Темная страсть - Джонс Лиза Рене - Страница 46

Наши пальцы переплелись, и у меня сжалось сердце. Этот мимолетный жест, такой интимный, согрел мою душу – его ласка была для меня куда дороже изумруда на шее. Я скосила на Криса глаза – он сделал то же самое, и это было словно ласковый весенний ветерок. Появление Криса заполнило пустоту в моей душе. Впервые я чувствовала настоящую близость – исчезло ощущение одиночества, неприятное ощущение, что меня просто используют. Странно, учитывая, что речь шла о мужчине, которого я едва ли не умоляла, чтобы он сделал меня своей. Крис был олицетворением темных страстей, а я… я не могла насытиться им.

Выйдя из отеля, мы окунулись в теплую ночь. На небе не было ни облачка, россыпь звезд казалась бриллиантовой пылью на темном бархате ночи. Я перекинула тонкий ремешок крохотной сумочки через плечо. Арендованная Крисом машина с водителем уже ждала нас. Мы направились к ней, но обернулись, услышав, как немолодые супруги, похоже, направлявшиеся туда же, куда и мы, мечутся в поисках такси.

Мы с Крисом обменялись понимающими взглядами.

– Не хотите составить нам компанию? – предложил Крис.

Узкий черный «порше-911» остановился прямо перед швейцаром, и у меня вновь возникло ощущение дежавю. Воспоминания перенесли меня в тот день, когда в галерее проводилась дегустация, и я, выйдя оттуда, увидела Криса, стоявшего рядом с «порше-911», любимой моделью моего отца. Я мысленно поставила рядом этих двух мужчин, между которыми не было ничего общего, – потом увидела, как просияли лица обоих супругов, и еще раз убедилась, как глупо сравнивать Криса с отцом.

Устроившись на заднем сиденье машины, я принялась болтать с сидевшей рядом женщиной. Крис положил руку мне на колено, и я почувствовала, как кожа моя под шелковым чулком загорелась огнем. Жаркая волна наслаждения поднялась по ноге прямо к набухшему, пульсирующему клитору.

Мне становилось все труднее поддерживать непринужденный разговор. Почувствовав, что с меня хватит, я решительным жестом сняла его руку, метнув на Криса испепеляющий взгляд.

– Что-то не так? – С невинным видом осведомился он.

– А то ты не знаешь! – сверля его взглядом, прошипела я.

– Да, – кротко подтвердил он. – Догадываюсь.

Машина подвезла нас к зданию Детского музея, где, собственно, и устраивался благотворительный обед. Тут же защелкали камеры. Пока мы шли по красной дорожке, раздражение Криса росло с каждой минутой, и я ничуть не удивилась, когда, войдя, он категорически отказался от общения с прессой. Его нежелание позировать перед камерами и стремление немедленно приступить к тому, ради чего он и приехал сюда, ясно говорили о том, какое место в его жизни занимает возможность безвозмездно помогать людям.

Войдя в музей, мы ненадолго задержались перед аркой, отделявшей вход от зала, где не менее сотни приглашенных оживленно беседовали, не обращая ни малейшего внимания на игравший в дальнем конце зала оркестр. Мелодия птицей взмывала вверх, кружила под огромным куполом потолка – я машинально подняла глаза и в немом благоговении залюбовалась великолепными фресками у нас над головой.

Почему-то роспись заставила вспомнить другую стену, поближе к дому.

– Напоминает офис Марка. Это ведь ты расписывал стены, да? И потолок тоже? – вырвалось у меня.

Губы Криса как будто затвердели.

– Да.

– Да? Просто да и все? Без комментариев?

Крис неохотно пожал плечами.

– Он поклялся, что продаст через аукцион одну из моих картин за какие-то нереальные деньги. А я за это пообещал расписать стену в его офисе.

– А деньги за картину пожертвовал на клинику, – закончила я.

Лицо Криса окаменело.

– Из этих денег я оплатил лечение Дилана, а на оставшиеся основал трастовый фонд на имя его родителей, о котором они еще не знают.

Его лицо исказилось от боли, и у меня сжалось сердце.

– Похоже, вы с Марком вместе делаете немало добра, но почему-то оба стараетесь это не афишировать. И у вас какие-то странные отношения.

