Скиф - Витич Райдо - Страница 6

К чему это кому-то знать, тем более Варе?

Главное выходило все ладно и складно, романтично – и разве подло? Обычно. Привычно…

– Дима, все хорошо? – с беспокойством заглядывая ему в глаза, спросила девушка.

– Замечательно, Варенька, – обнял ее, вымучив улыбку. И было видно, что спина нещадно болела, вызывая тревогу. Может, действительно позвоночник повредил? Но думать о том не хотел, вид показывать тем более. А то подумает Варя, что он как стеклянный человечек от любого ушиба рассыпается, пошлет вдаль светлую и будет она темной. Одному хоть вблизи, хоть вдали нерадостно.

Встретит ли он еще красивую, умную и хозяйственную, чтобы любила вот так же, безоглядно, чтобы рядом с ней себя Ильей Муромцем чувствовать – не факт. Это он сразу смекнул, а как только фото Вари получил – подумал – женюсь. Снимок ее по казарме ходил, любовались бойцы, правда и подтрунивали, не без этого. Не верилось им, что такая лапочка к такому доходяге прилипла. Да и сам Дмитрий не верил, и слово себе дал – если правда, влюбилась, если дождется и все у них срастется, семья будет. От добра добра не ищут. Не дурак за журавлем в небе бегать, когда вот он, сам в руки дался.

Хорошо все складывается: Варя к нему вроде прикипела, мать слова против ранней женитьбы не сказала. Осталось заявление подать и будущую тещу приручить. Авось. Дрессировщик из него, конечно, так себе, но первый шаг уже сделан – у матери комната вытребована – забот и хлопот меньше. Любому ясно – чем дальше от тещи, тем жизнь спокойней. Осталось ее согласие на брак получить, а нет, ну и нет. Все равно поженятся. Совершеннолетние, он работает, комната для жизни есть – что еще надо?

Если бы я знала все это до того, как все произошло…

Почему я верила ему, почему любила, почему не видела, что всего лишь выгодна?

Да любила ли – полно!

Игрушка. Даже тогда еще я уже была игрушкой, вещью, выгодной или не выгодной, и тем либо привлекательной, либо отталкивающей.

Господи, почему я была такой дурой! Почему нами так легко пользуются?!»

Макс захлопнул дневник – хватит.

Прочитанное отчего-то вызывало щемящее чувство то ли стыда, то ли брезгливости и оставляло привкус обмана, которому дано свершиться и которому не противостоять. Хотя он-то причем? Зачем ему чужие тайны, чужие метания и души изыскания? Что ему до этой пары?

Наверняка обманутая невеста решила, что «все мужики козлы» и вылила это на листы бумаги, а он, вот уж кто действительно, дурак, подумал, что стряслась беда и нужно помочь…

Фу, ты! Рождаются же на свет идиоты!

Да плевать ему на Варь и хитро-мудрых Дим, что еще маются детством.

Его детство закончилось семнадцать лет назад, в тот день, когда умерла мама. И он понял, что никому не нужен. Совсем. Даже родному отцу.

Семнадцать лет назад, почти семнадцать лет на момент. Точка отсчета. Она есть у каждого, просто не каждый понимает, что она неизбежна и многие остаются за ее гранью, теми же что были, и уже не изменятся, не изменят свою жизнь. Так и будут сопли лить на страницы вместо того, чтобы взять себя в руки и пойти дальше.

Каждому свое.

Он – пас. Он не отец этой Вари лечить взросление. Предательство, конечно, тяжело, но не смертельно и бывает опять же, с каждым. Оно даже в чем-то необходимо, чтобы урок впредь пошел на пользу и помог распознать «своих» и «чужих», способных на подлость и предательство, не способных, потенциально готовых к этому. Только такими уроками можно обрести реальное зрение и понимание кто на что способен, отсюда и ждать что-то от человека.

Не нужно питать иллюзий на счет людей, а если питаешь – их не вини. Они как раз в этом не виноваты. Это твои трудности, твои проблемы.

Выживают только сильные, слабые ломаются.

Он не думал – правильно ли это, потому что знал – иначе не бывает.

Глава 2

Скиф потягивал вино и поглядывал на Люсю.

