Монумент 14 - Лейбурн Эмми - Страница 19

Она выглядела так, будто восстала из мертвых.

При этом она сразу начала командовать.

— Так, драка закончена, — сказала Джози.

Ее голос был спокойным, но слышно его было за милю.

— Завтра мы устроим панихиду по погибшим.

Мы слушали как завороженные.

— А потом проведем выборы и определим, кто будет нами руководить до тех пор, пока не вернется миссис Вули.

Вот так-то.

У нас появился план.

Глава 10

МАМА УТКА

После обеда, который мы, хотите верьте, хотите нет, слопали почти не ругаясь и даже не разговаривая, Джози встала из-за стола и выкинула тарелку в мусорный бак.

Хлоя, Макс, Улисс, Батист, Генри и Каролина тоже встали и побросали свои тарелки.

Джози вышла из кафе.

Хлоя, Макс, Улисс, Батист, Генри и Каролина отправились за ней.

Джози вошла в секцию детской одежды.

Хлоя, Макс, Улисс, Батист, Генри и Каролина за ней.

Она спросила каждого, какой размер он носит, подобрала для всех пижамы и выдала каждому по одной. Дети прижали их к груди как самое ценное сокровище, как будто эти пижамы были их самой заветной мечтой, которая вдруг сбылась.

Потом Джози снова отправилась в музыкальный отдел, и они снова ровной колонной пошли за ней.

Это впечатляло.

— По-моему, я сейчас пукну, — сказала Сахалия, нарушив тишину.

Последнюю партию в «Монополию» со всеми своими железнодорожными вокзалами и отелями в Коннектикуте, Вермонте и на Восточном побережье выиграл Алекс.

Когда мы подошли к отделу электроники, вот что я увидел: шестеро малышей в новеньких спальных мешках на новеньких надувных матрасах и новеньких подушечках в новеньких же чехольчиках лежали вокруг Джози, сидевшей прямо на полу. Перед ней горела свеча, отбрасывая золотистые блики на чисто отмытые лица детей.

Почему я сам не подумал про надувной матрас?

Джози тоже (наконец-то!) привела себя в порядок. На ней была белая пижама, розовый халат и тапочки. Волосы, как обычно, были забраны высоко на голове и свернуты в тугие пучки, похожие на рожки жирафа. В пламени свечи ее коричневая кожа выглядела мягкой и сияющей. Единственно, что нарушало привычный облик — квадратик марлевой повязки, приклеенный ко лбу. Хотя, надо признать, повязка была свежей.

От душераздирающей сказки, которую она рассказывала детям, стыла кровь и наворачивались на глазах слезы. Это выглядело примерно так:

— Миссис Вули приехала на огромном новом желтом школьном автобусе. Она открыла дверь и сказала: «Залезайте внутрь, ребята, пора ехать домой! Генри и Каролина, разумеется, пойдут первыми — они ведь у нас самые маленькие».

— Я старше на 14 минут, — уточнил Генри.

— Да. Сначала войдет Каролина, потом Генри. За ним Макс, потом Улисс, Батист и последняя будет Хлоя — она самая старшая из вас. И миссис Вули поедет по дороге. И небо будет голубым-голубым, и на нем будет сиять солнышко. Она поедет по дороге к вашему дому. Да. И там вас будут ждать родители.

— О! Представляете, как они переволновались! Но это неважно. Вы ведь теперь в безопасности. Вы дома. И миссис Вули возьмет вас за руки и проводит до крыльца. И вы пойдете.

— А ты будешь в автобусе? — поинтересовалась Хлоя.

— Конечно! — ответила Джози. — Это моя обязанность, должна же я удостовериться, что вы добрались домой в целости и сохранности.

— Ты пойдешь с нами? — спросила Каролина.

— Да. Если ваши родители меня пригласят, я останусь на обед. Разве это не здорово? Интересно, чем нас будут кормить?

— Бабушка готовит самую лучшую на свете лазанью! — громко объявила Хлоя. — Так все говорят.

