Связанные пламенем (ЛП) - Фрост Джанин - Страница 17

Ты знала об этом, ядовито прошептал мой ненавистный внутренний голос. Ты пережила его худший грех, так что должна была лучше всех знать об этом!

Может и должна была, призналась я себе холодно. Вместо этого, я предпочла поверить его словам о том, что его худший грех также являлся для него крещением, заставившим изменить жизнь. Какая же я дура.

Судя по звукам, Максим продолжал отрывать куски скотча, но все еще ни один не приклеил к моему рту.

Максим был уже достаточно близко для этого. Я могла ощущать его ауру, заполняющую скудное расстояние между нами, отчего еще больше мурашек пробежало по моей коже.

С таким количеством скотча можно было сделать кляп или что еще похуже? Не в силах сдержаться, я открыла глаза...

Максим закрыл мне рот рукой прежде, чем он открылся в неверии.

Как я и опасалась, Максим был голым. Чего я не ожидала, так это того, что Максим приклеит скотчем член к низу своего живота.

– Не сопротивляйся, Лейла. Будет только хуже, – строго сказал он, затем произнес одними губами "Укуси меня".

Я не была уверена в происходящем, но не колебалась.

Порочный звук чавканья выпустил лишь часть моего гнева, но от этого он дернул руку, большой кусок которой остался у меня во рту. Я выплюнула эту часть в Максима и с удовлетворением смотрела, как месиво ударилось в его грудь.

Максим обхватил мою голову, с новой гладкой кожей, и обернул полоску скотча вокруг нее, заклеив рот.

– Я собирался освободить тебя, чтобы было удобнее, но теперь освобожу лишь одну твою ногу, – чуть ли не прорычал Максим мне в лицо. – Это твоя вина, Лейла. Я не хотел трахаться так.

Так жаль, что мое изнасилование не так романтично для тебя! Я бы огрызнулась, но могла лишь хрюкать. Кроме того, слабая надежда уже начала расти. Зачем Максиму приматывать скотчем свои гениталии к животу? К слову о противоречии цели его намерений.

Стоя спиной к камере, Максим освободил мою правую ногу.

Затем, держа пузырек со смазкой, как трофей, он намазал им свою ладонь прежде, чем протянуть ее между моих ног.

Камере было видно, как я пинаюсь в тщетной попытке лишить Максима доступа и то, что он коленями раздвинул мои ноги.

Что я чувствовала, но не видела, как Максим заклеил скотчем самую мою откровенную часть, затем бросил пузырек и притянул мои бедра к своей талии.

– Я так долго этого хотел, – сказал он, спрятав свое лицо в изгибе моей шеи и выгнулся передо мной с громким стоном.

Я зажмурилась, чтобы сдержать слезы, но в этот раз, в них была сбивчивая надежда.

Максим дернул свои бедра вверх в графической пантомиме проникновения, но из-за двух полосок скотча, это было невозможным.

Все происходящее смущало меня до крайности, но учитывая события прошлой недели, это было лучшее, на что я смела надеяться.

– Они слушают, – прошептал Максим так тихо, что я едва смогла его расслышать, хотя его губы прижимались к моему уху.

Я заворчала на следующий толчок к моему естеству, поворачивая голову, будто не могла вынести этого. На самом деле, я прижимала свое ухо ближе ко рту Максима.

– Клянусь, я не знал о том, что Шилагай собирается напасть в тот день, – прошептал Максим с мукой, вновь застонав и сжав мои бедра в притворной страсти. – Когда он прилетел в наш замок, я не смог остановить атаку. Мог только наблюдать, как он уничтожает все подряд.

Я хотела ему верить, но что если это очередная ложь?

Если Максим действительно принял сторону Шилагая по озвученным уже причинам, он знал, что не мог изнасиловать меня, не заработав мою ненависть на века, хотя как он мог логически обосновывать то, что я бы простила ему убийство Влада, не имею представления. Я вновь потянула наручник, пока не ощутила, как по коже льётся кровь.

Максим произнес обыденным голосом:

– Прекрати, Лейла! Ты лишь вредишь себе, – но добавил слабым шепотом – Ты неправильно это делаешь. Ты не сможешь так вытащить руки, но можешь с достаточной силой дернуть руку и сломать кости, а затем вытащить кисти из наручников. Освободишь одну руку и сможешь разломать остальные оковы.

