Избранник - Степаненко Андрей - Страница 9

Но он снова бежал. Бог знает, что Николаев наговорил конвоирам, но те, сами поражаясь, признали, что отпустили его и даже снабдили куревом на дорогу.

Дальнейшая судьба Николаева никому здесь неизвестна. Но то, что все его предсказания сбылись, местные знают. И начальника местного НКВД аккурат через полгода в тех же подвалах «ломали», и остальных... Николаев же получил посмертное прозвище Шаман и недобрую славу в определенных кругах. Настолько недобрую, что даже у краеведов о нем, кроме фамилии, ничего, почитай, и нет.

— Круто! — искренне восхитился Сашка и отметил, что они уже поднялись не меньше чем на половину высоты Шаманки.

— Еще бы не круто! — рассмеялся дядя Женя. — И кстати, мы уже пришли. Теперь только солнышка осталось подождать.

Сашка глянул на восток. Там, над краем сплошной гряды поросших редким лесом пологих сопок, уже занималось зарево рассвета. А внизу, под ними, расстилался маленький спящий городок. Вот погасли фонари на центральной площади, вот поехали по темным улицам первые машины... а потом из-за горизонта брызнуло по глазам солнце, и Сашка прищурился. Сквозь ресницы все вокруг выглядело радужным и невероятно радостным — и редкие тощие лиственницы, и крупные, покрытые ржавым лишайником валуны, и неяркое бледно-голубое небо...

— Пора, — коснулся его плеча дядя Женя. — Помоги мне.

Дядя Женя подошел к небольшому плоскому валуну и схватился за край.

— Давай, ты — оттуда.

Сашка охотно кивнул, ухватился за второй край, и они медленно, натужно кряхтя, сдвинули камень в сторону. Сашка присел на корточки и восхищенно присвистнул: за валуном скрывалось округлое, уходящее внутрь горы отверстие.

"Судя по ориентации на восход солнца, — мысленно отметил он, — это определенно святилище, что-то вроде «места Силы...» Сашка уже представлял себе, как именно дядька может это место использовать.

— Я тебя почему ночью потащил, — с волнением в голосе произнес дядька. — Туда свет от Силы на четверть часа попадает. И только на восходе.

Он встал на колени, на пару секунд замер, а затем лег на землю и, извиваясь, как ящерица, быстро заполз внутрь.

— Давай, Сашок, не тяни время! — гукнуло изнутри.

Сашка нервно рассмеялся и лег животом на холодный грунт. Уцепился за маленький выступ, подтянул тело вперед и с трудом затиснулся в щель. Здесь было невероятно темно, тесно и как-то холодновато.

— Давай руки, — прогудело в темноте.

— Я тебя не вижу, — неловко хихикнул Сашка.

— Ты просто протяни — и всё.

Сашка вытянул руки вперед, нашел дядькины пальцы, ухватился, и его стремительно втащили внутрь. Сразу стало светлее.

— Ну вот и порядок. Сейчас глаза привыкнут, и сам всё увидишь.

Сашка проморгался, уперся в грунт локтями и заметил, что стало действительно получше: видно, холодное северное солнце встало как раз напротив щели, и теперь все внутри пещеры озарялось тусклым желтоватым светом.

— Ну что, привык? — прогремел дядькин голос.

Сашка повернулся и увидел, что дядька лежит на боку, поджав ноги к животу, а руки — к груди. И вид у него был какой-то заиндевевший.

Внутри у Сашки похолодело.

— Дядь Жень! — обеспокоенно позвал он.

— Что, Сашок?

— Черт!

Это не был дядька; дядька отозвался из-за его плеча, а этот...

«Йо! пэ-рэ-сэ-тэ!!!»

— Это он? — сглотнул Сашка.

— Точно, — уверенно громыхнул дядька. — Николай Николаев собственной персоной. Прошу любить и жаловать.

Тело находилось в небольшом углублении, прямые солнечные лучи его не достигали. И поскольку вечная мерзлота свое дело знала, Николаев лежал как живой. Сашка встал на четвереньки, подполз ближе и присмотрелся. Скуластое, коричневатое от загара лицо; лежащие на щеках густые черные ресницы; редкая растительность на верхней губе и подбородке; отросший ежик черных прямых волос; проседь на висках. Телогрейка, продранные на коленке темно-зеленые армейские галифе, один сапог. Второго почему-то не было, и босая нога предсказателя была поджата сильнее, так, словно он пытался ее согреть.

— А это точно он? — засомневался Сашка и подумал, что, наверное, о такой находке следует обязательно сообщить ментам. Мало ли кто мог пропасть без вести?

— Он, — подполз к нему дядька. — Смотри, что я у него нашел.

Сашка пригляделся. На дядькиной ладони лежал блестящий, почти новенький портсигар с надписью, но что там написано, Сашка разглядеть не мог.

— Двадцать лет Великой Октябрьской революции, — сказал дядька. — Как раз тридцать седьмой год выходит.

— Не прокатывает... — мотнул головой Сашка. — Я тоже могу такой портсигар с собой таскать.

— Ладно, не буду морочить тебе голову, — поняв, что племянника на такую дешевку не взять, усмехнулся дядька. — У меня есть доказательство получше.

— Какое? — заинтересованно поднял голову Сашка.

Дядька сидел на корточках, и его глаза буквально светились от возбуждения.

— Я.

Внутри у Сашки похолодело.

— Да. Лучшее доказательство того, что это он, — я, — повторил дядька.

Сашка сморгнул и невольно прикинул расстояние до выхода из пещеры.

— Я говорю о Силе, Сашок, — медленно проговорил дядька. — С тех пор как я его нашел, со мной, знаешь ли, стали происходить интересные вещи...

Сашка вдруг обнаружил, что не дышит, и заставил себя незаметно вздохнуть.

— Будущее начал видеть... — даже не замечая, что происходит с его племянником, продолжил дядька, — ауру тоже... людям помочь могу...

— В смысле погадать?

— В смысле помочь. Уже человек сорок алкашей закодировал, не одну семью восстановил...

Сашка напряженно слушал. Таких способностей в их семье не наблюдалось.

— Но главное не это, — покачал головой дядька, неожиданно резко привстал, но ударился головой о невысокий потолок и зашипел от боли: — Блин!..

Сашка ждал.

— Я себя чувствовать по-другому стал! Понимаешь? — Сашка растерянно пожал плечами.

— Я себя в двадцать лет так не чувствовал! — с воодушевлением выпалил дядька. — Гибкий, сильный, молодой! Как свежая кровь по жилам потекла! Но самое главное знаешь что?

— Что? — сглотнул Сашка.

— Все, кто имеет со мной дело, то же самое ощущают: словно двадцать лет сбросили! Ни проблем, ни депрессий! Просто от регулярного общения!