Долг по наследству (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 23

Он сжал пальцы, и от этого кожу на моей голове пронзила боль.

— Чтобы рассеять любую мысль о побеге: тут больше тысячи гектаров земли. Ты не сможешь найти границу. Ты в ловушке, — он прикоснулся губами к моей челюсти. — Ты моя, — продолжая тянуть за волосы, он отодвинулся, выгибая тем самым мою шею под неудобным углом.

Печаль, которую, как мне казалось, я переборола, нахлынула вновь. В этой клетке не было решётки, или, по крайней мере, я так думала, но был укреплённый ров, окружённый лесами, озёрами и холмами. Я не умела ориентироваться на природе. Я не знала, где север, а где юг.

Но ты можешь сбежать.

Я была быстрой. Я была выносливой. Если бы возникла возможность, я, не сомневаясь, воспользовалась бы своей одержимостью бегом.

Пока ты не упадёшь и не сломаешь ногу из-за своего приступа.

Мои плечи поникли. Мало того, что меня поймала семья маньяка, так я ещё и страдала обожаемым вертиго.

Автомобиль двигался всё дальше и дальше. С каждым поворотом, я теряла своё умение ориентироваться, и знала, что никогда не смогу найти пути домой.

Я уставилась на лежащие на коленях руки, и сделала глубокий вдох. Я хотела бы, чтобы вернулись эмоции. Они крутились, возвращаясь лёгкими покалываниями.

Мои руки соскользнули с коленей ненамеренно, когда мы подпрыгнули на кочке. Джетро скривился, уставившись на мою безжизненную руку, которая лежала рядом с ним. Потом он перевёл свой взгляд с руки на мою грудь.

Я задышала чаще из-за его оценивающего взгляда. Убрав руку от моих волос, он провёл пальцами вниз по моей шее, вдоль ключицы по плечу и по руке.

— Мой брат первым прикоснулся к тебе там, внизу, а я первым прикоснусь к тебе вот здесь, — он провёл рукой по моей груди, сжимая ткань.

Мягкий хлопок платья не смог защитить меня от его холодного захвата.

— Казалось, ты хотела привлечь моё внимание там, в кафе. Не говори, что я тебе его не уделил, — он сжал мой сосок и мучительно перекатил его между пальцами. В этом действие не было ни доли сексуальности — только наказание.

Перестав притворяться, что нахожусь под воздействием той фигни, которую он мне дал, я зажмурилась и проглотила рыдания.

Он вновь покрутил сосок, переходя от наказания к мучениям, но хуже этого было то, что я хотела, чтобы он ко мне прикасался. Несколько часов назад я бы с ним охотно переспала. Прежде чем узнала, что внутри этого мужчины живет чудовище.

— Ты слишком худая. Я предпочитаю женщин с куда большим... размером бюста, — прошептал он, взял в ладошку мою маленькую грудь. — Однако твоё крошечное телосложение только поможет мне с кое-какими запланированными делами, — он сжал мою грудь снова, крутанув сосок, как штопор.

Я вздрогнула и сморщила лоб от боли.

Он слегка засмеялся.

— Я знал, что действие прошло.

Его прикосновение превратилось из болезненного в мучительное. Я прикусила губу, едва сдерживая рыдания.

— Как раз вовремя, — отпустив мою грудь, он схватил меня за руку, переплетая свои ледяные пальцы с моими. Не было ничего романтического или заботливого в том, что Джетро держал меня за руку — это было лишь напоминанием, что выжить в этом аду шанса у меня не было.

Вон. Текс.

Я так сильно хотела с ними поговорить. Попросить о спасении. Но я больше не могла быть той женщиной, что была раньше. Я не могла быть трудоголиком, который винил других в своём несчастье. Я приняла старомодный закон своего отца, что мне не позволено ходить на свидания, поскольку, честно говоря, я не была готова. И никогда не буду. Потому что встречаться с кем-то — предполагало возможность влюбиться. А это означает худшую боль, которую только возможно вообразить.

В любом случае, Джетро сделал мне одолжение. Я никогда больше не захочу быть в компании с мужчиной. Если бы я могла вернуться к своим швейным машинкам, не вступая ни в какие дружеские отношения, кроме как с братом, я была бы более чем счастлива, и с радостью прожила бы остаток жизни.

