Все ведьмы – рыжие - Звездная Елена - Страница 54

– Да, сладкая, темный пошел ва-банк, и нам важно выяснить почему, – все же соизволил произнести Стужев.

Послышалось шипение. Явственное и злое, после чего Кощей произнес тихо и отрывисто:

– Темный решил, что Маргарита ключ к Терре, Коша! В отличие от нас темные не в курсе, что все бабы Яги на болотах у Гада Змеевича, они уверены, что Марго последняя. А значит, она – хранительница и, следовательно, ключ.

Князь молча посмотрел на меня. Я на него. В итоге Стужев скривился, как от лимона, и сказал:

– Дед, ведьма моя.

Кощей ехидно поинтересовался:

– Из вредности?

– Да, она очень вредная, – подтвердил Князь, едва заметно усмехнувшись, – и если я ее придушу когда-нибудь, то сам. Лично.

– Кошшша, темные справятся с этим куда успешнее!

– Их проблемы. – Стужев сел ровнее.

Кощей и так ровно сидел, но тоже как-то выпрямился, и оба уставились друг на друга. Решительно, мрачно и в чем-то даже со злостью. Я тоже села ровнее, потом поняла, что не очень удобно, чуть-чуть сдвинулась. Так тоже было неудобно, и я еще сдвинулась. Все равно неудобно, и я…

– Марго, хватит ерзать, – прошипел Стужев.

И я сорвалась!

– Я не могу не ерзать, когда один сказочный злодей требует моей смерти посредством выдачи темным, а второй демонстрирует собственнические замашки в отношении не принадлежащей ему меня!

– Маргош, давай откровенно, от твоего мнения о ситуации ничего не изменится, – меланхолично бросил Стужев и повернулся к деду: – Как будем действовать?

Я не стала ждать ответа великого Кощея и внесла свое предложение:

– Я возвращаюсь домой, а вы с темными и дальше играете в свои странные игры.

Кощей тоже внес предложение:

– Ты отдаешь ведьму темным, становишься бессмертным, и мы начинаем действовать.

Выслушав оба наши предложения, Князь произнес:

– Два момента – ведьма моя, и никто никуда не возвращается.

Не знаю, как у Кощея, а у меня на лице явно кислая мина воцарилась.

– Стужев, – протянула я, – а что, самому разобраться с темными влом?

– Маргош, – мне улыбнулись, – о тебе в роли напарника никто и не говорит.

– Ну так я пойду?! – поднялась с кресла.

– Иди, – милостиво дозволил сиятельный няшка, – в спальню мою иди, а я следом.

На сей раз Кощей в стороне не остался и ехидно полюбопытствовал:

– И ты ее там «пожалеешь»?

– Инициирую, – прорычал Стужев.

– Обломаешься! – Это уже я.

На меня даже не посмотрели.

Кощей смотрел исключительно на внука и с хрустом разминал пальцы. Он же и произнес:

– Хорошо, с ведьмочкой все ясно, ты свое не отдашь.

– И не свое тоже, – вставила я, припомнив, сколько всего Стужев уворовал, – клептоман недолеченный.

Кощей усмехнулся и произнес:

– Это у нас семейное, Маргарита, драконья кровь, знаете ли.

Призадумавшись, я выдала:

– Так драконы вроде только драгоценностями увлекались, а вы…

Хмурый упреждающий взгляд Стужева, но Кощей ничуть не обиделся и пояснил:

– Эволюция.

Я молча села обратно в кресло. Семейство Кощеевых продолжало играть в гляделки. В итоге начал Князь:

– У темных четыре точки выхода, уже сейчас я могу блокировать две. Если подключишься ты и Касьян, мы сможем закрыть территории Темного двора.

Ого!

Но Кощей, вновь начав барабанить пальцами по столу, задумчиво произнес:

– Мы блокируем для них Русь Изначальную, и только, и таким образом подставимся под удар сами. Смысл?

– Темный двор не рискнет связываться с нами, – возразил Стужев.

– Не рискнул бы, – произнес Кощей, – ранее… Чего нам ждать от темных сейчас – неизвестно.

Князь чуть сощурил глаза и протянул:

– Ну так узнаем.

И тут от двери раздалось осторожное:

– А с ведьмой что?!

Князь развернулся мгновенно, но старший из рода Кощеева оказался быстрее и рявкнул:

– Ведьма наша!

