Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

Горький Максим

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период) - Горький Максим - Страница 83

Изменить размер шрифта:

<1910>

Чурлю-журль

Звенит и смеется,

Солнится, весело льется

Дикий лесной журчеек,

Своевольный мальчишка:

Чурлю-журль,

Чурлю-журль!

Звенит и смеется.

И эхо живое несется

Далеко в зеленой тиши

Корнистой глуши:

Чурлю-журль,

Чурлю-журль!

Звенит и смеется.

Отчего никто не проснется

И не побежит со мной

Далеко в разгулье:

Чурлю-журль,

Чурлю-журль!

Смеется и солнится,

С гор несет песню,

И не видит: лесная лесинка

Нивто нагнулась над ним,

И не слышит цветинка

Песню ответную,

Еще зовно зовет:

Чурлю-журль,

А чурлю-журль!

<1910>

Росстань

Быть хочешь мудрым?

Летним утром

встань рано-рано

(хоть раз да встань),

когда тумана

седая ткань

редеет и розовеет.

Тогда ты встань

и, не умывшись,

иди умыться

на росстань.

Дойдешь — увидишь

там два пути:

направо — путь обычный;

на нем найти

ты можешь умывальник

с ключевой водой,

а на суку —

прямой и гладенькой сучок —

висит

холщовый утиральник

и на бечевке гребешок.

Раз приготовлено, так мойся,

утрись и причешись,

и богу помолись.

И будешь человек «приличный»

и далеко пойдешь всегда,

когда на правый путь свернешь.

Помни! Это ведь — не ерунда.

А вот налево — путь иной:

налево не найдешь

ни умывальника, ни утиральника;

там надо так:

коли свернул ты на левянку,

беги во весь свой дух

на росную, цветистую полянку.

Пляши, кружись и падай.

И целуй ее, целуй,

как верную, желанную милянку,

И опять пляши, кружись!

Снова падай!

Чище мойся!

И не бойся:

солнце вытрет сухо

мокрое лицо.

Только вытряхни из уха

муравьиное яйцо.

Только выплюнь

(а то подавишься)

колючую сенинку,

а душистую травинку

на здоровье

съешь.

Быть хочешь мудрым?

Летним утром

встань рано-рано

(хоть раз да встань)

и, не умывшись,

иди умыться

на росстань.

<1910>

На аэропланах

Бирюзовыми

Зовами

Взлетая и тая

В долины лучистые

Покоя земли,

Раскрыляются крылья,

Быстрины взметая, стаи —

Цветистые птиц корабли.

Воздухом —

Духом

Душа изветрилась,

Будто не хочется

Знать о земном.

Крыльями воля

Людей окрылилась, — дни

Океанятся

Звездным звеном.

Тегеран и Бомбей,

Москва и Венеция —

Крыловые пути

Людей-лебедей.

Каир и Париж,

Берлин и Туреция

Перекинулись

Стами устами.

Из крыльев мостами

Разлет развели

Стаи — цветистые

Птиц корабли.

1913

Танго с коровами

Х. Н. Славоросову[315]

Жизнь короче визга воробья.

Собака, что ли, плывет там

На льдине по весенней реке?

С оловянным веселием

Смотрим мы на судьбу.

Мы — Открыватели Стран —

Завоеватели Воздуха —

Короли апельсиновых рощ

И скотопромышленники.

Может быть, выпьем

Чарку вина

За здоровье Комет,

Истекающих бриллиантовой кровью.

Или лучше — заведем граммофон.

Ну вас — к черту —

Комолые и утюги!

Я хочу один — один плясать

Танго с коровами

И перекидывать мосты —

От слез

Бычачьей ревности

До слез

Пунцовой девушки.

<1914>

Тифлис

О, солнцедатная

Грузинских гор столица,

Оранжерейная мечта теплиц,

В твои загарные востока лица

Смотрю я, царственный Тифлис.

Здесь все — взнесенно, крыловейно.

Как друг —

Стремительная Кура

Поет поэту мне песню лейно,

Что быть стремительным пора.

Ты в час,

Когда восходит солнце,

Взгляни с горы Давида вниз

И улыбайся всем в оконца,

Где розовеется Тифлис.

И сердцем, утром уловленным,

В сиянье горного экстаза

Останься

Вечно удивленным

Перед столицею Кавказа.

Пусть кубок,

Полный кахетинским,

В рунах моих — орла Урала —

Звенит кинжалом кабардинским

И льется Тереком Дарьяла.

Пусть кубок,

Полный южной крови,

Для гостя северного — хмель.

Мне так близки востока брови,

Кан мне понятна в скалах ель.

Урал, Кавказ —

Родные братья

Одной чудеснейшей страны.

Стихийно всем готов орать я

Стихи под перепень зурны[316].

Тифлис, Тифлис,

В твоих духанах

На берегах крутой Куры

Преданья жуткие о ханах

Живут, как жаркие ковры.

Легендой каждой, будто лаской,

Я преисполнен благодарий, —

Я весь звучу

Струной кавказской, —

Звучи ударно, сазандарий[317].

Играй лезгинку!

Гость Тифлиса,

Я приглашаю в пляс грузинку.

Со стройным станом кипариса

Сам стану стройным. Эй, лезгинку!

Играй лезгинку!

В развесели

Я закружился виноградно.

В грузинской дружбе-карусели

Кровь льется в жилах водопадно.

Таши[318]! Генацвале[319]!