– Обычные деловые отношения.

– Да, но ведь когда-то вы были друзьями.

– Люди слишком часто бросаются словом «друзья», – сухо отрезал он, ясно дав понять, что эта тема исчерпана. Потом кивнул на столы: – Проголодалась?

– Как волк, – улыбнулась я, хотя мне не понравилось, что Крис избегает говорить о Марке.

Крис, обняв меня за талию, привлек к себе.

– Между прочим, я тоже проголодался, но к еде это не имеет отношения, – многозначительно шепнул он мне на ухо, и я мгновенно забыла о Марке. А у Криса сделалось такое лицо, словно он готов был проглотить меня живьем. Мое тело отреагировало немедленно, а поскольку трусиков на мне не было, я тут же почувствовала, как между ног стало горячо и влажно.

Я вспыхнула – сама не понимая почему. Каких-то полчаса назад я позволила ему ласкать свою грудь, а сейчас смущалась, как девчонка. Просто иногда Крис вел себя так властно, по-мужски, что я просто таяла, как воск.

И он прекрасно это знал. Я поняла это по его лицу… достаточно было увидеть дьявольский огонек, вспыхнувший в его зеленых глазах, чтобы сообразить, что у него на уме. И хотя раньше я боялась, что он догадается о моих чувствах к нему, теперь мне было все равно. Пусть знает. А сейчас я просто радовалась, как разом просветлело его лицо.

– О, – низким, полным соблазна голосом пророкотал он, – узнаю свою маленькую скромницу! А я-то думал, что окончательно тебя развратил! Оказывается, нет. Придется над этим поработать.

– Помнится, ты говорил, что это я тебя развратила!

– Так и есть, детка, но самым добропорядочным образом.

– И как это понимать? – нахмурилась я.

– Не догадываешься? Ничего, скоро поймешь.

Крис увлек меня за собой. Мы смешались с толпой гостей, а я между тем продолжала гадать, на что он намекает. Эта таинственность не стала для меня сюрпризом – Крис всегда предпочитал изъясняться намеками. Кое-что я потом понимала, но далеко не все.

Миновав несколько накрытых столов, мы остановились у одного, где были сервированы закуски, и наполнили тарелки. Увы, поесть толком так и не удалось – да и неудивительно, учитывая, что половина гостей явилась сюда, похоже, исключительно чтобы поговорить с Крисом. Я как раз пыталась затолкать в себя сандвич, когда из толпы, словно чертик из коробочки, выскочила Джина Рэй, довольно известная актриса, и ринулась к Крису. Если верить Гуглу, у них с Крисом в свое время был роман.

Шелковистые каштановые волосы, красное платье с глубоким вырезом, явно рассчитанным на то, чтобы выгодно подчеркнуть пышную грудь, ее главное достоинство, – от моего внимания не укрылось, как она словно бы невзначай задела ею руку Криса, когда бурно кинулась его обнимать.

– Как я рада тебя видеть! – Голос, словно сотканный из расплавленного солнца пополам с медом, мог принадлежать как отъявленной стерве, так и голливудской кинозвезде, так что подходил ей идеально.

Что касается меня, то единственным моим достоинством в этот момент была неуверенность, которую – как мне казалось – я оставила в клинике, но, похоже, она увязалась за мной сюда. А скорее всего, появление в столь изысканном обществе реанимировало ее. На фоне Джины я выглядела неуклюжей провинциалкой, уж конечно, никакой не звездой и абсолютно не подходящей парой для звезды вроде Криса. Иначе говоря, типичной «училкой», которой тут не место. Отставив тарелку, я поймала себя на том, что с удовольствием бы провалилась сквозь землю.

Крис, словно почувствовав это, невозмутимо высвободился из объятий Джины и обнял меня за талию.

– Сара, это Джина Рэй. Джина уже несколько лет участвует в подобных благотворительных акциях, – он выразительно глянул на меня, – и что бы там ни писала желтая пресса, у нас с ней никогда не было романа. Джина, это Сара Макмиллан, и, поскольку у нас с ней роман, надеюсь, ты теперь часто будешь видеть нас вместе.

От этих слов на меня нахлынуло такое облегчение, что стало трудно дышать. И я опять почувствовала, что таю.

Джина игриво округлила глаза.