Исповедь души - Джонс Лиза Рене - Страница 46

Крис понимает. Он знает меня. И я понимаю его.

Я в Сан-Франциско. Его нет.

Когда я приземлилась, то позвонила ему на мобильный, но он не ответил. Я арендовала машину и поехала к нему домой. Дома его не оказалось. Я доехала на такси до галереи и позвонила ему с улицы. Он не ответил. Я не могу войти в галерею или даже позвонить туда, пока не решу, что это вновь часть моей жизни. Что он часть моей жизни.

Так что вопреки здравому смыслу я затаскиваю свои вещи в «Чашку кофе» по соседству и решаю подождать тут до закрытия галереи. Мне здесь не нравится. Кафе принадлежит ей. Той, которую он приглашал в нашу постель и которая ненавидит меня. Я уверена, если она знала, как связаться с ним, значит, она была в его постели. А она знала. Он в самолете на Нью-Йорк, летит на аукцион.

Это такой удар – узнать, что он улетел. Еще больший удар, чем убедиться, что он все еще спит с ней. Интересно, подписала ли она с ним контракт? Если да, то, значит, она принадлежит ему, а я… нет.

Но этого не может быть. Она просто злорадствовала, и он в таком случае не просил бы меня приехать домой. Но дом ли это? Я думала, что знаю все ответы до того, как приехала сюда сегодня. Теперь я отправляюсь в гостиницу одна.

Ненавижу это чувство. Ненавижу, как она напоминает мне о том, каким он может быть и каким был со мной. Неужели я обманываюсь? Неужели наше прошлое – это отражение нас в будущем?

И если старая боль так легко возрождается, действительно ли я хочу остаться и все узнать?

Глава 22

Утро вторника начинается с разминки и долгого разговора с крестной Криса. К середине утра я кое-как прорываюсь сквозь языковой барьер знакомства с экономкой Софи. Вскоре после этого Крис отправляется к себе в студию порисовать, а я остаюсь на кухне с Шанталь. И хотя знакомство с Софи мотивировало меня на утренний урок, после довольно ужасной попытки произнести несколько простых фраз по-французски – простых, по мнению Шанталь, не моему – мои мозги готовы взорваться. Нуждаясь в дополнительной порции кофеина, я отодвигаю табурет, чтобы подлить в кружку кофе, и морщусь от боли во всем теле после бурного секса.

Шанталь присоединяется ко мне, восхитительная в своих потертых джинсах и голубой безрукавке.

– На сегодня достаточно. Этим утром ты, похоже, не воспринимаешь иностранный язык.

Я изображаю потрясение.

– Правда? А я думала, что так хорошо справляюсь.

Она широко улыбается.

– Именно. Очень хорошо. Хочешь, чтобы я помогла тебе сделать какие-нибудь звонки насчет Эллы?

Мне удалось сохранить в тайне историю с Ребеккой, сказав, что расследование связано с моим прежним боссом, но она была решительно настроена помочь мне в поисках Эллы.

– Я признательна за то, что ты сделала вчера, но Рей сказал, что мы звонили туда, куда он уже звонил.

– Но, мне кажется, неплохо было бы обзванивать больницы каждый день.

– Рей говорит, что он об этом уже позаботился, – отвечаю я.

– Привет, – доносится знакомый голос с лестницы.

Я удивленно прищуриваюсь, переводя взгляд на Эмбер, чьи длинные белокурые волосы представляют поразительный контраст с черными джинсами и майкой. Подходя к нам, она шутливо вскидывает руки, будто капитулирует.

– Не сердись, я вошла не сама. Крис забрал у меня ключ. Они с Реем разговаривали на улице, когда я подъехала, а стоять там так холодно. – Она ежится. – Я оставила куртку в машине, и мне просто необходимо выпить кофе. – Она устремляется к кофейнику, потом резко останавливается. – То есть если ты не возражаешь!

Я потрясена ее уважением к моим чувствам в отношении того, что она распоряжается здесь как у себя дома.

– Угощайся, – отвечаю я, надеясь, что это ее уважение – подлинный прогресс, а не просто дымовая завеса.

Она переводит взгляд на Шанталь.

– Я Эмбер. Старый друг Криса.

– Шанталь, – отзывается девушка не слишком дружелюбно. – Новый друг Сары и Криса.

