Сладкий развратный мальчик (др. перевод) (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 1

Кристина Лорен

Сладкий развратный мальчик

Глава 1

Миа

День, когда мы официально выпустились из колледжа совсем не такой, как изображают его в фильмах. Я подбрасываю мою шапочку выпускника в воздух, и когда она начинает падать, то трескается кому-то в лоб. Заметки произносящего выпускную речь уносит порывом ветра, и он решает продолжить без них, на бум, толкая полностью не вдохновляющую речь о том, как мы должны превращать наши ошибки в фундамент для нашего светлого будущего, дополняя все это нелепыми рассказами о своем недавнем разводе. Никто в фильмах никогда не выглядит так, будто собирается умереть от теплового удара в их синтетических мантиях... Я бы заплатила кому-то денег, за то, чтобы все фотографии, сделанные со мной сегодня, были сожжены.

Но этот день по-прежнему идеален.

Поскольку, черт побери, мы сделали это.

Возле ресторана, после обеда, Лорелей, или Лола в редких случаях, когда кому-то удается попасть в ее ближайшее окружение, вытаскивает ключи из сумки и трясет ими передо мной в победном танце. Отец целует ее в лоб и делает вид, будто не плачет. Вся семья Харлоу окружила ее со всех сторон, обнимаясь и разговаривая друг с другом, вновь переживая Топ Десятку Моментов, когда Харлоу Пересекает Сцену и Выпускается Из Колледжа, до того, как они втягивают меня в свой круг, обсуждая такие же пятнадцать секунд моей славы. Когда они отпускают меня, я улыбаюсь, глядя на них, завершая свои милые, привычные ритуалы.

Позвони мне, как только доберетесь туда.

Используй кредитку, Харлоу. Но не AmericanExpress. Развлекайся, сладкая, ведь это твой подарок на выпускной.

Люблю тебя, Лола. Веди аккуратно.

Мы избавляемся от наших душных мантий, прыгая в старую колотушку-Шеви Лолы, и покидаем Сан-Диего, оставляя позади шлейф выхлопных газов и легкомысленный свист под музыку, направляясь прямиком к выпивке и безумию, которые ожидают нас в эти выходные.

Харлоу врубает плей-лист, который она сделала специально для этого путешествия - Бритни Спирс с нашего первого концерта, когда нам было по восемь. Совершенно неуместный 50 Cent, которого наш класс как-то уговорил сделать темой выпускного вечера младшеклассников. Лола клянется, что тяжелые басы глэм-метала - это гимн самых сексуальных песен всех времен, и еще пятьдесят других, которые, так или иначе, возводят нашу общую историю. Харлоу врубает стерео на полную катушку, в то время, как мы орем песни в душном, пыльном воздухе, врывающемся во все четыре открытых окна.

Лола откидывает свои длинные темные волосы с шеи, протягивая мне резинку и умоляя меня собрать их.

- Боже, почему так чертовски душно? - кричит она с водительского места.

- Потому что мы мчимся по пустыне со скоростью шестьдесят пять миль в час в Шеви 80-х годов без кондиционера. - Отвечает Харлоу, обмахиваясь програмкой с церемонии. - Напомните мне, почему мы не поехали на моей тачке?

- Потому что она воняет "Коппертоуном"[1] и сомнительными альтернативами? - Говорю я и верещу, когда она бросается на меня с переднего сидения.

- Мы поехали на моей машине, - напоминает Лола, убавляя звук на Eminem'е, - потому что ты, почти врезалась в телефонный столб, пытаясь, отмахнутся от жука на твоем сиденье. Я не доверяю твоим взглядам, когда ты за рулем.

- Это был паук, - возражает Харлоу. - Огромный. С клешнями.

- Паук с клешнями?

- Я могла умереть, Лола.

- Да могла бы. В охваченной огнем аварии.

Когда я заканчиваю с волосами Лолы, я снова откидываюсь назад и чувствую, будто могу вдохнуть в первый раз за недели, смеясь с моими самыми любимыми людьми на всем белом свете. Духота иссушает каждую частичку энергии моего тела, но ощущается это чудесно, просто отпуская ее, закрыв глаза, кайфовать на сиденье, в то время, как ветер треплет мои волосы, и это слишком шумно, даже для того, чтобы думать. Три блаженные недели лета впереди, до того, как я проеду всю страну, и впервые за все время, у меня нет ничего, чтобы я должна была бы сделать.

