Хранительница тайн - Мортон Кейт - Страница 37

Она выглянула в зал, удостовериться, что ее отсутствия не заметили: столовая была полна солдат, шоферы «Скорой» играли в настольный теннис, а остальные дамы-благотворительницы трещали спицами и языками в дальнем углу. Миссис Уоддингем сидела спиной, и Долли решила рискнуть. Два часа на ногах ее утомили. Рухнув на скамью, она скинула туфельки и принялась с наслаждением сгибать и разгибать пальцы ног.

Хотя персоналу курить не разрешалось (боялись пожаров), Долли залезла в сумочку и вытянула хрустящую новую пачку. Солдаты смолили не переставая – никто бы не решился сделать им замечание, – и в воздухе всегда висел сизый табачный дым. Она сползла со скамейки на каменный пол, зажгла спичку и наконец-то позволила себе обратиться мыслями к событиям сегодняшнего дня.

С утра ничего не предвещало беды. После завтрака Долли послали с поручением. Теперь совестно было вспоминать, в какое уныние повергла ее эта задача. Попробуй раздобудь конфет в наше время, когда сахар по талонам! Однако леди Гвендолен не привыкла ни в чем себе отказывать, и Долли пришлось таскаться по задворкам Ноттинг-хилла в поисках домовладельца чьего-то дяди, который, по слухам, приторговывал контрабандой. Вернувшись домой через два часа, она стояла в прихожей и разматывала шарф, когда раздался звонок в дверь.

День явно не задался, и Долли ожидала увидеть толпу приставучих подростков, собирающих металлолом для истребителей. Однако за дверью стоял опрятный человечек с тонкими усиками и красным родимым пятном на щеке. В руке он держал громадный портфель крокодиловой кожи, доставлявший коротышке изрядное неудобство. Впрочем, одного взгляда на аккуратный зачес на лысине хватало, чтобы понять: коротышка ни за что в этом не признается.

– Пемберли, – бросил он. – Реджинальд Пемберли, стряпчий, пришел повидаться с леди Гвендолен Колдикотт. – Он наклонился и добавил с важным видом: – Вопрос не терпит отлагательства.

Долли слышала о мистере Пемберли («Тихоня, куда ему до отца. Хотя не дурак, поэтому я позволила ему вести мои дела…»), но еще ни разу с ним не встречалась. Она впустила гостя и побежала наверх, спросить, будет ли хозяйка рада его видеть. Леди Гвендолен никогда ничему не радовалась, однако в денежных вопросах проявляла разумную осторожность. Сурово надув щеки, старая дама простерла пухлую руку – точь-в-точь свиное копытце, – давая понять, что готова принять посетителя в своем будуаре.

– Добрый вечер, леди Гвендолен, – пропыхтел тот (после трех лестничных пролетов). – Прошу извинить меня за внезапное вторжение, это все бомбежки. В декабре моя контора сгорела, пропали все бумаги. Ужасное неудобство. Сейчас приходится восстанавливать, и бумаги я вынужден носить с собой.

Он постучал по раздутому портфелю.

Следующие полчаса Долли провела у себя, вклеивая в дневник картинки из журналов и нервно поглядывая на часы. Наконец зазвонил серебряный колокольчик, вызывающий ее в покои хозяйки.

– Проводите мистера Пемберли, – промолвила леди Гвендолен, подавляя изрядную икоту, – а затем возвращайтесь меня уложить.

Долли улыбнулась, кивнула и осталась стоять, пока адвокат возился с портфелем, когда старуха небрежно добавила:

– Это Дороти, мистер Пемберли, та самая Дороти Смитэм, о которой я вам говорила.

Слова леди Гвендолен произвели заметную перемену в поведении адвоката.

– Приятно познакомиться, – осторожно произнес он и пропустил Долли в дверь.

Всю дорогу они вежливо болтали, а уже попрощавшись, мистер Пемберли неожиданно обернулся и с ноткой восхищения в голосе заметил:

– Вы достигли потрясающих успехов, юная леди. Впервые со времен давней истории с ее сестрой я вижу леди Гвендолен такой довольной. Подумать только, ни разу не попыталась поднять на меня руку, не говоря уж о трости. Неудивительно, что она так сильно к вам привязана.

И он подмигнул ошарашенной Долли.