Заведение было тихое, консервативное, чем удивило девушку. Она ожидала чего-то бурного – слета металлистов, тусовки байкеров, засилье любителей пива, на крайний случай. Влад изумил ее и в этом – привел почти в аристократический ресторан, где цены под потолок с лепниной, наверное, именно за нее. Это смущало, учитывая, что заплатить обещалась она. Но Скиф успокоил:

– Посидим немного, примем по минимуму и двинем к Зотову.

– Куда?

– Студия. Зотов известный художник.

– Ты увлекаешься живописью? – Скиф явно полон тайн и загадок!

– Нет, – хмыкнул. – Я увлекаюсь искусством. У Павла собираются люди.

– Ты говоришь, словно в других местах собираются свиньи.

– Не исключаю. Скиф облокотился на стол, качнувшись к девушке:

– А ты бы хотела куда-нибудь травки покурить, оттянуться с ломкой, хеви-металл и де труа до утра?

Люся скорчила рожицу:

– За кого ты меня держишь?

– А чего тогда ко мне прилипла?

– Ты интересный, симпатичный…

– Вызывающий…

– Не скучный! – улыбнулась. – Неординарный. В тебе есть харизма. Чувствуется, что ты хозяин своей жизни.

– А ты – нет?

– Пока не совсем. Вот отучусь, начну зарабатывать сама, буду хозяйкой себе. А пока маман с папан выдают чаевые, много воли не получишь. Фигово от предков зависеть.

– Иди работать.

– Кем? – пожала плечиками. – Рекламки у метро раздавать, дворы мести?

Скиф отвернулся: зачем он согласился с девушкой прогулять занятия? А впрочем, чем лучше сохнуть на парах, слушая заумь Веретенникова?

– А ты что хочешь от жизни? Куда потом пойдешь, кем?

– Работать пойду, – отрезал.

– Семья? Женишься?

– Так далеко не заглядывал.

– Не любил, – поняла свое и высказала с томно – заумным видом. Скиф ожег ее взглядом, губы скривились в желчной насмешке:

– Любил – не любил. Ты принцесса, чем голову себе забила? Ты думаешь, мужики любят? Они пользуют, они ищут выгоду и приемлемую телку для своих нужд. Это как сходить в сортир. Кому приспичило тот и за кустом отольет, а посдержаннее сортир ищут красивый, чтоб со всеми удобствами.

Люся даже побледнела от его грубой прямолинейности, поморщилась:

– Что за скотство.

– Правда жизни, дура. Ты что думаешь, самая умная, самая красивая, поэтому мужики от тебя с ума сходить должны и розы под ноги стелить? Розы с шипами, детка. Хорошо даешь, приметный интерфейс, нормальные манеры, покладистый характер, по дому и хозяйству можешь – тогда есть шанс, а так… Ну, фигурка у тебя ничего, – смерил ее взглядом. – С мозгами хуже, но смазливая мордочка компенсирует, главное рот не открывай, чтобы ум во фразах наружу не лез. Родители у тебя кто?

Люся хлопала ресницами и морщила носик, соображая оскорбиться и послать Скифа нафиг или еще потерпеть, понять с чего он завелся. Может специально провоцирует? Зачем?

– Врачи.

– Врачи? Здорово, – хмыкнул. – В частных клиниках?

– Даа.

– Супер. Стоматологи, гинекологи?

– Неет.

Люся решительно не понимала, причем тут ее родители.

– Тогда на хрена ты мне сдалась? Что твои родители могут, что можешь ты? Кто ты? Удобный сортир с красивым интерьером? Таких валом.

Люся покраснела до корней волос и не выдержала, поднялась, резко оттолкнув чашку с недопитым кофе. И вылетела из ресторанчика.

Скиф не шевельнулся.

«Беги, дура, беги пока не поздно», – посмотрел ей в спину.

Допил вино, кинул деньги и направился в тир.

Стрельба затянула его давно, как табак. Две, а то и три пачки сигарет в день и расстрел мишеней – сутки прошли не зря.

– Поразительные успехи, – усмехнулся молодой мужчина в тире, выдавая очередную порцию пулек. – У тебя талант. А помнишь, как палил в белый свет, как в копеечку?

Парень смерил его презрительным взглядом и расстрелял мишени, попав в десятку на каждой.

– Я же говорю – талант.

– Еще тридцать – подал деньги.