- Мило, что твоя семья осталась на обед, - произносит Лола спокойным, предусмотрительным тоном, встречаясь со мной глазами через зеркало заднего вида.

- Угу, - пожимаю я плечами, копаясь в сумке в поисках жвачки или конфеты, или чего-либо, что сможет занять меня на достаточно долгое время, чтобы не пытаться оправдать ранний уход моих родителей.

Харлоу поворачивает голову и смотрит на меня.

- Я думала, они собирались на обед со всеми?

- Полагаю, нет. - Отвечаю я просто.

Она полностью поворачивается на своем сиденье, лицом ко мне так, как позволяет ей это пристегнутый ремень безопасности.

- Ну, и что сказал Девид до того, как ушел?

Я отвожу взгляд, глядя на пролетающий мимо скучный пейзаж. Харлоу никогда и не думала называть своего отца, или даже отца Лолы, по имени. Но сколько я себя помню, для нее мой отец всегда был просто Дэвидом - со всем презрением, которое она только может вложить в это слово.

- Он сказал, что гордиться и любит меня. И что ему жаль, что он не говорил этого чаще.

Я ощущаю ее удивление в ответном молчании. Харлоу бывает такой тихой только тогда, когда удивлена или пьяна.

- И, - добавляю я, зная, что это тот момент, когда я должна заткнуться, - теперь, я могу строить свою карьеру и вносить значимый вклад в развитие общества.

Не испытывай судьбу, Миа.

- Иисус, - говорит она. - Такое ощущение, будто он любит бить тебя в самое больное место. Этот мужик определенно знает, как быть кретином.

Это заставляет нас хохотать, и мы, кажется, согласны плюнуть на это, потому что действительно, что еще можно сказать по этому поводу?

Мой отец задница и даже тогда, когда дело касается моих жизненных решений, он пытается навязать мне свои суждения.

Движение свободное, город возвышается над равнинами, а хаотичное скопление огней ослепительно сияет в уплывающем закате. С каждой милей воздух становится прохладнее, и я ощущаю всплеск энергии в машине, когда Харлоу выпрямляется и ставит новый плей-лист на нашу финишную прямую. На заднем сидении, я покачиваюсь, пританцовываю, подпеваю броской громкой поп-песне.

- Мои девочки готовы сойти с ума? - спрашивает она, опуская солнцезащитный козырек и подкрашивая губы в крошечном расколотом зеркальце.

- Не-а. - Лола поворачивает на Ист Фламинго Роуд. Перед нами протягиваются дорожки из гирлянд, ковер из огоньков и гул сирен обгоняющих нас машин. - Но ради тебя? Я буду закидываться шотами безостановочно и танцевать с сомнительно трезвыми мужиками.

Я киваю, обнимая Харлоу сзади и сжимая ее в руках. Она претворяется, что задыхается, но покрывает мою руку своей, так, чтобы я не могла отстраниться. Никто так не отрицает крепкие объятия менее убедительно, чем Харлоу.

- Люблю вас, психички, - говорю я, и если бы я произнесла это кому-то другому, то слова затерялись бы в ветре и уличной пыли, задуваемой в машину. Харлоу наклоняется, чтобы поцеловать мою руку, а Лола оглядывается на меня с улыбкой. Они будто запрограммированы на игнорирование моих длинных пауз и выуживание моего голоса из хаоса.

- Миа, ты должна пообещать, - говорит Лола. - Ты слышишь?

- Это же не включает в себя побег и становление стриптизершей?

- К сожалению, нет.

Мы планировали это путешествие месяц - один последний рывок до того, как нас поглотит взрослая жизнь и ответственность. Я готова ко всему, что жизнь приготовила для меня. Я разминаю шею, делаю глубокий вдох, и прикидываюсь, что щелкаю костяшками.

- Жаль. Я могла бы работать на шесте так, как вы даже себе представить не можете. Но ладно, тресните меня.

- Оставь все лишнее в Сан-Диего сегодня. - Велит она. - Забудь об отце или о том, какую фанатку Люк отжарит на этой неделе.