Страх падения (ЛП) - Дженнингс Сайрита Л. - Страница 55

На некоторых фото он был, насколько я поняла, с матерью. У этой женщины были такие же песочно-каштановые волосы и теплые карие глаза, как и у Блейна.

Безусловно, она была прекрасна. От ее радостного, сияющего лица на моих губах невольно расплылась улыбка.

Переведя взгляд на фото, где были изображены юный Блейн с матерью, я затаила дыхание. Он выглядел таким счастливым и невинным. Передо мной было идеальное изображение молодого человека, у которого впереди вся жизнь.

Уже тогда он был невероятно хорош собой, и я представила себе его мать, отгоняющую от него девушек палкой.

— Ее звали Амелия, — произнес он позади меня своим насыщенным голосом. Южная протяжность слов вызвала в моем воображении образ его матери.

— Она была великолепна, — улыбнулась я Блейну.

Он был одет в низко посаженные шорты с накладными карманами и футболку без рукавов. Мои ноздри заполнил запах его геля для душа, возвращая меня к воспоминанию о пене, покрывающей всю мою обнаженную кожу, пока я прикасалась к себе и воображала, что это его пальцы. Мое лицо запылало, и я повернулась обратно к фотографиям. Дерьмо. Не хватало только думать о сексе во время разговора о покойной матери Блейна. Отлично. 

— Да, — кивнул он. — Многие мужчины в городе пытались приглашать ее на свидания, но я этого не допускал. Ни один человек не был для нее достаточно хорош. Так я освоил искусство быть маленьким хитрым куском дерьма, превращая ее жизнь в ад.

— Да неужели, Блейн Якобс! Посмотри на это ангельское личико. — Я усмехнулась, указывая на более молодую версию безумно красивого мужчины, стоящего рядом со мной, еще без татуировок и пирсинга.

— Ты была бы удивлена, — ответил он, потирая рукой свою шею. Я сделала глубокий вдох и, пока во мне бурлило вино, повернулась к нему лицом, смирившись с неизбежностью столкнуться с настоящей причиной моего здесь присутствия. — До того, как ты начнешь, — опередил меня Блейн, — я хочу, чтобы ты знала, место в «Глубине» все еще твое. Ты не обязана уходить только потому, что между нами что-то не срослось. Я могу поставить тебя в смену с Тришей или Кори, или ты можешь работать одна. Или...

— Подожди... что? — Я нахмурилась, делая шаг назад. — Ты... ты думаешь, что я приехала сюда, чтобы порвать с тобой?

Блейн пожал плечами.

— Я не знаю. А что я должен был подумать, Ками? Я не слышал о тебе целыми днями. А теперь, когда ты, наконец, появилась, ты выглядишь... хорошо. Лучше, чем хорошо. Дерьмо, да ты изумительно выглядишь. А я здесь чертовски о тебе беспокоюсь. А теперь, скажи мне, пожалуйста, что по-твоему я должен был подумать.

Он не выглядел расстроенным. Скорее, задетым. Я почувствовала себя палкой в заднице за то, что заставила его волноваться.

— Мне жаль, я… Эм, просто мне нужно было немного личного пространства и времени, чтобы успокоиться и собраться с мыслями.

— А сейчас? — спросил он, приподняв бровь.

— Сейчас. Дерьмо... Я не знаю, что. Я, гм, знаешь… — У меня внезапно закончились слова. Я даже забыла речь, которую репетировала по дороге сюда.

Я не знала, как сделать первый шаг. Не имела никакого понятия, как заставить его увидеть, что, не смотря на то, что я была разрушена, я все еще хотела видеть его в своей жизни. И, черт подери, я хотела, чтобы и он желал меня тоже. Но не из-за жалости или долга. А из-за любви.

Блядь. Снова это слово.

— Знаешь… — начала я, нервно прикусив губу. Я не смогу это сделать. Не имею понятия, как я даже могла подумать, что смогу. Никто не сумеет полюбить по-настоящему такого человека, как я. Я была сломана и не подлежала починке. С моей стороны было бы слишком эгоистично ожидать, что он будет удовлетворен полумерой, ведь я знала, что он заслуживает большего. Кого-то нормального и здорового. Кого-то, кто не побоится любить его так неистово, как хотела бы иметь возможность я. — Дерьмо, извини меня, Блейн. Я не могу этого сделать. Извини.