Я замерла, наконец, позволив себе надеяться, что Максим на нашей стороне.

В отличии от инсценирования акта насилия, чтобы я не возненавидела его, у Максима не было скрытых причин говорить мне, как освободить себя из оков, если он действительно делал все, что мог ради Влада и меня, даже в таких ужасных обстоятельствах.

Мой порыв благодарности изменился к более серьезному смятению, когда Максим начал более ритмично двигаться.

Затем он гортанно застонал и свободной рукой прошелся от моей груди до задницы и обратно. Инстинктивно, я жестко дернула наручники, но Максим прижал меня теснее к стене прежде, чем прижаться к моей шее в голодном поцелуе, который не казался наигранным.

– Не сейчас, – низко прорычал он. – Позже, когда придет Влад. Тебе нужно освободиться, чтобы защитить себя от охранников. Им приказано убить тебя при первых признаках нападения.

Я замерла на секунду, надежда уступила приливу волнения. Максим рассказал Владу где мы?

Я начала стучаться головой об стену, когда движения Максима стали быстрее, а стоны более взволнованными.

– Прости, – яростно прошептал он. – Если я не буду делать все столь реалистично, Шилагай позже сам жестко изнасилует тебя. Я не могу позволить такому случится, для вашего с Владом блага.

Облегчение и благодарность смешались с позором и неловкостью, создавая токсичную смесь из эмоций. Будь мои руки свободны, я бы обняла Максима за то, что он рискует своей жизнью, спасая меня от столь жестокой судьбы.

В то же время я не могла удержаться от сопротивления в тщетной попытке убежать от Максима.

Он схватил меня за бедра и до боли сжал, но я поняла, что он поместил мою ногу так, чтобы камере не было видно, что это вовсе не акт.

Затем он разбил мои надежды, прошептав:

– За мной слишком пристально наблюдают, чтобы сообщить Владу где мы. Тебе нужно связаться с ним и дать знать, что мы под старым железнодорожным вокзалом Сухуми в Абхазии.

Я повернула голову и бросила на Максима ошеломленный взгляд. Он, что забыл одну важную деталь? Мои способности были приглушены еще до того, как меня освежевали.

– Разве не замечательные ощущения, малышка? – достаточно громко произнес он, чтобы услышали наблюдающие, затем начал двигаться еще быстрее.

Это могло быть не по-настоящему, но все было так выразительно и интимно, что я даже не могла смотреть на него.

Если бы я по-прежнему была человеком, моей нижней части тела понадобился бы лед, из-за неоднократного попадания тупым предметом, скотчем приклеен он или нет.

– Шилагай не знает, но он рассеял ауру Влада, когда снял с тебя кожу. – Шепот, казалось, опалил меня, когда до меня дошло значение слов. – И тебе не нужно ничего касаться для связи с Владом. Ты можешь разговаривать с ним во сне. Он жестоко упрекал меня этим, когда я был заключен.

Я не могла сдержать слезы, катившиеся из моих плотно сомкнутых глаз. Я подумала, что Максим уговорил Шилагая освежевать меня, чтобы я не смогла воспользоваться своими силами. Но он сделал это для их восстановления.

Возможно, мне не нужно было что-то еще, что уже у меня есть для спасения.

Но когда надежда начала крепиться, мой ненавистный внутренний голос попытался пресечь ее. Ты не могла связаться хоть с кем-нибудь, когда стала вампиром и Влад больше не может слышать твои мысли, так как ты скажешь ему свое местоположение, если даже не сможешь связаться с ним?

Я заткнула этот противный голосок. Двадцать минут назад, я думала, что беспомощна. Прямо сейчас, Максим напомнил, что это не так, все время рискуя своей жизнью, чтобы меня не изнасиловали.

Мне не нужно было объяснять ему, как разозлится Шилагай, если узнает, что у его видео рейтинг 16+, а не 18+ и даже если Влад поймёт это, все равно может убить Максима за то, что он со мной делал.

Я отогнала эту мысль. Я свяжусь с Владом и заставлю его услышать меня, точка. Максим назвал наше местоположение. Мне всего лишь нужно передать его. Это должно сработать.