Избранник - Степаненко Андрей - Страница 22

— Откуда узнал, где он залег? Да оттуда же, откуда знаю, что ты квартиру мою только что обыскивал. Сила...

Сашка сглотнул. Бред умножался и принимал законченные и неопровержимые с атеистической точки зрения формы. А его свободу только что выменяли на смерть совершенно неизвестного ему человека.

Он забрался в ванну и долго лежал в горячей воде, тщетно надеясь, что это поможет. Обычно вода смывала с него все. Но сегодня что-то помогало слабо. И когда он вышел, квартира снова была полна болезненных юнцов и подвижных, возбужденных женщин, бородачей с отсутствующими глазами и девиц с таким выражением лица, словно они только и ждут, что их вот-вот ударят.

За окнами быстро темнело, и Сашка снова вспомнил, что так и не поел, поджарил себе яичницу, а затем вышел в зал и переместился на ковер. Сегодня бы ему небольшая духовная помощь не помешала. Но ничего такого не происходило: ни исцелений, ни трансовых состояний. Народ обсуждал банальные оргпроблемы.

— Хватит нам, Женя, по углам прятаться, — сверкала глазами супруга Федора Ивановича. — Пора о себе заявить!

— Предлагайте, — устало кивнул дядька. Тренькнул звонок, и Сашка побрел открывать дверь, а когда открыл, оторопел. В дверях стоял Федор Иванович. Внутри у Сашки оборвалось.

— Проходите, — ошарашенно отступил он в сторону.

— Ничего-ничего, — успокаивающе выставил вперед большую красную ладонь начальник горотдела. — Я ненадолго...

Сашка опешил. Таким подполковника Бугрова он еще не знал.

Федор Иванович прошел в зал и остановился в дверях.

— А я вам говорю: с нами должны считаться! — с жаром агитировала своих чересчур тактичных и робких единомышленников Неля. — Мы должны их раз и навсегда...

И тут она поняла, что никто ее не слушает, потому что все взоры обращены к двери, и бросила недовольный взгляд на вошедших.

— Фе-дя?..

— Здравствуй, Неля, — непроизвольно задвигал желваками Федор Иванович, но сдержался. — Продолжайте... я к Евгению Севастьяновичу...

Дядя Женя стремительно поднялся с ковра и неожиданно подал начальнику горотдела руку:

— Здорово, Федя.

— Привет, — с достоинством принял рукопожатие Федор Иванович. — Ты извини, что я тебя... от дела отрываю...

— Ничего, проходи. Они и сами разберутся.

Федор Иванович бросил напряженный взгляд в сторону законной супруги, прошел вслед за товарищем на кухню и уже в дверях развернулся и поманил Сашку за собой.

— Я чего пришел, — неловко откашлялся Федор Иванович. — Всё вышло, как ты сказал.

— Знаю, — спокойно кивнул дядька. — Но давай ближе к делу. Ты свою часть уговора выполнил?

— Как договорились, — кивнул начальник горотдела и посмотрел на Сашку: — Короче, Саша, дело твое закрыто. Так что никакой подписки больше нет. Можешь свободно въезжать и выезжать.

У Сашки перехватило дыхание. Он попытался было сказать «спасибо», но подполковник уже развернулся к дяде Жене:

— Но ты же знаешь, это не главное... Что с Лосем делать будем?

Дядька задумался, и в кухне повисла долгая тягостная пауза.

— Договоримся, я думаю, — внезапно усмехнулся дядя Женя.

Федор Иванович оторопел:

— Не понял. А что от меня?

— Нелю попусту не дергай, — глядя в глаза Бугрову, попросил дядя Женя. — Она у тебя — организатор от Бога. Без нее вся община как без рук. А как с тобой поругается — так у меня все расписание насмарку!

Мужики стояли и смотрели друг на друга, и Сашка остро чувствовал себя лишним, но и демонстративно выйти уже не мог. И тогда Федор Иванович дернул кадыком.

— Но чтобы в шесть дома, как штык.

— В одиннадцать, — покачал головой дядька.

— Ладно, в восемь. У меня дочь без присмотра.

— В девять, и по рукам, — неопределенно мотнул головой дядька.

— И ты от Лося отходишь? Ни помощи, ни агитации, ни чего еще...

— Без проблем, — кивнул дядька.

— Точно?

— Обещаю. Насчет остальных не поручусь, но лично я с ним — никаких дел.

Федор Иванович шумно глотнул, протянул руку, и дядька пожатие принял.

— Ну, смотри, Женька, мы с тобой по рукам ударили!

— Я тебя когда-нибудь обманывал?

Федор Иванович крякнул, легонько похлопал дядю Женю по рукаву, кивнул и вышел в коридор.

— Неля, — позвал он: — Можно тебя на минутку?

— Конечно, Федя, — отозвалась Неля. — Подожди, я сейчас...

Она выбежала в прихожую, и дядя Женя плотно притворил дверь из кухни, чтобы не мешать.

— Ну, вот и все, Сашок. Я же тебе говорил, что всё утрясется.

— Это и есть Сила?

— А ты как думал? Она и Феди уже коснулась. Так что не я тебя отмазал, и даже не он, а она, Сила... понимаешь?

— Нет, — честно признал Сашка. — По-моему, вы просто сторговались.

— Есть одно правило, — серьезно произнес дядька, — подполковник Бугров ни с кем никогда не торгуется. Ни с кем и никогда! Проверено.

Он вышел из кухни, а Сашка присел на табурет и почувствовал себя жертвой какого-то чудовищного по своим масштабам лохотрона.

— Надо что-нибудь полезное для города сделать! — громко призывали друг друга сидящие через коридор дядькины ученики. — Акцию какую-нибудь... субботник... что угодно! Хоть бычки собирать!

— Бычки?! — неожиданно вступил в дискуссию дядя Женя. — Что ж, бычки это здорово! Мечта всей моей жизни.

Ученики засмеялись.

— Только, Неля, учти, через полчаса ко мне пациенты пойдут. Ты не забыла?

— Сейчас, Евгений Севастьянович, только чаю с девочками попьем.

Сашка едва успел глянуть на часы и отметить, что уже 19.30, как его мгновенно вытеснила из кухни женская половина, желавшая до прихода пациентов узнать у Нели, как обстоят дела с мужем. Тем более что какие-то переговоры у них, кажется, состоялись прямо в прихожей.

— А он что сказал? — уже выходя из кухни и плотно притворив дверь, всё еще слышал Сашка. — А ты что?..

А еще через полчаса в квартире уже торчало человек двадцать, и смертельно усталый дядька беседовал в самой дальней комнате с женщиной, уже года три как слышащей голоса умерших родственников, а Неля весело и уверенно сортировала в зале новичков.

— Евгений Севастьянович обязательно вас примет, — убеждала она молодого симпатичного парня. — Но, увы, на ближайшие три дня все часы заняты. И всем надо срочно.