Долг по наследству (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 7

— Мне двадцать четыре года, мистер Хоук, и вы стали первым мужчиной, с которым мой отец позволил мне провести вечер наедине. Если желание чего-то, в чём мне постоянно отказывали на протяжении всей жизни, делает меня глупой, то тогда да — предполагаю, я невероятно глупа. Но вы только что доказали мне, что независимо от того, насколько сильно мне требовалась свобода, всё же семью я люблю больше, а я надлежащим образом не попрощалась.

Внезапная потребность увидеть Ви и отца поразила меня. Что-то болезненное дразнило меня внутри ужасной мыслью, что я больше никогда их не увижу. Я знала, это было смешно, но не могла побороть потребности уехать.

Уставившись на Джетро, и впитывая его впечатляющую молчаливость, я сделала глубокий вдох.

— Это было ошибкой. Мне жаль.

Подобрав шлейф, я развернулась на каблуках и направилась к огромной галерее. К счастью, моя голова осталась ясной, и ноги не запнулись или подкосились. Тяжесть моего шлейфа колыхалась от спешки. Сердце беспокойно заколотилось. У меня не было логического объяснения, почему мне внезапно потребовалось находиться рядом с людьми, и я не могла отрицать сильной потребности быть рядом с семьёй.

Джетро по-прежнему молчал. Он величаво и гордо стоял в вечерней темноте.

С каждым шагом, сделанным мною, я ожидала, что он окликнет меня или найдёт способ остановить. Он не был похож на человека, который принимал отказ. Но не было ничего, кроме молчания, которое быстрее подталкивало меня к двери.

После того как я прошла через изысканный проход в улей жары и голосов, я вытащила телефон из декольте. Был один человек, с которым мне особенно хотелось поболтать. Незнакомец, которого я никогда не слышала и не видела. Мой отец подарил мне одну ночь свободы. Мне не хотелось бы провести её с Джетро, и на самом деле мне хотелось разделить её с кое-кем другим. Я почувствовала себя Золушкой, ожидающей, когда часы пробьют полночь.

Возможно, Кайт жил поблизости? Его префикс говорил о том, что жил он где-то в Великобритании. Как и я. Чтобы добраться домой, лететь было недолго.

Я жила в Лондоне всю свою сознательную жизнь, переехав из окраины в центр города пять лет назад. Империя Уиверов всегда располагалась в Лондоне с момента её основания. И, вероятно, всегда была бы там, если бы бизнес не продолжал так быстро расти.

Я открыла сообщение от Кайта007.

Иголочка с ниточкой: Сожалею, что не ответила раньше. Я была занята: укрепляла свою карьеру и обеспечивала себе свободное время без каторжного труда и шитья.

Я вздохнула, уставившись на слова. Они казались жалкими и неблагодарными, какой я не была. Вдобавок, между нами было негласное правило — никакой личной информации. Я не знала, чем он занимался в реальной жизни или его настоящего имени, или какая у него любимая еда. Секс-переписка была лишена всякой глубины.

Что как раз показывало, насколько ты одинока.

Я нахмурилась, удаляя текст. Я не одинока. У меня была лучшая семья и поддержка в мире. Я была просто... уставшей. Возможно, мне нужно отправиться в отпуск, куда-нибудь в тёплые края? Куда-то, где я не могла бы шить или делать наброски, или окунуться обратно в работу. Звучало великолепно, но есть одна проблема. Мне не хотелось сидеть возле бассейна на каком-нибудь тропическом острове в одиночестве. Я не хотела ужинать одной на пляже при свете свечей.

Возьми с собой Вона.

Я улыбнулась. Люди уже шептались о наших слишком близких отношениях. Отправиться в отпуск на остров? Это определённо заставило бы загудеть все рубрики светской хроники.

Моё сердце заболело из-за единственных отношений, которые у меня были, и по тому, какими поверхностными они являлись. Было так много того, чего мне хотелось сказать:

Я хочу встретиться с тобой.

Прошу тебя, мы не могли бы опустить все эти косвенные намёки и просто поговорить?

Я на показе «Нила. Уголь и Огонь Эксклюзив» в самом сердце Милана. Я хочу просто пойти выпить с тобой.

Я хочу узнать тебя.