«Потрясающие успехи… со времен давней истории с ее сестрой… так сильно к вам привязана…»

Сидя на каменных плитах, Долли мечтательно улыбалась. Доктор Руфус намекал, что леди Гвендолен собирается изменить завещание, да и самой хозяйке порой нравилось поддразнивать Долли подобными неопределенными обещаниями. Однако кто мог вообразить, что старуха представит ее своему адвокату и открыто признается, что считает Долли членом своей семьи…

– Привет, – раздался знакомый голос. – Чем заслужить здешнюю кормежку?

Долли вздрогнула и подняла глаза – Джимми стоял над ней, опершись о раздаточный стол. Он рассмеялся, и длинная темная челка упала ему на глаза.

– Отлыниваем от работы, мисс Смитэм?

Долли почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, поднимаясь на ноги.

– Оказался поблизости. Работал. – Он показал на фотоаппарат. – Решил заскочить за своей девочкой.

Долли поднесла палец к губам и затушила окурок о стену.

– Мы же собирались встретиться в «Лайонсе»[15], – прошептала она, поправляя юбку. – Моя смена еще не закончена.

– Оно и видно, как ты загружена, – улыбнулся Джимми, но Долли не ответила на улыбку.

Она заглянула через его плечо в зал: миссис Уоддингем сплетничала с товарками, Вивьен нигде не было, однако рисковать не стоило.

– Иди один, я догоню, – сказала она тихо.

– Лучше подожду, посмотрю, как моя девочка трудится.

Он наклонился над столом, собираясь ее поцеловать, но Долли отпрянула.

– Я на работе, – сказала она, оправдываясь. – На мне форма, так нельзя.

Джимми не слишком убедила ее внезапная приверженность протоколу, и Долли пришлось пойти на попятную:

– Ладно, поешь пока супу, а я закончу тут, и мы уйдем вместе. Согласен?

– Согласен.

Она смотрела ему в спину и выдохнула, только когда Джимми нашел место за столом в другом конце зала. От волнения кончики пальцев покалывало. Чего ради он сюда притащился, ведь они договорились встретиться в закусочной? Окажись Вивьен здесь, Долли была бы вынуждена их представить, и тогда унижения не избежать.

Джимми отлично справился со своей ролью в «Клубе 400», однако здесь, в обычной одежде, грязный и потрепанный после ночной работы… Долли вздрогнула. Что скажет Вивьен, когда узнает, что Джимми – ее парень? Не говоря уже о леди Гвендолен!

До сих пор – и это стоило немалых трудов – ей удавалось скрывать Джимми от них обеих. Равно как и не слишком докучать Джимми рассказами о жизни в роскошном особняке на Кемпден-гроув. Но как быть, если он и дальше будет действовать ей наперекор? Долли пошевелила ступнями в узких туфельках и задумчиво пожевала губу. Ему не объяснишь – Джимми просто не поймет, – что на самом деле она просто щадит его чувства.

В отличие от нее Джимми был чужим здесь, в столовой, и в доме на Кемпден-гроув. Чужим в ночном клубе, за алым канатом.

Долли смотрела, как Джимми ест суп. Им было хорошо в клубе той ночью. И после, в ее комнате. Но людям, которые стали частью ее новой жизни, лучше про такое не знать. Ни Вивьен, ни, упаси боже, леди Гвендолен! Страшно подумать, что будет, если старая дама услышит про Джимми. Нет, нет, ни в коем случае! Она не переживет мысли о том, что может потерять Долли, как некогда потеряла сестру…

С тяжелым вздохом Долли отправилась за пальто. Ей предстояло втолковать Джимми, что для них обоих будет лучше повременить, спустить все на тормозах. Ему это не понравится, он ненавидит притворство. Джимми из тех прямолинейных людей, которые не признают компромиссов. Но придется ему уступить.

Пальто с вешалки Долли снимала уже почти в хорошем настроении, однако тут вошла миссис Уоддингем и снова все испортила.

– Уже уходите? – фыркнула та и, не дождавшись ответа, поморщилась. – Чем это тут пахнет? Неужели табачным дымом?

Джимми сунул руку в карман брюк. Она была там, как и двадцать минут назад. Черная бархатная коробочка. Чем скорей он наденет кольцо на палец Долли, тем лучше. Джимми сотни раз прокручивал эту сцену в голове, однако волнение не уходило. Все должно пройти по высшему разряду. После горя и страданий, которые ему довелось повидать, Джимми не придавал значения таким вещам, но Долли придавала, а значит, он в лепешку расшибется, чтобы сделать все идеально.