Тень надежды - Степанов Николай Викторович - Страница 77

«Здравствуйте, Михаил. Его величество желает в самое ближайшее время видеть Вас в королевском дворце. Если для этого понадобится моя помощь, всегда к Вашим услугам. Прошу назвать ориентировочную дату Вашего прибытия в столицу. Ариант».

Прочитав письмо, отмеченный тенью тяжело вздохнул:

«Эх, грехи мои тяжкие. Сам король зовет в гости, а тут жить осталось меньше двух суток. Дату ему назови! Да пожалуйста! Любую. Спросить все равно будет не с кого».

– Ариант хотел получить ответ, – робко напомнил о себе Кройц.

– Давай перо, напишу, – грустно сказал Сомов.

«Постараюсь приехать через неделю, если буду жив. Последнее, увы, обещать не могу. Михаил».

– Мое послание готово, – обратился Шагрид к посреднику. – Передай его рундайскому послу. И скажи, чтобы он за пару минут направил тебя к королю Рундая. Михаил, можно взять у тебя вещи Даргоша?

– Бери, конечно. – Мишка начал проявлять интерес к жизни.

– Вот это передашь вместе с письмом. – Шагрид вручил бородачу завернутый в бумагу камень. – Действуй.

– Шагрид, может, расскажешь, что ты задумал? – спросил победитель турнира последней надежды. – Мне до жути интересно.

Посредник терпеливо ждал ответа, стоя в кабинете главы представительства Рундая. Кройц до сих пор оставался в неведении относительно идеи рундайца, и поэтому ощущал себя потерянным. Он осознавал всю серьезность угрозы, нависшей над своим главным клиентом, страшно боялся его потерять и пока не видел выхода из столь серьезной ситуации.

«Что может сделать даже король Рундая? Он же не всемогущий».

Посол внимательно ознакомился с посланием, отправленным неким Шагридом. Рядом с подписью стояли четыре слова, которые не могли не удивить Зургода: «Телохранитель отмеченного тенью огня». Перечитав письмо дважды, посол перешел ко второй части корреспонденции. Он развернул бумагу с камнем и принялся внимательно изучать магические знаки. Стиль выдавал рундайского чародея. Разобрав закодированные письмена, посол пришел в ужас. Теперь у него не осталось никаких сомнений – булыжник являлся мощнейшим оружием огарцев против рундайцев, находящихся в воздухе. Если в ближайшее время не найти способ его нейтрализовать…

Зургод с трудом оторвал взгляд от камня. Он достал лист бумаги и набросал несколько строк правителю Рундая. К докладу прилагалось письмо Шагрида и камень с бумагой Даргоша.

– Это очень срочно. Наш король обычно не любит читать корреспонденцию во время ужина, но ты скажи, что речь идет об отмеченном тенью огня.

Через несколько минут Кройц оказался в королевском дворце. Только здесь он вдруг с недоумением вспомнил, что не потребовал денег ни с Шагрида, ни с Зургода. Да и к распорядителю в этот день ни разу не заскочил, чтобы тот переписал письма в свой журнальчик.

«Что это со мной? – запаниковал бородач. – Опять дурное влияние Михаила? Или у меня острый приступ благотворительности? Бр-р-р! Надеюсь, это заболевание не хроническое?»

– Тут сказано, ты можешь дать координаты для перекидного заклинания, – отвлек его от сумрачных мыслей голос короля.

– Координаты чего?

– Места, где находится отмеченный тенью огня, – властно произнес монарх.

– Извините, а вам зачем? – Кройц не знал содержания писем легионера и посла. Он понимал, что своим вопросом может навлечь на себя монаршию немилость, но власть любого короля для него все равно стояла ниже кодекса посредников, обязывающего хранить тайны клиентов от любых «третьих лиц».

– Тут написано, что спасти Михаила могут только мои «черные ястребы», для чего они должны оказаться рядом с ним как можно скорее. – Получивший страшную новость король даже не обратил внимания на дерзость бородача.

Только сейчас посредник понял задумку Шагрида. Крылатые волшебники, входившие в состав «черных ястребов», в воздухе перемещались быстрее всех своих сородичей и в отличие от обычных рундайцев не теряли способность летать даже вблизи огненного диска.

– Я готов сообщить вам координаты, – облегченно вздохнул Кройц.