Я не могла напечатать ничего из того, так как это противоречило правилам. Негласным правилам, на которые намекал Кайт. Никакой личной информации. Никаких свиданий. Никакого общения, кроме намёков на секс. Чёртовы правила. Долбаная жизнь. Грёбаные мужчины.

Резкий запах шампанского и спокойный смех окутали меня, мои пальцы порхали по экрану.

Иголочка с ниточкой: Всё о чём я могу думать — это о тебе и твоей шаловливой руке. Я сержусь, ты кончил без меня, но не обижаюсь на то, что ты кончил, думая обо мне. У меня был долгий вечер и план, как удалить моё напряжение в тот момент, когда я буду в одиночестве.

Мои губы дёрнулись в циничной улыбке. Кайт решит, что я подразумевала мастурбацию. На самом деле, я встану на беговую дорожку и буду бегать до тех пор, пока мои ноги не превратятся в желе.

Телефон ожил в моих руках, привлекая внимание к светящемуся экрану.

Кайт007: Я и моя шаловливая рука скучали по тебе. Под долгим вечером, как я понял, ты имела в виду, что стояла на коленях и молила Бога (позволь мужчине побаловаться грязными мыслишками). Напиши мне, когда будешь одна. Я помогу с твоим напряжением.

Я осмотрелась по сторонам. Пары ходили туда-сюда, люди собрались в группы. Показ мод был основным выдающимся моментом вечера с гостями, одетыми во всё самое лучшее. Но именно улыбки и искреннее счастье заставило вечер сиять. Я была несчастна. Я не смеялась и не улыбалась с тех пор, как ушла мама. Мне никак не понять, как она могла нас так сильно любить, а затем выключить своё сердце... вот так запросто.

Когда она вернулась из своего небытия, для того, чтобы оформить развод с отцом, она сломила его. Похитила его сердце, полностью разорвала на мелкие кусочки и бросила на полу в вестибюле.

Я помнила тот день. Помню, мне казалось, что она вернулась, да ещё и с таким красивым ожерельем. Таким сияющим, что оно ослепило меня, когда мама послала мне воздушный поцелуй перед тем, как выйти за дверь в последний раз.

С тех пор я боялась любви. Боялась боли, которую она могла вызвать, и того, как что-то насколько непорочное, могло стать чем-то, настолько мерзким.

Гнев заполнил меня. Гнев, которому я редко позволяла появиться. Я никогда не подпускала к себе боль, причинённую мне матерью, но она являлась движущей силой моего характера трудоголика. Это жизненный катализатор превратил меня в ту женщину, которой я сейчас являлась.

Одинокой. Испуганной. Злой. Такой чертовски злой.

Двигая пальцами по клавиатуре, я отправила импульсивное сообщение.

Иголочка с ниточкой: А, что, если я не хочу быть одной? Что, если я захочу выбрать реальное общение вместо бессмысленной переписки? Ты бы помог тогда?

Вероятно, мне не следовало это отправлять. Я уже знала его ответ. Но что было со мной не так, из-за чего ни один мужчина не хотел столкнуться с гневом моего отца и пригласить меня выпить? У меня не было сисек или бёдер, или опыта... но я была готова учиться.

Джетро выстоял перед ним.

Я нахмурилась, сжимая телефон. Этот мужчина не в счёт. Он был таким же пугающим, как и мой отец. Его мотивы были неискренними. Он не хотел за ужином слушать мои рассказы о проблемах. Он не собирался добиваться меня. Ему хотелось чего-то большего. И от этого большего я оцепенела.

Кайт007: Хорошо... от кого ты набралась храбрости написать это? Ты знаешь, что это не сработает со мной. Я не какой-нибудь мальчик, который прибежит к тебе, стоит только поманить пальчиком.

Боль терзала мою грудь, но я же ожидала этого. Прежде, чем я успела ответить, пришло ещё одно сообщение.

Кайт007: Тебе просто захотелось, черт побери, сделать это, да? Чего ты хочешь от меня? Обязательств? Отношений? Ты знала, чем мы занимались. Мне казалось, тебя веселит такое общение, так же, как и меня. Зачем портить то, что у нас есть?

Моё сердце, тот самый бесполезный орган, который никогда не любил, мучительно раскололось. Его гнев сочился из моего телефона, отравляя мою руку. Фантастика. Единственный контакт с внешним миром, который у меня был, и он подошёл к концу. Но почему он внезапно так разозлился?