Женщины непреклонного возраста и др. беспринцЫпные рассказы - Цыпкин Александр Евгеньевич - Страница 27

«Саша, давайте я Вам скажу, что лучше прочесть, тут есть полка – на ней книги, как у нас дома. У нас вообще дома только эти книги. Мама их так любит, а мама только хорошие книжки читает. Пойдемте, покажу». Ребенок привел меня к стеллажу, аккуратно заставленному произведениями Дарьи Донцовой…

Казанский экскурсовод убеждал всю группу, что не купить вершину татарского народного промысла – вышитую тюбетейку – это преступление перед всем татарским народом. Я купил сразу три, с умилением представляя, что мои деньги пойдут на оплату труда местных бабушек. Вечером я, матерясь, отрезал от каждой из них крепко пришитую бирку «Made in China».

Из высказываний руководителя круиза

«У нас принудительная побудка по громкоговорителям на палубе. Просьба их не выламывать. Надоело».

Мышкин – город, демонстрирующий чудо маркетинга. В городе, кроме трех тысяч населения и смешного названия, нет ничего. И из названия сделали индустрию. Мышей в городе больше, чем людей. Начинается мышинизация с того, что на причале гостей встречают цыгане с песней «Эх, раз!» в костюмах… мышей. Далее ряды сувенирных мышей из глины, дерева, стекла и т. д. Потом музей мыши, мышиная мельница, мышкины палаты и что-то еще на ту же тему. Людей, проводящих свое рабочее время в невообразимых костюмах мелких грызунов, я видел еще много. Дети в восторге, туристы скупают мышей. Реальные мыши такого издевательства над своей культурой вероятно не выдержали. Настоящей полевки я так и не встретил.

На одной из мышкинских улиц, которая напомнила, скорее, склад камней, экскурсовод сказал, что до революции это была каменная мостовая, ровная, как паркет, – так плотно и ровно были подогнаны камни. Ничего лучше в плане дорог с тех пор в городе сделано не было…

Как рассказал мышкинский гид, в городе и до революции было тысячи три народу (я задумался: в доме, где я вырос, проживало две тысячи человек, но речь не об этом). Так вот, на три тысячи населения только купцов первой гильдии было трое. Купец первой гильдии в то время – это серьезно, почти олигарх. Купцы второй и третьей гильдий тоже не бедняки, а их в маленьком Мышкине были десятки. А еще были зажиточные крестьяне, ремесленники и т. д. Дома их до сих пор сохранились. Так что байки о том, что до революции богато жили только дворяне в Петербурге, а остальная Россия представляла целиком сцену пьесы «На дне», – это очередной пиар. Сразу вспомнил растиражированную историю про внучку декабриста, которая спрашивает: «А чего хотят большевики?» Ей отвечают: «Чтобы не было богатых». – «Странно… Дедушка хотел, чтобы не было бедных». Сегодня в Мышкине не то что олигархов, просто состоятельных людей не найдешь.

Из высказываний руководителя круиза

«Ключи от номера, бывает, ломаются. Но если их не ломать, то они ломаться не будут, а если ломать, то будут, так что лучше не ломайте».

Мышкинский храм не снесли в 1930-е. Причина: оказалось, лень было искать машины, чтобы вывезти будущие развалины. Вот и не снесли. Российское разгильдяйство – основа выживания страны.

В Мышкине впервые столкнулся с повсеместным, как потом оказалось, явлением. Нас привели в небольшую часовенку, где мужской хор исполнил церковное песнопение и что-то из народного. Пели великолепно, просто дух захватывало. Система оплаты простая. Слушателям было предложено оставить на свое усмотрение небольшое пожертвование. Понравилось не только мне – это было видно по глазам, но деньги оставили единицы. Странно. Многие потом объясняли, что это обычный туристический аттракцион, и гордо говорили, что на такой лохотрон не разводятся. Возможно и так, но если ты такой умный, то зачем идешь слушать? Или десять рублей жалко?..

