уверенно прошел в крыло, где находилась комната тети Лиллиан, и вжался в стену, чтобы не попасться двум чародеям, пробежавшим мимо. Они пронеслись мимо, стуча каблуками по мраморному полу: одной из них была молоденькая девушка, скорее девочка. Её лицо показалось ему знакомым, будто он встречал её в школе.

Джаред почувствовал, как тени цеплялись за него, когда он выходил из тени, ночь Разочарованного дола сообщала, что у него осталось мало времени и скоро она не сможет прятать его.

Проходя по коридору, он остановился и посмотрел на себя в зеркало: у него была изысканная золотая рама, а само стекло испещрено крапинками. Отражение его лица то появлялось, то исчезало, волосы в темноте блестели. Он больше напоминал призрак Линбернов, который все еще бродит по Ауримеру.

Перед зеркалом стоял маленький столик, на котором стояла лампа. Абажур был окаймлен бусинами, которые светились в лунном свете. Джаред присмотрелся получше и понял, что это мелкий жемчуг. Жемчужины держал в лапках какой-то мелкий зверек. Абажур со звериными лапами и жемчугом.

Это сумасшедший дом, подумал Джаред, и почти улыбнулся.

Он продолжил бесшумно шагать, но остановился перед дверью тети Лиллиан, поняв, что его догадка оказалась верной.

Дверь была закрыта, он не мог видеть тетю Лиллиан.

Но увидел свою мать, стоявшую перед дверью. Она смотрела на дверь, будто это была загадка, ребус начертанный на темной древесине, словно, если она её разгадает, то будет знать что делать и как им всем стать счастливыми.

Джаред не понял сторожила ли она сестру или просто пришла её навестить. Но вспомнил, что как-то она защитила её от Роба. Однажды она защитила даже его.

Вся дрожа, она стояла в нерешительности перед дверью. Распущенные волосы блестели в лунном свете. Джаред гадал, сколько она уже здесь стоит вот так, возможно ни один час.

Он подошел очень тихо и встал рядом с ней.

Потом он скинул накидку тьмы и оказался к матери лицом к лицу.

Джаред улыбнулся ей, обнажая зубы.

— Привет, мам.

Его мама от удивления отшатнулась назад и ударилась спиной об стену, подняв руку, словно в попытке защититься от сына. Ему стало противно от того, что собственная мать вздрогнула при виде него, впрочем, так оно было всегда, но на этот раз Джаред просто закусил губу и отвел взгляд, а не ушел. Она резко и судорожно вздохнула, и в коридоре раздался голос, который был громче шепота:

— Что ты здесь делаешь?

— Соскучился, — сказал Джаред. — Да ладно тебе. А ты что подумала?

Его мама на краткое миг сцепила руки, будто в сиюминутной молитве.

— Если ты пойдешь к Робу, он простит тебя. Он хочет, чтобы ты был с ним. Ты нужен ему.

— Этого ты хочешь? — спросил Джаред.

Рука матери взметнулась к её горлу, жест её кисти напомнил птицу, сорвавшуюся с ветви дерева.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты ненавидишь меня.

— Нет, - резко ответила мать. — Я не...ненавижу тебя.

— Ну, то есть, ты не хочешь, чтобы я околачивался возле тебя, не так ли? — спросил Джаред. Его мать взглянула на него тем же пустым взглядом, что и смотрела на дверь, словно и он был ребусом, который она не могла разгадать, а потому и бросила тщетные попытки. — И ты определенно не хочешь присутствия тети Лиллиан, не правда ли?

— Лиллиан моя сестра, — отрезала мама, тем самым по-видимому, вот так запросто, ставя сестру превыше своего сына. — Я не хочу причинять ей боль. Я не хочу, чтобы, вообще, с нею что-нибудь случилось.

Джаред почувствовал, как его губы изогнулись.

— Но ты хочешь её мужа.

— Изначально он был моим! — воскликнула мать Джареда. — Он был моим, все наше детство. Именно мне он рассказал, что мои родители убили его родителей. Именно мне он рассказал, как собирается добиться справедливости. Только я поняла его. Лиллиан никогда его не понимала.

Так значит Роб возложил вину за убийство на плечи другого ребенка. Потому что для Роба и Розалинды убийство обычных людей не было ничем особенным. Но убийство Линбернов, особенно, чтобы победить...что ж, вот это настоящее преступление. Подобное требует отмщения.

Джаред привык ненавидеть мать и испытывать болезненное чувство вины перед ней. Теперь же он подавил оба чувства.