– А вот и я, как и обещал. – На этот раз верховный смотритель турнира последней надежды вошел через дверь. – Как самочувствие? Я смотрю, ты выглядишь не столь браво, как в прошлый раз.

Горгун действительно не мог похвастаться отличным самочувствием – его ошейник все сильнее давил на горло, затрудняя дыхание.

– Ай-яй-яй! – продолжал издеваться Шрынг. – Говорил же тебе – сидячий образ жизни до добра не доведет. Вон, шея совсем жиром заплыла. Того и гляди, обруч скоро в кожу врастет.

– Шрынг, что тебе от меня нужно?

– Да в общем-то ничего. Нет, я бы, конечно, с удовольствием послушал о том, как тебе удалось совместить две личности в одном теле, но могу и обойтись, если ты не желаешь избавляться от ошейника.

– Я уже называл свои условия. Почему они вдруг должны измениться?

– Потому что для кого-то сильно изменились обстоятельства. И далеко не в лучшую сторону.

– Ты случайно не на меня намекаешь, дражайший? – Горгун смотрел на соплеменника исподлобья. – Да я подыхать буду, но тебе ничего не скажу.

– Уверен?

– Ты опять пришел доставать меня своими дурацкими вопросами? Ладно, отвечу еще раз. Сначала ты освобождаешь меня от обруча, потом я рассказываю о совмещении личностей. Другого порядка действий не существует, дражайший.

– Жаль, очень жаль. – Шрынг состроил кислую физиономию.

– Развлекаешься?

– Нет, – протяжно вымолвил мраг, – развлечения начнутся немного позже, и в этом мне поможет одна небольшая вещица. – Шрынг устремил взгляд чуть ниже головы изгоя.

– Обруч тьмы? Кхе, кхе. Да, он ведет себя довольно странно.

– Знаешь почему?

– Нет.

– Потому что это не тот обруч, который мы обычно надеваем гладиаторам.

– Приятно осознавать себя особенным.

– Не перебивай, я еще не все сказал, – повысил голос верховный смотритель турнира. – Сегодня тебя ожидают большие открытия. И начнем мы с самого грандиозного.

Горгун закашлялся, но не сказал ни слова, даже виду не подал, что его волнуют слова собеседника.

– Помнишь основной закон нашего мира? Наверняка помнишь. – Шрынг сам задавал вопросы и сам на них отвечал. – Так вот, мраг действительно ни при каких обстоятельствах не лишит жизни мрага. Но я тут немного поразмыслил… Преступника, изгнанного из мрачного мира, вряд ли стоит причислять к тем, кто живет по другую сторону Ворот Мрачности. Ты со мной согласен?

– Дражайший, тебе мое согласие нужно, как слепому подзорная труба.

– Тут ты прав. Продолжим. Поскольку сейчас представителем закона в Темьграде считаюсь лично я, мое мнение и есть истина. А раз так… – Шрынг сделал многозначительную паузу, – некоторых законченных преступников, не желающих сотрудничать с представителями закона, следует наказывать гораздо строже, чем простым изгнанием. Вот для таких целей и служат черные оковы.

– Кхе, кхе… Ты собираешься заковать меня в кандалы?

– Еще раз? Зачем? Черными оковами называется твой ошейник. Хочешь узнать почему?

– Не желаю! – не выдержал Горгун, сорвавшись на крик. – Шел бы ты отсюда, дражайший!

– А мне глубоко плевать на твои пожелания. – Мраг закинул ногу на ногу. – Черные оковы, в отличие от обруча тьмы, начинают сжиматься сразу, как только обретут владельца. Они не ждут, пока ты обратишься к силе. В конце концов преступник получает самое достойное наказание – смерть.

– Да как ты посмел?!

– По-моему я все объяснил. Ты, видимо, невнимательно слушал.

– Об этом известно парламенту? – Горгун вцепился руками в решетку.

– Зачем? Парламент занимается делами нашего мира, а преступниками – только судейская коллегия.

– Но это же самосуд!

– Что поделаешь… Иногда приходится идти на крайние меры.

– А как же Зерг? Если он уже не изгой, то почему у него такой же ошейник?

– Ты расстроишься из-за того, что твой заклятый враг сдохнет вместе с тобой?

– Я сейчас говорю о законности твоих действий. – От волнения Горгун даже кашлять перестал.