По прозвищу Викинг - Степанычев Виктор - Страница 51

Надежда пожала плечами и усмехнулась:

– Выбирать мне не приходится. Я уже сказала, что другого желания, как остаться живой и выбраться отсюда, у меня нет. Для этого я буду делать все, что необходимо, что ты скажешь, – твердо ответила она. – Нужно стрелять, буду стрелять. Нужно бежать, буду бежать. Иного выхода я не вижу. Кстати, для информации – сеньора Лоуренсия не собирается покидать остров. Здесь ее родина, могилы родителей, мужа и сыновей. Христа беседовала с ней и рассказала мне. Россет сначала замучил ее мужа, вождя племени местных индейцев, а потом убил и сыновей, пытавшихся мстить за отца.

– А за что она сама попала в тюрьму Россета?

– Сеньоре Лоуренсии были какие-то видения, и она стала всем говорить, что скоро на остров с неба спустится воин в черных доспехах с сияющим венцом на голове и покарает злых белых, захвативших остров. Те, кто приносил страдания людям, погибнут в одночасье, в том числе и хозяин Генри Россет. За роспуск этих зловредных слухов ее схватили и посадили в тюрьму. Сеньоре Лоуренсии собирались предъявить обвинение в святотатстве – обычное сумасшествие Россета дополнялось еще и фанатичной набожностью. Аламейда пугал бедную женщину, что ее скоро сожгут на костре, как ведьму во времена инквизиции. Но тут появились мы и освободили. Вот такая ее история.

– Да уж… Картина наших безумных приключений дополняется в полном соответствии с жанром. На сцене появилась ясновидящая. Она случайно не предсказала, когда и чем закончится наша одиссея? – с горькой иронией спросил Вадим. – Может, и дергаться не стоит. Подождем пресловутого чумазого воина с чем-то сияющим с небес, он нас и спасет. Все получится просто и совершенно безболезненно. Старушка над костром в бубен побьет, покамлает, воин всех в округе порубает – и заботы с плеч долой. Красота! Кстати, вам с Христой она суженого-ряженого не наворожила? Валенок за ворота не бросали? Ах, запамятовал, в тропиках валенки не водятся. Значит, кофейную гущу надо активнее использовать. Это мой совет. Материал местный, дешевый, как раз для здешних гаданий.

Надежда ничего не ответила и только посмотрела на него с непонятным укором. Вадим тоже замолчал. Ему стало немного стыдно за ерничанье. Надежда достала из кармана своего, когда-то белого, а сейчас – грязно-бежевого, почти под цвет местной почвы, костюма пластиковый прямоугольник и протянула ему. В сгущающихся сумерках Вадим с трудом рассмотрел удостоверение, выданное ему в конторе полковника Руэнтоса.

– Откуда оно у тебя появилось? – изумившись, спросил он.

– Жак обнаружил его у адвоката и отдал мне, – ответила Надежда.

– А ты не заметила, как Дювалье отреагировал на эту находку? – поинтересовался Вадим.

– Долго рассматривал, хмыкал, судя по всему, был очень удивлен, – сказала она.

«А мне он даже не намекнул о том, что видел документ антитеррористического департамента с моей физиономией на фотографии. А ведь вопрос задать вполне мог, но не задал, – подумал Вадим. – Ладно, оставим и данный штрих в памяти».

– А еще я заметила, – задумчиво сказала Надежда, – Жак постоянно нянчится с этим противным стариком. Не отходит от него ни на шаг, словно боится, что тот исчезнет. Кто он вообще такой, Дювалье?

– Я тоже обратил внимание на эту заботу, – согласился Вадим. – Ладно, пускай нянчится, нам меньше хлопот. Адвокат еще может понадобиться. Я думаю, что охрана по нам не стреляла из-за того, что мы им прикрывались. Если сумеем, то используем его в будущем, надеюсь, оно у нас будет. И оно должно быть, как бы этому ни сопротивлялись другие, – зло отчеканил последнюю фразу Вадим. – Жак в настоящий момент наш союзник. Если рассказать о нем коротко, Дювалье – канадец, журналист. На остров попал по своей воле – искал пропавшего товарища. В общем, история длинная и запутанная, к тому же информацию эту дал он сам. Насколько она правдива, покажет время. Может быть, нам ее достоверность будет и не нужна. Выберемся, пожмем друг другу руки и расстанемся. Давай остановимся на такой позиции…

Вадим зябко передернул плечами. Воздух был по-прежнему насыщен влагой и испарениями. Хотя температура к ночи понизилась не больше чем градуса на три-четыре, но уже хотелось накинуть на себя одежду. Быстро натянув на тело не просохший толком костюм, ботинки, он вытащил из дерева нож и засунул на старое место в узкий нагрудный карман. В боковой, повертев в руках, положил удостоверение. Толку от него пока не было, хотя Сергей Сергеевич говорил, что это очень серьезный документ и его обладатель наделен на территории Республики Сьерра-Марино неограниченными полномочиями. На практике это никак не подтверждалось.