Ой, что-то мне уже нехорошо стало. Скелету, кстати, тоже, но он все равно промямлил:

– Так там это… белки…

Мне стало как-то лучше.

– Белки? – переспросил Стужев.

Из тьмы так же заикаясь ответили:

– Б-б-белки… И это… они говорят, что ведьма ихняя вся совсем. И… отдать требуют.

Почему-то после этого и Князь, и Кощей разом на меня посмотрели. Пристально так, а я:

– Белки так любят орешки…

Они не поняли. Нет, я им правду самую что ни на есть правдивую, а они не поняли и теперь на пару буравили меня пристальными взглядами, после чего Князь совсем таким нехорошим и очень проникновенным голосом вопросил:

– Маргош, ты знаешь хоть одну белочку?

Глянула на Кощея, ощутила себя препарируемой жабой на столе ботаника, нервно сглотнула и выдала:

– Стужев, я до белочки никогда не допивалась… А ты?

Судя по тому, как скривилась его мина, – напивался. И, видимо, неоднократно.

– Сочувствую, – протянула я.

Князь сузил глаза сильнее, не сводя с меня пристального, изучающего взгляда.

Его великий дед между тем поднялся и, заложив руки за спину, прошелся по сверкающему полу, затем задумчиво спросил:

– Они могли ее инициировать?

– Нет, – уверенно ответил Князь.

Остановившись, Кощей пристально посмотрел на внука и снова спросил:

– Ты ведь убил гуся и уничтожил избушку, так?

В следующее мгновение я вдруг поняла, что Стужев не такая уж и сволочь, потому что он прямо посмотрел на деда и тихо произнес:

– Я не убийца.

И тишина.

Тишину нарушил чей-то возглас:

– Что, правда?

И Кощей, и Стужев повернулись и вновь одарили меня злыми взглядами, причем действительно злыми.

– Ладно, молчу, – попыталась я замять ситуацию.

А Кощей взглянул на внука и прошипел:

– Марго еще не ведьма, Коша, тут я не ошибся. Но, похоже, и темные не ошиблись – она ключ к Терре. Зато допустил ошибку ты, и теперь она не ведьма, она инициированная Яга, Коша! И она действительно ключ. Натуральный живой ключ. Ключевое слово «живой». И темным остается совершить малое – убить ведьму, Александр.

И снова стало тихо, пока кто-то не произнес:

– Ой, эта манга из комедии становится триллером. – Ну да, это я сказала и, едва на меня снова посмотрели, добавила: – Можно мне к белочкам?

Князь подскочил с кресла, светлой молнией метнулся ко мне, схватил, перекинул через плечо, и мир запылал зеленым пламенем.

Как-то непонятно, как из темного помещения мы вдруг оказались в светлом, с деревянными стенами и большими окнами. Рассмотреть интерьер мне не дали, швырнув на постель.

Полет был недолгим и завершился падением на мягкую пуховую перину, а Стужев разъяренным тигром начал метаться по светлице, срывая злость на предметах мебели и проговаривая отрывистые фразы:

– Рыжие волосы… рыжие волосы… рыжие волосы…

Спустя мгновение:

– Рыжие волосы – признак наличия в крови огненной стихии!

И еще через минуту:

– На Терре ведьмы рыжие! Все! Точно!

Комод размером со шкаф разлетелся на куски от удара и осыпался щепками, а полуголый светловолосый парень продолжил:

– Рыжие волосы признак ведьминской крови… но признак для Терры, не для Земли!

И глухой рык:

– Он все спланировал! Ублюдочный темный!

Князь замер. Застыл, а после – удар в воздух, и шкаф с зеркальными створками разлетелся на осколки и щепки!

Схватив подушку, я обняла перьевое изделие, прикрывшись на всякий пожарный, и молча следила за беснующимся Стужевым. И где его типичное иронично-ленивое поведение гламурного подонка? Не осталось ничего, кроме пылающей ярости.

В двери осторожно постучали и, не дожидаясь ответа, распахнули створки. Кощей, при свете дня такой же харизматичный, как и в полумраке, вошел, закрыл за собой двери, прошел мимо застывшего и взирающего в никуда внука, подошел к окну, устроился на подоконнике и поинтересовался:

– Уел он тебя?

– По полной программе, – признал поражение Стужев.

Кощей хмыкнул, пожал плечами и выдал: