Возьми мое сердце - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 32

— Да что там, просто по-королевски. Не взял вперед и пяти центов, а потом еще два месяца ждал, пока мы расплатимся.

— И я никогда не принимал заказ на доставку на Парк-авеню, где живет этот распроклятый Олдрич! — злобно выкрикнул в трубку Сэл. — И буду по гроб жизни тебе обязан, если ты никому не станешь болтать о Джимми Истоне! Признаюсь честно: я платил ему наличными, не отражая это в бухгалтерской отчетности, и мне из-за этого может здорово влететь.

— Что ты, что ты, — торопливо успокоил его

Руди. — Ты же мне друг. В общем, наверное, нее это пустяки. Просто я подумал: вот тебе шанс отличиться или даже отхватить вознаграждение, если вдруг Истон и вправду что-то доставлял Олдричу. Тогда ты мог бы всем об атом рассказать. Представляешь, как обрадуется Белл, если в газете появится ваше фото!

«Мое фото в газете, — мысленно представил Сэл и содрогнулся. — Всю жизнь мечтал!»

Он быстро прокручивал в голове этот недавний разговор с Руди, пока Белл растолковывала ему, каким образом молодая прокурорша Эмили с треском разгромила свидетельские показания Олдрича.

— Она была подобна карающему ангелу, — наконец изрекла Белл.

Затем прервалась, со вздохом нагнулась и пододвинула к себе скамеечку. Удобно положив на нее ноги, Белл продолжила:

— Иногда камеры задерживались на Элис Миллз — на матери Натали. Ой, Сэл, совсем забыла с тобой поделиться! Настоящая фамилия Натали была Миллз, но ей показалось, что для шоу-бизнеса она не очень подходит, поэтому Натали взяла псевдоним Райнс в честь Луизы Райнер — актрисы, которая первой завоевала две награды Киноакадемии подряд. Сегодня я читала об этом в журнале «Пипл». Натали не хотела носить в точности ту же фамилию и немного изменила ее.

39

В понедельник, после провального дня в суде, Ричард и Коул Муры шагали по парковочной площадке к своим машинам.

— Почему бы тебе и Робин не прийти примерно в полседьмого к нам с мамой на ужин? — бесстрастно предложил отец. — Выпьем немного — нам обоим не повредит.

— Хорошо, — согласился сын и, открывая дверцу машины, добавил: — Папа, ты сделал все, что мог. И сдаваться еще рано; я уверен, у нас немало шансов на отсрочку приговора.

— Было немало, пока он не выставил себя Подглядывающим Томом! — рассерженно возразил Ричард. — Просто не верится, что он скрыл от меня это подсматривание в окно. По крайней мере, мы могли заранее продумать этот момент и найти ему лучшее объяснение. Будь у нас возможность как следует все подготовить, он бы так не оконфузился. Остается только гадать, что еще он от меня утаил.

— Да, интересно, — отозвался Коул. — До встречи, папа.

В семь вечера Ричард, его супруга Эллен и их сын Коул со своей женой Робин уже собрались за ужином. Все удрученно обсуждали недавнее заседание.

В свои шестьдесят лет Эллен благодаря неустанным тренировкам сохранила великолепную фигуру, так что даже седина не старила ее. За сорок лет брака с Ричардом она стала для него неоценимой поддержкой во всех судебных казусах. Вот и сейчас ее карие глаза выражали неподдельное участие. Эллен было известно, какой ценой дался мужу этот процесс. «Слава богу, что Коул помогает», — подумала она.

Робин Мур, двадцативосьмилетняя шатенка, адвокат по вопросам недвижимости, уже два года была замужем за Коулом. Она недовольно покачала головой и обратилась к свекру:

— Папа, я на сто процентов уверена, что Истон каким-то образом проник в квартиру Олдрича. Здесь, как мне кажется, и заключается разница между осуждением и оправданием. Во время дебатов присяжные будут ходить вокруг да около этого несчастного ящика.

— Совершенно с тобой согласен, — заметил Ричард. — Ты же знаешь, мы задействовали нашего детектива Бена Смита, он перешерстил все прошлые делишки Джимми. Когда Истой ненадолго оказывался на свободе, он нигде постоянно не работал, и если не мог добывать себе на пропитание воровством, то халтурил где-нибудь в обход бухгалтерии.

— Робин, у нас есть список всех заведений, которые постоянно доставляли что-нибудь по адресу Олдрича, — уныло произнес Коул, — например, прачечная, химчистка, супермаркет, аптека и много других. И все они отрицают, что хоть раз нанимали Истона — с оформлением или без.

Он сделал еще глоток из бокала с «Пино нуар» и продолжил:

— Лично мне кажется, что Истон никогда не трудился ни в одной из местных лавочек. Если уж ему и довелось попасть в квартиру Олдрича, то, вероятно, благодаря одиночной доставке от какого-нибудь частника, который заплатил ему черным налом. Как жаль, что нельзя показать фото Джимми домохозяйке Олдрича.

Обидно, что Истон попался на краже и выдвинул свой нелепый вымысел семь месяцев назад, а она скончалась через год после гибели Натали.

— Может, когда-нибудь он обчистил его квартиру? — предположила Робин.

Ричард отрицательно помотал головой.

— Там серьезная охрана. Но даже если бы Истону удалось туда влезть, он, конечно, что-нибудь прихватил бы, и пропажу скоро бы обнаружили. Уж поверьте, такой тип не ушел бы с пустыми руками!

— В клубе сейчас только и разговоров что о процессе, — вмешалась Эллен. — Ричард, не стану лишний раз напоминать, что судебных тайн я не выдаю, но иногда и тебе не помешает услышать мнение посторонних людей.

— И что же они думают? — поинтересовался ее супруг.

На его лице ясно читалось, что ответ жены он знает наперед.

— Вчера в нашей четверке по гольфу играли Тара Волфсон и ее сестра Эбби. Тара уверяла, что ей даже представлять противно, как Грег Олдрич вынимал деньги из ящичка, отсчитывал пять тысяч и давал их Истону как аванс за убийство жены. Она надеется, что ему дадут пожизненное.

— А Эбби? — спросила Робин.

— Она, напротив, была в той же степени уверена в невиновности Олдрича. Они так жарко спорили, что начисто забыли о гольфе. Но потом, еще до возвращения Ричарда из суда, Эбби мне перезвонила. Она услышала последние новости о процессе и изменила мнение. Теперь она тоже думает, что Олдрич — преступник.

За столом воцарилось тягостное молчание, которое решилась нарушить Робин:

— Если Грега Олдрича признают виновным, отпустит ли его судья домой, чтобы уладить дела перед заключением?

— Могу сказать точно, что судья Стивенс без промедления отменит залог, — ответил Коул. — Папа уже несколько раз пытался посоветовать Олдричу хотя бы предварительно распорядиться насчет Кейти.

— До сегодняшнего дня, стоило мне лишь заикнуться об этом, он сразу резко меня обрывал, — развел руками Ричард. — Грег прячет голову в песок и отказывается даже рассматривать возможность обвинительного приговора. Если вердикт подоспеет к завтрашнему дню, хотя это маловероятно, — я даже не уверен, догадается ли Грег заранее попросить кого-нибудь отвезти Кейти домой. Хуже того, я сомневаюсь, назначил ли он опекуна, который позаботится об этой несчастной девчушке. Мать Кейти была единственным ребенком в семье, и у Грега не имеется ни братьев, ни сестер; правда, у него есть кое-кто из двоюродных, но они живут в Калифорнии, и он с ними вообще не видится. Словом, никакой другой родни нет...

— Господи, спаси его дочь, — печально вымолвила Эллен Мур. — Спаси их обоих...

40

После передачи Майкл Гордон вышел из Рокфеллеровского центра и пешком отправился к Олдричу на перекресток Парк-авеню и Шестьдесят шестой улицы. Преодолеть предстояло около мили, но Майкл привык к быстрой ходьбе. Дождь кончился; влажный прохладный воздух приятно освежал лицо.

Прежде чем покинуть зал суда, Грег сказал ему: «Вечером я буду ужинать дома вдвоем с Кейти. Возможно, в последний раз... Приглашаю к нам, когда у тебя закончатся съемки Мне надо кое-что с тобой обсудить».

«Разумеется, Грег...» На языке у Майкла вертелись разнообразные слова утешения, но, взглянув на помрачневшее лицо друга, Майкл все их отверг: так он мог лишь оскорбить его. Грег и сам явно понимал, что страшно навредил себе своим выступлением, и только больше от этого мучился.