Положив мою руку себе на колено, Джетро прошептал:

— Я подразумевал именно то, что сказал в самолёте. Играй свою роль, и ты доживёшь до следующего рассвета.

Что-то внутри меня щёлкнуло, как будто действие препарата внезапно полностью исчезло вместе со всем, чего я пыталась избежать. Слёзы, страх, постоянное беспокойство о будущем.

Всё исчезло.

Я не могла позволить моим жизненным силам исчезнуть из-за рыданий. Джетро сказал, что я смогу работать. Я собиралась обложиться тканью и готовиться к своему следующему показу. Я притворюсь, что мой мир не заполнили монстры из кошмаров, и удержу свой разум в безопасном местечке. Обычное было безопасным.

Глубоко в душе, я создала бы комнатку для шитья и никому, включая многочисленные планы Джетро, не позволила бы сломить меня.

И поговорила бы с Кайтом.

Моё сердце глухо отбивало ритм. Он не был добрым или жалостливым человеком, который может меня выслушать. Но я была счастлива и этим. Я сама не желала рядом с собой человека, который бы похлопал меня по спине, от его сочувствия мне стало бы только хуже. Мне нужен рядом человек, который своими словами заставит меня встряхнуться, продолжать бороться и никогда не погружаться в темноту.

Кайт ещё не знал, что я планировала использовать его, как личного индикатора по поддержанию жизненных сил. Если бы я могла сконцентрировать всю энергию на флирте и общении, и притвориться, что всё хорошо, то у меня появились бы силы продолжать бороться и дальше. Я буду использовать его, как подпитку, чтобы абстрагироваться от всего, что ни сделал бы со мной Джетро. Я бы тогда знала, как перенаправить свои силы и глубоко спрятаться, чтобы дольше оставаться собой.

Я вздохнула с облегчением, затем словно окаменела, когда почувствовала, что его пальцы, как тиски сомкнулись на верхней части моего бедра.

Грубо нашёптывая, он проговорил:

— Продолжайте смотреть вперёд, мисс Уивер. И скоро вам повезёт увидеть ваш новый дом.

Его рука двинулась в том же направлении, что и рука его брата — замораживая мой незащищённый кусочек плоти своими ледяными пальцами.

— Не смей отводить глаз от лобового стекла. Ты будешь слушаться, а взамен я позабочусь о том, чтобы ты легла отдыхать в комфортном и теплом месте. Если огорчишь меня, пеняй на себя, будешь спать с собаками.

Я прикусила губу, широко открывая глаза.

Спать в псарне? Чёрт, Нила. Ты больше не можешь вести себя столь глупо.

На протяжении всего этого времени, я приободряла себя, что всё ограничиться лишь интимной платой — физическими издержками и нежеланным вниманием, но в действительности, я не могла прекратить думать о самых необходимых вещах, которые позволяют продолжать жить. Джетро мог сделать намного больше, чем просто пытать моё тело.

Он мог морить меня голодом.

Он мог лишить меня отдыха.

Он мог заставить влачить нищенское существование и страдать болезнями, одной за другой.

Дэниель все также смотрел вперёд, игнорируя нас. Я рискнула задать свой первый вопрос с того момента, как мы покинули бар в аэропорту.

— Ты не собираешься использовать моё тело. Да? — мой голос звучал странно, после долгого молчаливого перерыва.

Джетро оставался спокойным, неторопливо ведя пальцами по направлению к внутренней части моего бедра.

— Такая наивная. Ты хуже, чем любая домашняя зверушка. Ты, как ребёнок. Милая домашняя девочка, которая ничего не знает о большом, плохом мире.

Ритм его дыхания не изменился, а рука двигалась выше и выше.

— Какая жалость, что меня не заводят такие маленькие девочки, как ты. Какая жалость, мой член не становится твёрдым от тебя, моя милая, глупая Уивер. В противном случае, ты могла бы стать пленницей в моей постели.

Фары нашей машины освещали подъездную дорогу. Лесистая местность закончилась, и предыдущий вид сменился на огромную территорию с аккуратно подстриженными газонами и огромным овальным фонтаном. На смену ангелам и прекрасным девам пришли хищные птицы, чей образ когтей вырисовывался на разлетающейся фонтанной струе.