Чёрно-белая палитра (СИ) - Куно Ольга - Страница 11

— Стояла — и вот так вот вдруг бросилась? — недоверчиво переспросил Белобрысый.

— Угу, — кивнул Тоггорт. — Именно поэтому мы и сочли нужным вызвать вас. Слишком странный случай. Но порасспрашивали свидетелей, родственников, знакомых… В общем, похоже, девушка очень тяжело перенесла смерть отца. Была замкнута в себе, эмоционально нестабильна. А перед тем, как броситься под карету, даже прошептала 'Отец'. Тихо, но один свидетель всё?таки услышал — тот, что стоял ближе всех. Так что, видимо, самоубийство. Ещё кое — какие проверки, конечно, проведём и несколько человек на всякий случай опросим. Но в целом дело неприятное, но ясное. Никаких дополнительных причин подозревать магическое вмешательство нет. Так что приношу извинения за ложный вызов.

— Да ладно, сочтёмся, — подмигнул, вставая, Белобрысый. — Рейс, ты в участок?

— Чуть позже, — задумчиво ответила я.

— Вот и хорошо, — обрадовался блондин. — Я уж боялся, придётся тебя провожать.

— Не бойся, — бросила я, не отрываясь от своих мыслей. — Только поосторожнее там. В тёмные подворотни не заглядывай. А то нападут — кто тебя защитит? Я же здесь.

— Думаешь, как прогул не засчитают? — хмыкнул Белобрысый, остановившись у двери. — Ну — ну. Я бы на твоём месте поостерёгся, с новым?то начальством.

— То?то я смотрю, ты и на своём месте сильно торопишься.

— А у меня, в отличие от тебя, дел невпроворот, — отозвался он. — Четыре расследования ведём. Всё, Тоггорт, бывай!

Я задержалась, заново прокручивая в голове всё, что успела узнать о расследуемом деле. Всё?таки такое самоубийство казалось странным. И способ, и то, что девушку никто не сопровождал. По свидетельским показаниям выходило, что она весь последний месяц ходила по грани. И что же, любящие родственники не считали нужным её сопровождать или хотя бы приставить к ней слугу?

— Скажите, капитан, а кто наследует за госпожой Веллореск? — спросила я.

— Я послал человека к их семейному юристу, выяснить, оставила ли она завещание, — ответил он. — Пока ждём. Но вероятнее всего, особых распоряжений не было, а значит, следующий на очереди — старший из её братьев, Дункан.

— А братьев вообще сколько? — уточнила я.

— Двое. Дункан и Свер Веллореск.

— И какой они масти?

— Оба светлые, Тиана.

Было очевидно: Тоггорт уверен, что дело ясное, а потому в моих вопросах нет нужды. Но в то же время реагирует благодушно, ибо считает, что основательность в работе — качество похвальное.

— И сама погибшая тоже была светлой?

— Да, как и все родственники, — подтвердил он.

Это было неудивительно. Как правило, все члены семьи являлись представителями одной масти. Бывали, правда, случаи, когда у светлых родителей рождался темноволосый ребёнок или наоборот, но такое случалось редко.

— Не возражаешь, если я немного покручусь по дому, может, с кем?нибудь побеседую? — осведомилась я.

— Пожалуйста, — широким жестом разрешил Тоггорт. — Показания ещё записывают, так что свидетели пока здесь, на первом этаже, правое крыло. Захочешь — можешь с ними поговорить.

— Спасибо. Как зовут того, который стоял ближе всех?

— И слышал слово 'отец'? — понимающе хмыкнул капитан. — Николас Крофт.

Благодарно кивнув, я вышла из комнаты. Тоггорт последовал за мной, собираясь возвратиться к своим коллегам.

Я спустилась на первый этаж и направилась в нужное крыло. Когда проходила мимо очередной лестницы, кто?то негромко покашлял, пытаясь привлечь моё внимание, а затем меня осторожно тронули за рукав. Я обернулась.

Передо мной стояла женщина, невысокая, светловолосая, лет пятидесяти, в одежде служанки.

— Простите, госпожа страж, — робко произнесла она, заглядывая мне в глаза, — это ведь вы приехали к нам из тёмного магического отдела?

— Отдел по злоупотреблению магией тёмных, — уточнила я.

