Избранник - Степаненко Андрей - Страница 26

— Не отпускай его, Санек! Держи! — раздалось неподалеку, и на них налетели и мигом растащили в разные стороны.

— Ну, ты попал, фраер! — чуть не рыдая, заорал мужик. — Подстилка ментовская! Я тебя под землей найду!

Его тут же повалили наземь, и спустя каких-нибудь восемь-десять секунд сплошной «мясорубки» мужик уже катался по асфальту, захлебываясь собственной кровью. А Сашка стоял и пытался понять, что, собственно, произошло.

— Молоток! — хлопнули его по плечу, и Сашка обернулся. — Мужчина!

Рядом с ним стоял довольно ухмыляющийся Федор Иванович. И зрачки у него были — на всю радужку.

Марго моментально и как-то незаметно слиняла, а Сашка с трудом добрел до единственной целой скамейки под кривой толстой сосной в центре сквера и закрыл горячее лицо ладонями.

Бывший главный инженер прииска, учредивший общину неясного назначения и легко меняющий чужие жизни на чужие судьбы, жена главного городского мента, организующая стихийные бедствия и сбор окурков, сам главный мент города, лично участвующий в задержании отморозков и отдающий гипнотические по своей мощи приказания... И все как один — со зрачками мультяшных зайчат. Это было какое-то безумие, и он погружался в него всё глубже, как в трясину: что ни делай, а всё одно — вниз!

Сашка уже понимал, что изо всей этой странной троицы по крайней мере один человек вне подозрений. Поскольку вряд ли Федор Иванович ширяется или глотает «колеса». Не тот человек. Но что это тогда? Божий промысел? Сила?

— М-да... Сила, блин!

Только теперь Сашка начал относиться к этому термину всерьез. Ан поздно! Он с тоской глянул на часы и цокнул языком: хочешь не хочешь, а данное дядьке обещание придется выполнить.

С этого момента всё начало происходить в сумасшедшем, как на ускоренной кинопленке, ритме. Он вернулся в дом и увидел, что Неля плотно сидит на телефоне, а бородатый Олег и тощий, подвижный Лешка вылетели за дверь, прыгнули в микроавтобус и помчались оповещать всех, кому невозможно позвонить. Сашка подошел к судорожно перебирающему содержимое картонного ящика дядьке и тронул его за плечо:

— Подожди, дядь Жень, я что-то не пойму. Это что, будет какое-то массовое мероприятие?

— Обычный праздник Силы, — отмахнулся тот. — Просто раз уж так получилось, то сделаем всё и сразу. Три в одном, понимаешь? Так, чтобы специально этим не заниматься.

Сказать, что ему от такого объяснения сильно полегчало, Сашка не мог. Честно говоря, он представлял себе короткий, лаконичный обряд с глазу на глаз, а его, похоже, втягивали в большое и весьма многолюдное шоу.

— Мы так не договаривались, — жестко напомнил он. — Ты сказал: передашь, и всё, никаких больше претензий.

— Да не бойся ты, Сашок! — широко улыбнулся дядька. — Я же тебе говорил: не захочешь этим пользоваться, дело твое. Никто слова не скажет — обещаю! Сила — это вообще дело добровольное. Это она массами управляет беспощадно, а у каждого отдельного человека завсегда выбор остается.

— Ну, смотри, ты мне пообещал, — с глубоким сомнением покачал головой Сашка.

Начали подходить оповещенные, в квартире началась невероятная сутолока, и дядя Женя оторвался от приготовлений и быстро и решительно распределил обязанности: кто должен ехать вперед и готовить поляну, а кто остается здесь и помогает собрать все необходимое. И уже через полчаса Сашка с дядькой и Неля с Лешкой да Олегом вышли во двор и забрались в микроавтобус.

— Никак снова на Шаманку? — со вздохом спросил Сашка.

— Прямо за ней, — повернулся к нему сидящий за Рулем бородач. — Там, возле ихтиологической станции, самое лучшее место...

Сердце у Сашки сладостно екнуло: глянуть на место своей будущей работы хотелось.

— Слышь, дядь Жень, а когда мы к начальству пойдем?

— Не сегодня, — улыбнулся дядька, и Сашка мысленно матюгнулся: он не любил, когда люди уходят от прямого ответа на прямой вопрос.

Они промчались по городу, выскочили на трассу и, действительно, обогнув Шаманку, свернули с шоссе и спустились на каменистую грунтовку. Машину сразу стало дико трясти, и Сашка, в борьбе за целостность головы и противоположной ей точки опоры, даже не заметил, как они выехали на обрывистый берег довольно полноводной реки — не чета Шаманке.

— На этой реке ихтиологи в основном и работают, — пояснил дядька.

Сашка привстал — и засмотрелся. Река была превосходна! Он бы здесь работал и работал. А потом они выехали на просторную, поросшую низкой, всё еще зеленой травой поляну, и он увидел станцию во всей ее красе.

Собственно «красу» из множества широких цветных лент и бантов соорудили выехавшие вперед последователи. Но и сама одноэтажная беленая станция была хороша. И только он вознамерился к ней пройти, как из ближайшей рощицы на микроавтобус ринулась толпа.

— Учитель приехал! — радостно завизжали дядькины ученики.

Сашка потрясенно огляделся: их здесь было как саранчи!

— Дорогу Учителю!

Зазвучал шаманский бубен, или что там у них, и Сашку и дядьку оторвали от земли и подняли на руки.

— Вы что делаете?! — испуганно заорал Сашка. — Не надо меня трогать! Щекотно же! Ай!

— Дорогу Учителю! Дорогу Наследнику! — невзирая на захлебывающиеся Сашкины вопли и отчаянное сопротивление, взывали ученики. — Дорогу!

Перед глазами поплыли цветные пятна, и извивающийся в руках своих мучителей Сашка сообразил, что прямо перед ним выстроился сдвоенный ряд разновозрастных теток, и как только их подносили ближе, ряд распадался на две части, пропуская несущих Учителя и Сашку мужиков. И те, кто оставался позади, снова забегали вперед, чтобы еще и еще раз поприветствовать Учителя и его племяша. И все это происходило столь стремительно, что Сашка просто не успевал ничего сообразить.

— Хватит! — умоляюще попросил он. — Ради всего святого! Я уже не могу!

И тогда народ схлынул, и Сашка потрясенно сморгнул и обнаружил себя сидящим на алой шелковой подушечке слева от дяди Жени.

— Славься, Сила! — звонко провозгласил кто-то невидимый.

— Сла-авься, Си-ла! — нестройно подхватили десятки пронзительных женских голосов.