– Ну что, пойдем отдыхать, – обратился он к Надежде. – Завтра нам предстоят великие дела. А все героическое лучше всего совершать, хорошо выспавшись и, совсем великолепно, – на сытый желудок.

– Пойдем, – устало согласилась Надежда.

Они побрели в темноте к лагерю. По дороге спутница несколько раз налетала на кусты, спотыкалась, роняла тыкву-флягу, мило и негромко ругаясь при этом. Ему пришлось отобрать емкость, взять ее под локоть, и так, рука об руку, они дошли до своего лесного пристанища.

Викинг выбрал время для ночного дежурства первым. Тому были две причины. Во-первых, отправленная на поиски группа при возвращении сдуру могла набрести на беглецов, и следовало поберечься. Позже, глубокой ночью, вряд ли кто-то станет шарить по лесу. А во-вторых, мудрость старого солдата, или, как ее еще можно определить, дедовщина. Намного проще отстоять первым и до утра хорошо выспаться, чем вставать среди ночи и ломать себе сон. Не лучше и последняя смена – отстоял, толком не выспался и целый день на ногах.

Правда, всю эту хитрость можно было охарактеризовать как обычный прагматизм. Основная нагрузка завтра опять ляжет на его плечи, и отдых должен хоть как-то восстановить силы.

Дежурство прошло спокойно. Где-то в зарослях леса далеко, а иногда и совсем близко, что-то ухало, крякало, жужжало и повизгивало. Но все эти звуки отношения к гомо сапиенс не имели. И слава богу.

Он еще и еще раз перебирал в памяти увиденное и услышанное за проведенные сутки с небольшим на острове. Всю полученную информацию никак не удавалось систематизировать или хотя бы поместить в какие-нибудь понятные рамки. Ситуация вполне подходила под армейскую мудрость, что личный состав учету подлежит, но никак не поддается.

Что-то ускользало, что-то было непонятным, а некоторые факты, если не определить их как явную фальсификацию, можно было мягко назвать не совсем соответствующими истине, недоговоренными, а проще – мягкой ложью. У Викинга сложилось впечатление, что это не только в полной мере относится к врагам, но и частично – к друзьям. С противником все понятно и естественно, а вот друзья вызывали своим поведением и недосказанностью если не тревогу, то некоторые сомнения. Хотя, что греха таить, сам он тоже не был открыт перед ними до конца.

С трудом растолкав Христу, заступающую на пост следом за ним, Викинг передал ей автомат, часы, снятые с адвоката, и его же зажигалку для подсветки циферблата. На всякий случай он немного припугнул девушку, чтобы та, паче чаяния, не заснула, – якобы он слышал, как ему показалось, шаги, хотя это могли быть и не шаги. А еще были непонятные скрипы, хотя, может, – и не совсем скрипы.

Самое главное, чтобы она не дремала и вовремя подняла Надежду, заступающую на дежурство после нее. А вообще-то девчонка своим поведением нравилась Викингу. По всем данным должна быть избалованным созданием, так нет, ведет себя прилично, по-боевому, хоть на «Зарницу» отправляй.

Улегшись на жесткую подстилку из листьев, Викинг, уже засыпая, автоматически перебирал в уме, как считалку, знакомые и незнакомые, услышанные здесь на острове имена и клички: Дювалье, Элиас, Адлер, Идальго, Лукас… Жак, Адлер, Идальго, Лукас… Адлер, Идальго, Лукас… Лукас?… Лукас!.. Стоп. Есть! Есть контакт!!! Именно Лукас и Идальго.

Викинг поднялся и сел. Память вытащила из далеких закоулков подкорки то, что казалось ему смутно знакомым. Может быть, если бы он увидел это имя написанным на бумаге, зрительная память сработала бы чуть быстрее. На слух процесс вспоминания прошел намного дольше и мучительнее. Но главное, что все-таки прошел и выдал нужное на-гора.