– Не уверена, что Сара считает меня другом. У нас было не очень удачное начало. – Эмбер осторожно поглядывает на меня. – Надеюсь, нам удастся это изменить. – Не дожидаясь ответа, она устремляется к кофейнику, словно знает, что мне надо прийти в себя от ее заявления. И она права.

Такая ее любезность вызывает у меня подозрения. Я взглядываю на Шанталь. Брови ее нахмурены, она смотрит на меня вопросительно. Я говорю ей:

– Эмбер с Крисом знают друг друга с колледжа.

– Да, – соглашается Эмбер, присоединяясь к нам за стойкой. – Наши отношения можно описать следующим образом: «Если к сорока годам мы все еще будет холостыми, то, вполне возможно, поженимся».

У меня такое чувство, будто я получила удар под дых, а Шанталь неодобрительно поджимает губы.

– Ну, – холодно говорит она, – поскольку Крис собирается жениться на Саре и рожать детей, полагаю, этого не произойдет.

Я ошеломлена ничуть не меньше тем, что Шанталь выпустила коготки и ее словами о детях. Дети? У нас с Крисом? Он их любит, но завести своих? Мысль о ребенке ужасно пугает меня. Ребенке, которого я буду любить и который может быть украден в мгновение ока, как было с моей матерью, как было с Диланом. Не знаю, смогу ли я это пережить.

Эмбер фыркает:

– Крис и дети? Не могу себе такого представить. Если только не произошло каких-то коренных перемен, он всегда говорил, что не хочет детей.

Как раз в эту минуту в кухню входит Крис, и грозное выражение его лица говорит мне, что он слышал разговор. Он останавливается рядом со мной, кладет руку на спинку моего стула, наклоняется, и внимание его сосредоточено на мне и только на мне. И я вижу в его глазах подтверждение. Он тоже потерял слишком многих дорогих ему людей, чтобы рисковать потерять любимое дитя.

Шанталь говорит Эмбер что-то на французском, и я понимаю, что она старается дать нам время. Я хватаюсь за эту возможность.

Нежно обхватываю ладонью свежевыбритую скулу Криса.

– Я тоже не думаю, что смогу вынести потерю ребенка, – говорю я, как будто он уже сказал, что чувствует именно это.

Глаза его смягчаются, во взгляде читается облегчение.

– Похоже, мы всегда ведем эти разговоры не так, как надо, и не тогда, когда надо.

– Думаю, это единственный способ.

Я вознаграждена улыбкой и поцелуем в висок, прежде чем он поворачивается и кладет конверт на стойку перед Эмбер.

– Это должно решить твою проблему.

Она протягивает руку за конвертом, но он продолжает держать его, и когда Эмбер вскидывает глаза, добавляет:

– Только убедись, что Тристан не возражает.

– С ним я разберусь. – Ее неловкость – приятное разнообразие после привычного мне злорадства и самодовольства. Я задаюсь вопросом, что же в конверте, но почти уверена, что там деньги.

Крис отпускает конверт, и она хватает его.

– Мне пора. – Эмбер берет свою чашку, полную кофе, и ставит ее в раковину, потом останавливается возле меня по пути к лестнице. – Может, мы могли бы как-нибудь пообедать вместе. – Это не вопрос, а утверждение.

Просто не знаю, что и думать об этой перемене ее отношения ко мне. Я избегаю смотреть ей в глаза, зная, что этого хочет Крис.

– Когда освоюсь получше, мы что-нибудь придумаем.

– Конечно, – отзывается она. – Именно. Когда ты освоишься. – Потом бросает взгляд на Криса. – Спасибо.

Он кивает, и она устремляется к лестнице. Шанталь смотрит вслед ей с неприязнью, и у меня теплеет на сердце от этой поддержки.

– Она твой друг? – воинственно спрашивает Шанталь у Криса.

Я прячу улыбку. Обаяние Криса покоряет людей, но большинство побаиваются излучаемой им силы и властности, чтобы бросать ему вызов. Но не Шанталь. Она храбро идет туда, куда другие не осмеливаются. Я узнала это в посольстве.

Крис небрежно кладет руку мне на плечи.

– Скорее, беспокойная сестра. – Он подливает в мою чашку кофе и отпивает глоток.

– Она ведет себя не как сестра, – возражает Шанталь и снова поджимает губы. Я мысленно с ней соглашаюсь. Отношение Эмбер к Крису сестринским уж точно не назовешь.