Под знаком Дарго - Степанов Николай Викторович - Страница 2

Играть в карты — не мечом махать, тут думать надо. И выяснилось, что некоторые земноводные делают это куда лучше меня.

Во второй раз стрелка флюгера указала на зеленый цвет, и я вошел в живописное царство растений. Среди хаотически переплетенных лианами кустов и деревьев с трудом угадывалась тропинка. Я старался предугадать, кто теперь будет моим соперником — медведь, кабан или тигр?

Дорога вывела на берег речки, через которую был перекинут мост, выложенный цветными плитками разной формы. С животными вышла неувязочка — вместо ожидаемых крупных хищников прямо на тропинку выскочила маленькая белка. Испугавшись моего появления, она прыгнула на одну из плиток моста. Горстка пепла после яркой вспышки — все, что осталось от неосторожного зверька.

Да, есть о чем призадуматься… Повторять судьбу предыдущего пешехода не было никакого желания, но в то же время неодолимая сила толкала меня на противоположный берег.

В разноцветной мозаике моста пятиугольные пластинки выделялись особенно четко, что наводило на вполне конкретные мысли, нуждающиеся в проверке. Еще одной белки под руками не было, поэтому решил воспользоваться обычной шишкой. Ударившись при падении о пятиугольник, она медленно покатилась в сторону треугольной плитки, где моментально сгорела. Похоже, моя догадка оказалась верной. Затаив дыхание, двинулся по пятигранникам.

Переход закончился быстрее, чем я думал, но путь преградили три закрытые двери, находившиеся сразу за мостом. Здесь уже следовало сделать конкретный выбор. Открыл среднюю и… снова оказался возле указателей. Видно, что-то не угадал, но расстраиваться было некогда, теперь уже в путь звала желтая дорога.

Это когда-нибудь кончится, или я обречен ходить по всем тропинкам, вновь и вновь возвращаясь в исходную точку? Тропа петляла между холмами, поросшими чахлыми кустарниками, уводя меня в какое-то только ей известное место, и наконец привела к небольшому ветхому сараю.

Внутри оказалась просторная комната с небольшим столом, на котором лежали четыре игральных кубика. Скорее всего, предназначались они именно мне. Не заставляя себя долго ждать, трижды бросил кости, и каждый раз выпадало двадцать четыре очка. В глазах просто рябило от множества точек. Невольно мелькнула мысль — и что это я раньше не играл? Заинтригованный собственной удачей, потянулся в четвертый раз, но сарай, комната, стол и кубики исчезли, а вместо них опять появились три двери без стен.

Я остался верен своему выбору и снова открыл среднюю. Даже удивился, не обнаружив там знакомого вращающегося механизма. Сразу у входа находился большой плоский камень. На нем лежал листок бумаги, очень похожий на подаренный старым мастером, где большими печатными буквами было выведено: «МАГИСТР СОЛНЕЧНОГО СВЕТА». Не успел я более внимательно рассмотреть бумажку, как буквы вспыхнули ярким пламенем, заполнившим собой все пространство. Казалось, горело не только снаружи, но и внутри меня.

Проснулся от собственного крика.

— Сергей, ты весь горишь, — услышал я встревоженный голос Сашки Березина, моего личного тренера и спарринг-партнера, — а твоя татуировка стала черной, словно родинка.

— Все-таки старик занес какую-то заразу, — слабо прозвучал мой голос, а рука потянулась к карману рубашки.

На злополучном клочке, где еще вчера был виден контур пятиугольника, зияла опаленная дыра той же формы. «Неужели я так плох, что начались галлюцинации?» — пронеслось в разрывающейся от боли голове.

Сразу после посадки на Карагане машина «скорой помощи» доставила меня в местный лазарет.

И вот вместо того, чтобы спокойно возвращаться домой, я застрял на каком-то полунаселенном спутнике с черным пятном на шее и слабостью во всем организме.

Аппарат диагностирования взял необходимые пробы прямо в палате. Как только медсестра увезла массивный агрегат, я огляделся. Здесь было две койки, одна из которых пустовала. Я осторожно приподнялся, встал и сделал два шага, чтобы подойти к окну. Вдруг в глазах потемнело, и если бы не чьи-то сильные руки, вполне мог оказаться на полу. Человек, поддержавший меня, помог добраться до постели и собрался вызвать врача.

