Цена счастья - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 38

Баронесса Ормт попыталась. Пока король болел, она принялась распространять сплетни о Лилиан Иртон. И после выздоровления короля вылетела из дворца впереди своей сплетни.

Его величество однозначно дал понять, что пересудов за спиной не потерпит. Особенно неуважительных.

Оказавшись перед королевской ложей, Джес учтиво поклонился их величествам. Эдоард кивнул и жестом велел ему подойти.

– Развлекаешься?

– Пытался найти жену, но ее тут нет…

Эдоард окинул взглядом зал, подозвал церемониймейстера, спросил негромко. Выслушав ответ, чуть нахмурился.

– Действительно, твоя супруга была на балу, но уехала домой. Кстати, не так давно.

«Видимо, пока я разговаривал с незнакомкой… Обидно!»

– Я надеюсь навестить ее завтра.

– Отнюдь.

– Ваше величество?

– Завтра я приглашу Лилиан во дворец. И извольте первую встречу провести в моем присутствии.

– Не доверяете?

– Нет, – спокойно отозвался король. – Ни тебе, ни ей. Чувства, страсти, обиды… разругаетесь вдрызг, а мне потом все это исправлять? Лучше пообщайтесь в моем присутствии.

Джес поклонился и по знаку короля растворился в толпе.

Раз жены нет – хоть потанцевать.

В карете Лиля сжалась в клубочек и забилась в угол.

Ожили воспоминания Лилиан-первой. И если кто-то назовет их приятными – пусть на себе такие радости и испытает!

Когда вы любите и вас разлучают с любимым – у вас остается ощущение своей правоты. Вы ведь могли быть счастливы. Вы любили, вы могли… это просто судьба такая.

А вот когда вы-то любите, а на вас наплевать…

Именно это было у несчастной толстушки. Именно это…

Любовь. Уж какая есть. Глупая, безнадежная, истеричная… но любовь. И прояви Джерисон чуть больше заботы, внимания, понимания, пришли хотя бы цветок, хотя бы что-то… До могилы толстушку довели не только покушения, но и отсутствие любви.

Потеряв единственное, что привязывало ее к любимому человеку, она расхотела жить.

Сейчас Лиля разрывалась на части.

Лилиан Иртон любила. Все еще дрожала от одного звука его голоса. Мечтала о теплоте в синих глазах.

А Аля… Она всю жизнь исповедовала принцип: не любишь – пошел вон! И вообще, у нее Лешка был. Алешенька…

Вдох. Выдох. Спокойствие.

Куда там…

– Останови… – выдохнула Лиля.

Фалион что было силы застучал в стенку кареты. Лошади замедлили ход, и Лиля почти вывалилась на дорогу. Упала бы на колени, если бы Фалион не подхватил. И Лилю начало выворачивать наизнанку. Такая вот нервная реакция.

Ее рвало желчью. Жестоко и безжалостно. До сухих болезненных спазмов.

Александр был рядом. Поддерживал ее под руки, вытирал испарину со лба, потом постарался напоить водой… Лиля сделала пару глотков – и все пошло по новой.

Прошло не меньше часа, прежде чем она чуть-чуть пришла в себя. Фалион держал ее на руках и смотрел с искренним сочувствием.

– Лилиан… Лилечка…

Лиля уткнулась лицом в его плечо и на миг закрыла глаза. Хотя бы секунду, хотя бы минуту, но ощущать себя защищенной. Хотя бы так…

– Все будет хорошо. Правда.

– Это из-за… него?

Лиля кивнула.

– Я убью его.

– Прекрати, Александр. Не надо. – Лиля впервые говорила так спокойно. – Это ничего не изменит.

– Ты будешь свободна.

– А король тебе не простит. Не надо.

– Одно только слово…

Лиля молчала. Если мужчина способен на такое – приводить женщину в чувство, видеть ее несчастную, разваливающуюся на куски, и не брезговать ею, принимать, как она есть…

– Александр…

Фалион мягко отвел золотистые пряди с усталого лица.

– Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Всегда.

Лиля вздохнула.

– Я хотела бы… ох, Александр…

Фалион наклонился и едва коснулся губами лба любимой женщины.

– Ты знаешь.

Лиля сжала его руку.

– Поедем, Александр. Мне надо домой…

Фалион повиновался. Они ехали в карете – и молчали. Но это молчание было выразительнее, чем сотня слов.

«Я сделаю для тебя все…»

«Я не позволю тебе подвергать себя опасности».

«Я сам решу».