— Да — да, конечно, простите неграмотную, вечно что?нибудь напутаю, — пробормотала она.

— Всё в порядке, — поспешила заверить я, видя, что служанка приняла моё уточнение, уж очень серьёзно. — Вы что?то хотели мне сказать?

Женщина решительно кивнула.

— Давайте присядем, — предложила я.

Служанка вела себя настолько робко, что я сама повела её к ближайшему дивану. Мы сели, причём она осторожно опустилась на самый краешек.

— Как вас зовут? — успокаивающим тоном спросила я.

Первое правило опроса свидетелей простого происхождения — дать человеку понять, что не смотришь на него свысока и не собираешься ежеминутно грозить тюремной камерой. Увы, поведение некоторых стражей создаёт в сознании людей предубеждение, с которым впоследствии бывает непросто бороться. Потому?то мы с ребятами и не брезгуем прямо в служебной форме выпить в дешёвом трактире или, присев на ступеньку, поболтать за жизнь с пьяными гончарами с Рябинной улицы. Зато потом свидетели из неблагополучных районов от нас не шарахаются.

Но знать — другое дело. Эти сами до нас не снисходят. Да и с другими обитателями таких вот богатых районов, то бишь, слугами, нам пересекаться особенно негде. Хорошо, что эта женщина решилась заговорить, а многие предпочли бы держать свои мысли при себе.

— Белла, — ответила она, скромно улыбнувшись.

— А я — Тиана, — улыбнулась в ответ я, благоразумно оставив сержанта Рейс для другого случая. — Итак, Белла, что вы хотели мне рассказать?

Женщина так дрожала от волнения, что, находись мы в участке, я бы первым делом предложила ей воды. Но предлагать подобное в доме, где она работает служанкой, было бы перебором, так что я просто терпеливо ждала ответа.

— Не верьте в самоубийство, — предварительно оглядевшись, умоляюще сказала Белла. — Не могла госпожа покончить с собой. Раз не случайное несчастье, значит, убили.

— Почему вы так думаете?

Вытаскивать блокнот и делать записи я не стала. Во — первых, в этом случае данная конкретная свидетельница точно испугается и замолчит. Во — вторых, давно заметила, что люди вообще больше раскрываются, когда разговор ведётся как бы неофициально, без протокола. И в — третьих, на память я не жалуюсь, поэтому и сама предпочитаю сосредоточиться на рассказе и не отвлекаться на записи.

— Я знаю госпожу. То есть знала, — грустно поправилась служанка. — Да и не было у неё причин для самоубийства.

— Насколько я поняла, после смерти отца она пребывала в крайне подавленном состоянии духа?

Белла впервые позволила себе хоть как?то проявить характер: раздражённо поморщилась и передёрнула плечами.

— Любой нормальный ребёнок переживает, когда боги забирают его родителя, — заметила она. — Сильно переживает. Но многие ли из?за этого лишают себя жизни? А других бед в жизни госпожи не было.

Я задумалась. С одной стороны, слова служанки были интересны. С другой, кто их, самоубийц, разберёт. Порой и причины, и выбранное средство бывают столь странными, что, сколько ни бьёшься, понять психологию покончившего с собой (или совершившего такую попытку) не удаётся.

— Может быть, несчастная любовь? — высказала одно из простейших предположений я.

Служанка слабо усмехнулась.

— С её?то приданым? Да ещё и после того, как она стала сама себе госпожой?

Да, маловероятно. Хотя и не так чтобы невозможно.

— Да и не было у неё никого, — продолжала Белла. — Я бы знала.

— Вы имеете в виду, что она бы вам рассказала? — с долей скептицизма уточнила я.

— Даже если бы не рассказала, уж я была бы в курсе, поверьте, — улыбнулась Белла.

Ну что ж, пожалуй, верю.

— Хорошо, а что в таком случае, вы думаете, произошло? — приступила к следующему этапу расспросов я. — И ещё: почему вы всё время оглядываетесь? Вас кто?то запугал? Запретил разговаривать со стражами?

— Нет, — покачала головой Белла. — Просто, боюсь, скажут, что лезу не в своё дело. Оно, может, и правильно, но не могу промолчать после того, что случилось. Понимаете, если люди правду говорят, и госпожа действительно сама под карету бросилась, значит, точно тёмный маг постарался.