— Пожалуйста, не надо никого звать, мне уже лучше, — поблагодарил я своего соседа по палате. Это был невысокий мужчина средних лет с умными глазами. Он вглядывался мне в лицо, видимо стараясь определить, насколько плохи мои дела. Я постарался его успокоить: — Спасибо вам за помощь, но врач не нужен. Он, скорее всего, сделает какой-нибудь укол, а я после них себя чувствую как сонная муха. Давайте лучше знакомиться, меня зовут Сергей.

— Приятно познакомиться, профессор Кугнер. И все же, что с вами? На вас лица нет.

Мне как-то неловко было признаться, что нахожусь здесь из-за собственной глупости.

— Скорее всего, переволновался. Не каждый день выступаешь на межгалактических соревнованиях.

— Воронцов? А я никак не мог вспомнить, где видел ваше лицо? Финальный поединок мы всей делегацией смотрели. То, что вы творите с двумя мечами, — просто сказка…

Только не про соревнования! За несколько дней я настолько вымотался, что до сих пор, стоило лишь закрыть глаза, передо мной мелькали мечи и перчатки. Я сразу же постарался перевести разговор в другое русло:

— А вы как оказались в этой больнице?

— Это почти детективная история. Вылетел с Земли абсолютно здоровым, но, согласно показаниям медицинского контроля, по прибытии оказался чуть ли не безнадежно больным. Сдаю здесь такие анализы, о которых раньше и не слыхивал. Мало того, что мне неприятности, так еще и корабль подвергся полному медицинскому обследованию.

— Не знаете, сколько здесь обычно держат?

— Меня уговорили остаться до завтра, но, если не отпустят утром, устрою большой скандал. Приехал с важным докладом, а вынужден прохлаждаться в лазарете. Хотя правду говорят, что нет худа без добра. Мой сын, узнав, что я лечу на Шаркус, попросил привезти автограф чемпиона. Они сейчас все с ума сходят по бовиспу. Я, конечно, отказался — не тот возраст, чтобы за автографами бегать, но раз такой случай…

— Да, пожалуйста. Мальчика как зовут?

На последней оставшейся у меня фотографии написал: «Юрию Кугнеру на память», — и вывел свою закорючку.

— Благодарю, вы не представляете, какое большое дело для меня сделали. Я сбегаю в буфет. Рюмка хорошего вина еще никому не вредила, а от волнения это лучшее лекарство.

Только сейчас я заметил, что занимаю не свою койку.

— Извините, сейчас освобожу ваше место, — я уже собрался перебраться на соседнюю кровать, но профессор меня остановил:

— Не вставайте. Какая разница, где лежать.

Вот тут он сильно ошибался. Различие выяснилось очень скоро. Стоило Кугнеру отлучиться в буфет, как трое неизвестных в белых халатах вошли в палату и сразу направились к кровати, где висела табличка с именем профессора. На лицо легла рука с салфеткой, пропитанной какой-то одурманивающей гадостью, и, уже теряя сознание, я почувствовал, что меня упаковывают в мешок. Неужели врач так категорически поставил диагноз: «В морг — и никакого лечения»? Обидно, даже поспорить с неожиданными гостями я был не в силах, а мог лишь негромко стонать, и то недолго…

Шумы двигателей и легкое дребезжание вернули меня к нерадостной действительности. Опять перелет, но куда и зачем? Мешок с телом перенесли и бросили на твердую поверхность. Снова шум мотора, на этот раз автомобильного, снова дорога. В столь необычном путешествии я осознал лишь одну хорошую новость — организм наконец справился с болезнью, раздражающая слабость и головокружение исчезли.

— Кларк, профессор доставлен в целости и сохранности. Распаковать? — донесся неприятный голос высокой тональности.

Послышался звук расстегивающейся молнии, и яркий свет больно ударил по глазам. Выбираясь из мешка, я получил «любезную» помощь в виде сильного удара в спину. Это помогло мне окончательно прояснить сознание и настроить организм на боевой лад. Примерно так перед ответственными соревнованиями я входил в спортивную форму.