«Ради меня – не жертвуй собой. Даст Альдонай – все образуется».

«Альдонай помогает тому, кто сам себе помогает…»

Поздно ночью Лиля с любовью смотрела на спящую Миранду. Как всегда, девочка забралась в ее кровать.

Как всегда, собаки улеглись в ногах, стянув на себя одеяло.

Лиля вдохнула. Выдохнула. Сейчас она уже немного успокоилась и могла рассуждать здраво.

А теперь – логический анализ.

Она до сих пор любит мужа? Или это физиологическая реакция? Типа условного рефлекса?

Скорее второе. Уже легче.

Нужен ли ей такой бабник в копилку?

Лиля прикусила губу.

Вот тут ответ однозначный. Пока – нужен. Но на своих условиях. Согласится – отлично. Нет? Пусть проваливает к черту! Разведется, найдет себе нового мужа… «Так, притормози, ты не в двадцать первом веке, где разводиться можно было хоть по шесть раз на неделе. Здесь тебя за это сожрут».

Или подавятся?

В любом случае козырь у нее уже есть. Чтобы на балу, где присутствует твоя жена, начать флиртовать с другой женщиной – это надо вовсе совести не иметь. Это первое.

Второе: она предупреждена, а значит, подготовится к визиту по полной программе.

Держитесь, граф Иртон… а то снесет!

А Фалион?

А вот тут сложнее. Он любит? Вопрос…

А она его любит? Или это просто желание опереться на сильное плечо? Желание защиты? Стремление побыть слабой?

Если так – плохо. Она сильная, умная, но стоит ей стать слабой, и ее просто съедят. Да и Фалион – любит он или просто желает?

«Не знаю, ничего не знаю… Да поможет мне Бог».

Проснувшись утром, Лиля решила не ехать в Тараль. Зачем? Все равно все из рук валиться будет.

Оно и валилось. Шпилькой чуть в ухо не попала, пояс порвала… зато Мири была довольна и счастлива.

– Папа приехал!

Только ради девочки Лиля готова была мириться с графом Иртоном. Любит ведь она отца. Любит.

А еще… Амир прав. Надо поговорить с Эдоардом и составить брачный договор. Если у них с супругом развернется война – нельзя, чтобы Мири была в ее центре. Нельзя никак.

Лиля оглядела себя в зеркале. Отлично. Зеленая юбка-брюки, зеленая блузка, белая отделка, украшения – браслет и кольцо обязательны, серьги. Единственная роскошь – кружевные перчатки. Вредная привычка, знаете ли, ногти грызть от переживаний. А кружево хоть как-то защищает руки.

– Ваше сиятельство, к вам гонец от короля.

Гонец поклонился и вручил свиток. Лиля сломала печать и пробежала глазами несколько строчек.

Явиться ко двору. Немедленно.

Ну понятно. Граф приехал. И Лиля бы очень удивилась, если бы его величество не пожелал лично проконтролировать первую встречу супругов.

– Я прикажу седлать коня. Так быстрее. – Она кивнула слуге, и тот умчался на конюшню.

А Лиля развернулась к окну. Вдох. Выдох.

«Спокойнее, девочка, спокойнее. Сердце колотится как бешеное. Если тебя опять вывернет наизнанку – на господина графа, вы уж точно не договоритесь. Дыши ровнее. Спокойнее…»

Шестеро всадников – гонец, Лилиан, четверо охранников – вихрем неслись по дороге, разбрызгивая грязь. Лиля порадовалась, что сегодня выбрала одежду темно-зеленого, почти черного цвета – пятна будут почти незаметны.

Лидарх стлался над дорогой, и Лиля начала успокаиваться.

Она готовилась к этой встрече с того момента, как узнала, что супруг есть.

За ней сила. В ней заинтересован король. Вирмане. Ханганы. У нее есть друзья, она – центр небольшого, но очень важного мира. У нее есть свое производство, если супруг захочет заточить ее где-нибудь в башне, он получит неплохой откат.

Ее обожает Миранда, ценит и уважает Алисия…

Да, в семью лезть никто не будет.

А с другой стороны – нельзя многое, но если очень нужно, то можно.

Надо так провести первый разговор, чтобы супруг не менял статус-кво. То есть не показывать свою силу. Ибо любой мужчина – это пружина. Надавишь – отскочит в лоб. А вот если медленно, аккуратно и вежливо, можно добиться своего. Эта методика знакома любому хирургу. Очень осторожно, очень бережно… иначе операции и не проводятся. Никто пациента крест-накрест не полосует. Так что шансы на успех есть.