Я всунула ему в руки пустой бокал и развернулась к двери как можно быстрее, чтобы он не увидел моих слез. Мне нужно было отсюда убраться. Убежать от него. Мое неистовое желание остаться и оказаться в его руках крепло с каждой секундой, и я знала, что мое сопротивление долго не продержится.

— Ками, стой! — позвал он.

Я заставила себя продолжать движение к двери, не обращая внимания на то, что мое сердце разваливалось на части с каждым шагом. Оно разрушалось, и эти новые разломы крушили ранее восстановленные части.

Но сейчас это происходило по моей вине. И я скорее буду страдать в одиночку, чем брошу его в самую гущу своих переживаний.

Я потянула за дверную ручку и уже приоткрыла дверь, но Блейн с треском ее захлопнул, предотвращая мою попытку к бегству.

— Проклятье, Ками! Заканчивай с этим дерьмом! Ты когда-нибудь прекратишь постоянно от меня сбегать? Ты наверняка пришла сюда, чтобы мне о чем-то сказать. Так что просто говори. Если ты хочешь поведать мне о своих чувствах, говори. Если ты хочешь сказать мне, что я кретин, говори. Если ты больше никогда не хочешь меня видеть, просто, блядь, скажи это! Но я не собираюсь упростить для тебя задачу. Так что, если между нами все кончено, тебе нужно, не увиливая, облечь это в слова.

Он прижался к моей спине. Жар его гнева, просачиваясь мне под кожу, вызвал испарину.

От ощущения его жесткого тела, окутывающего меня всю, у меня перехватило дыхание.

— Блейн... я... я мо...

— Да, ты можешь, — прохрипел он. — Ты приехала сюда. Высказалась. И теперь можешь вернуться и «забить» на меня, а я могу начать все сначала, «забив» на тебя.

Я оттолкнула его и развернулась, пронзая разгневанным взглядом.

— Что? Думаешь мне на тебя насрать? Полагаешь, я приехала сюда, потому что у меня нет к тебе никаких чувств?

— Очевидно, что так оно и есть.

Я разочарованно выдохнула, задев при этом своими сосками его грудь.

— Ты ни черта не знаешь. Я здесь потому, что мне не все равно. Думаешь, для меня это было легко? Думаешь, меня не убивает все это дерьмо, стоит только мне обо всем задуматься?

Блейн отступил на шаг и провел рукой по своим непослушным волосам, а затем последовал обратно в комнату.

— Как я мог это узнать, если ты от меня закрылась? — Оглянувшись, он посмотрел на меня с яростью и замешательством. — Ками, я ничего о тебе не знаю. Все, что я вижу, это великолепную девушку, которая выглядит так, словно на ее плечах лежит вся тяжесть мира. И каждый раз, как я пытаюсь облегчить эту ношу, каждый раз, как подбираюсь слишком близко, ты пытаешься убежать. А теперь, пожалуйста... помоги мне понять, что я упускаю. Потому что я устал от собственных попыток разгадать это дерьмо.

Я прошла в гостиную, плотно обхватив себя руками.

— Ты понятия не имеешь, о чем спрашиваешь, Блейн. На самом деле, ты не хочешь всего этого знать.

— Не говори мне, чего я хочу, а чего нет, только чтобы уйти от разговора. Чего ты так боишься?

Из меня, подобно лаве вулкана, хлынула каждая мучительная эмоция, сдерживаемая весь прошлый месяц.

— Всего! — закричала я, на мои разгоряченные щеки потекли слезы. — Всего! Я, блядь, боюсь всего, Блейн! Неужели ты этого не видишь? Неужели ты не понимаешь, почему тебе не следует со мной быть? Мне двадцать три года, и я боюсь темноты! А что на счет того, что я даже не могу закрыть чертову дверь ванной комнаты? Ты хоть представляешь, насколько это неловко? И давай не будем забывать о том... как я не в состоянии сделать даже шаг в водоем. Это то, что ты хочешь услышать, да? Ты хочешь починить сломанную девушку. Ты хочешь воплотить в жизнь проект «маленький домашний питомец» и таким образом почувствовать себя лучше. Тогда, специально для тебя, новость дня... Меня невозможно починить. Я такая, какая есть. И никогда не буду такой, какой ты хочешь, чтобы я была, Блейн.

Несколько долгих минут мужчина ошеломленно стоял, молча переваривая информацию. А потом, с не читаемым выражением лица, сделал шаг ко мне навстречу.

— Почему? — А? О чем он? Я сердито на него посмотрела сквозь мокрые ресницы и смазанную тушь. — Почему? — повторил он.