Как я уже писал, каждый причал – это выставка достижений гостеприимства. Где цыгане в мышиных костюмах, где скоморохи, а где и хлеб-соль. Город Плес решил вопрос по-другому. Прямо у причала разбита волейбольная песчаная площадка, на которой две барышни в бикини перекидывают мяч через сетку. Весь мужской состав нашего теплохода «в открытую» (если смелые или без жен) и «в закрытую» (если с семьей) пожирали глазами девиц, прыгающих в песок. Вот так дешево и наглядно встречают туристов на Волге.

Не помню, какой город, – рыночек у причала. Бабушка продает малину. Спрашиваю: «Почем?» Ответ: «Сынок, вообще-то 18 рублей, но если возьмешь два стакана, то 16». ДЛЯ НЕЕ ДВА РУБЛЯ – ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДЕНЬГИ.

Такой же рынок. Девушка продает землянику. Спрашиваю, почем. Ответ: «70 рублей стакан». Я забираю стакан и отдаю сотню. Девушка поискала сдачу и, немного стесняясь, предложила: «Сдачи нет, возьмите два стакана за сто, хорошо?»

Из высказываний руководителя круиза

– На причале в городе N. вы увидите лотки с копченой рыбой. Пахнет фантастически, выглядит вкусно… – В этот момент она мечтательно посмотрела вдаль, вероятно, представила кусок этой рыбы у себя на тарелке, потом собралась и, заморозив лицо и речь, продолжила: – Покупать не надо. Врач у нас один.

На законный вопрос оторопевших туристов: «А что, отравимся?» она не менее строго сказала:

– Да, случаи были, хотя, скажу честно, отравление рыбой полностью зависит от качества и количества пива…

Рыбу я так и не купил.

В городе Мышкине есть небольшой мемориал в память о героях войны. Часть композиции – барельефы с Героями Советского Союза. Примечательна судьба одного из них. Прошел всю войну, совершал безумные по смелости вылазки. Закончил войну в Берлине. За четыре года ни одного ранения. Погиб по дороге домой в ДТП.

Гид в городе Ярославле заслуживает отдельной страницы. С одной стороны – блестящее знание материала, неординарное собственное мнение, с другой – формулировки, от которых, как говорила моя учительница химии, «хоть стой, хоть падай».

«Купцы такие-то были в большом почете, так как являлись СПОНСОРАМИ династии Романовых». Хотел бы я пакет увидеть спонсорский. Кстати, как потом выяснилось, спонсорский взнос и тогда платили бартер + деньги.

«Город и округа были богатые, но в Смутное время многое поляки разорили, но, в основном, простые русские люди разграбили».

«Сейчас идет реконструкция здания нашей Думы. Главная задача – чтобы у каждого народного избранника был в кабинете свой туалет».

«Это было еще в демократический период нашей истории, то есть в 1990-е».

«Патриотизм, поддержанный финансово, – это всегда более яркий патриотизм».

Особое внимание уделю тому, как ярославский гид описывал фрески одного из местных храмов. Сразу отмечу, что детей в группе было немного, в основном взрослая и образованная публика. Тем колоритнее звучат следующие слова: «Фрески – это как комиксы: кто куда пошел, кому что сказал. Вот, например, посмотрите на левую фреску. Приходит архангел к Деве Марии и говорит: „Будешь матерью Мессии“. Ну, Дева Мария как настоящая женщина сначала отказала, потом все-таки согласилась. С Иосифом в следующем эпизоде оказалось немного сложнее, он никак не мог понять, чего от него хотят».

После такого описания группа наша даже перестала смеяться, так как все находились в предвкушении кульминации такого вольного изложения Библии. И мы дождались… Пройдя к другой стене, на которой были изображены сюжеты из загробной жизни, наш Эзоп хитро улыбнулся и произнес: «А вот на этой фреске вы можете увидеть, что ждет каждого из вас. (Можно подумать, его не ждет.) Из этих изображений следует, что каждый, кто много работает и плохих дел не делает, попадает куда???»