— Если мы пойдем к моей маме, она даст нам яичницу-глазунью, — размечтался Макс, — а если к папе — то гамбургер. «Вендис» — его любимый ресторан, только он туда больше не ходит потому, что однажды ночью он подъехал к окошку, откуда выдают еду, и вы никогда не догадаетесь, что случилось потом. Потому что эта женщина там что-то делала, и он сказал ей: «Вы слишком красивая, чтобы работать в ночную смену», а она ему ответила: «Вы намекаете, что у меня красивая задница?» Он высунул руки из окна, она взялась за них, и он втащил ее в свой грузовик прямо через окно. Теперь она моя тетя Джейн. И у нее золотой зуб.

— О господи, — проговорила Джози.

Наступила тишина.

Мне показалось, что Джози пытается взять себя в руки.

— Из настоящего золота? — уточнила Хлоя.

— Да, — ответил Макс. — Только его невозможно вытащить. Но все равно мне больше нравится яичница.

— Глазунья или еда из Макдоналдса — не важно, все равно будет очень вкусно, — сказала Джози, пытаясь пригладить непослушные вихры Макса. — Мы будем счастливы, когда миссис Вули отвезет нас домой. А теперь пора спать. Сладких вам снов.

Джози нежно укутала его плечи спальным мешком и поцеловала Каролину в лоб.

То, что она делала, было гениально.

Под ее сказку и я чуть не заснул.

Алекс похрапывал.

Мы последовали примеру Джози и тоже взяли себе самонадувающиеся матрасы.

И сразу почувствовали разницу. Стало намного удобнее. Расположившись, я почувствовал себя так, будто из тела вынули кости. Шок и избыток адреналина от всего, что случилось, удесятерили мои силы и выносливость, и я как будто летал.

Только теперь я снова начал ощущать свое тело. Это было ужасно. А еще от удара Брейдена у меня раскалывалась голова.

Джози подошла к моей импровизированной постели и опустилась на колени.

— Ты можешь набросать пару слов для завтрашней речи?

— На панихиде?

Она кивнула.

— Не знаю.

— У тебя хороший слог.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

Она закатила глаза.

— Просто… Я же не писатель. Я всего-навсего пишу заметки. Для себя, — сказал я ей.

Джози вздохнула. Бесконечное терпение и доброта, которые она неизменно проявляла к детям, похоже иссякли. Она яростно потерла глаза.

— Нам нужна эта панихида, понял? Им она нужна. Нужно сделать так, чтобы казалось, что этого хотят все. Понимаешь, о чем я? Нельзя, чтобы кто-то думал, что это моя дурацкая прихоть. Церемония сработает и поможет нам только в том случае, если все решат, что это всеобщая инициатива.

— Ладно-ладно, — сдался я. — Ты права, Джози. Я что-нибудь накорябаю. Обязательно.

По правде говоря, у меня на этот счет уже появились кое-какие задумки.

— И спасибо за то, что все это организовала, — сказал я. — Должны же мы что-то сделать. Для них.

Она встала и пошла прочь, потом снова вернулась.

— Нет, — сказала она. — Это я должна тебя благодарить. Поэтому… Спасибо.

Не иначе как она благодарит меня за то, что я составил ей компанию.

— Эй, Дин, а можно у тебя еще кое о чем спросить?

— Конечно, — ответил я.

Джози уперлась взглядом в пол, как будто внимательно разглядывая свои тапочки.

— Какой сегодня день? — она хмыкнула. — То есть… я тут вообще потеряла счет времени. Все как-то смешалось. Мне кажется, что мы здесь уже долго, но, наверное, это не так.

— Сегодня четверг, — сказал я. — А мы оказались здесь во вторник.

— Три дня? — изумилась она. И начала хохотать. — Три дня? Это какое-то сумасшествие!

— Сумасшествие? — переспросил Нико, подходя к нам.

Я не слышал, как он приблизился. Он всегда подходил бесшумно. Наверняка он перенял этот трюк у бойскаутов.

— Надо же, четверг! — сказала Джози. — Мы здесь всего три дня. Будто целая жизнь прошла, правда?

— Кажется, что да, — сказал Нико.

Я тоже согласился. Я подумал обо всем, что случилось: об аварии автобуса, о том, как мы узнали о мегацунами, о землетрясении, о нашем временном заточении, о том, как я напал на Алекса, парня у ворот, как Астрид напала на Батиста.

Три дня.

— Я рад, что ты чувствуешь себя лучше, Джози, — сказал Нико.

— Да, — согласился я с ним и лег на спину. Мне очень хотелось спать.