Ужин для огня. Путешествие с переводом - Стесин Александр Михайлович - Страница 35

«Девять… десять… одиннадцать…»?– старик закрыл слезящиеся глаза, погружаясь в блаженный сон. Парное мясо разрубалось одним ударом острого ножа, лакомый кусок быстро отправлялся в рот и разом проглатывался. Тридцать два белоснежных стражника уступали дорогу, никогда не вмешиваясь. В этом и был весь смысл, весь шик: глотать, не разжевывая… И хозяин, отправлявший кусок за куском в рот слуге, смотрел на глотающего так, как смотрит родитель, впервые кормящий инджерой свое дитя. Из хозяйского рта пахло дорогим виски, и каждый кусок проглатывался вместе с этим приятным запахом.

«Двенадцать… тринадцать… четырнадцать…» Однажды хозяин настолько расщедрился, что подарил своему верному слуге серебряный нож, которым только что разрубал мясо. Несколько окровавленных волокон пристали к лезвию, и дворецкий тотчас бросился облизывать пахнущий кровью металл. Глаза хозяина наполнились слезами счастья.

«Пятнадцать… шестнадцать…» В этот момент раздался знакомый стук в дверь. Тук-тук-тук-тук. Старик нехотя встал и поплелся открывать. На пороге он увидел пожилую женщину с девочкой. Машинально поклонившись, указал на полусгнивший драндулет со спущенными шинами и разбитыми стеклами. Те уставились в недоумении. Тогда старик, ворча, протиснулся между ржавым бампером и стеной гаража, толкнул потайную дверь и указал на черную дыру: «Вам туда». Новички, не иначе.

Нырнув в темноту, они оказались в узком тоннеле, где им пришлось встать на четвереньки. Должно быть, они здорово испугались, но отступать было некуда. Они ползли минут пять, потом наощупь поднялись по вырытым из земли ступенькам и оказались перед дверью на противоположном конце прохода. Эта дверь вела в кабинет хозяина. Пожилая женщина достала из сумочки ключ, с некоторым трудом вставила его в скважину. Отворив дверь, они бесшумно зашли в комнату. Женщина помогла дочке раздеться и оглядев ее с ног до головы, протянув указательный палец к ее подбородку и, медленно поднимая к себе ее худое лицо, дала волю чувствам: «Вот ты и выросла, моя хорошая, вот и все. Невозможно поверить…» Затем деловитым тоном спросила девочку, не надо ли ей в туалет. Но это был бессмысленный вопрос: ведь она сама накануне поила дочь слабительным отваром «коссо», чтобы прочистить кишечник, а сегодня с утра дала ей только чашку крепкого кофе, то есть сделала все, как было велено. Тщательные приготовления к важному событию. Следуя затверженным инструкциям, она отвела девочку в ванную комнату, вымыла ее тело водой из серебряного кувшина, надушила цветочными эссенциями, расчесала густые волосы, повторяя при этом, как заклинание, неутешительные слова о присутствии духа и необходимости довести дело до конца?– иначе они потеряют все, что им было обещано: и землю, и дом, и дочкино приданое… Говоря о приданом, она почувствовала, что вот-вот разрыдается, и выбежала из будуара, оставив девочку среди разноцветных пузырьков и склянок. Четырнадцать лет, подумать только, четырнадцать лет.

Одевшись, девочка вернулась в кабинет хозяина, уселась на выстланный шкурами пол и стала вслушиваться в звуки за дверью. Точнее сказать, за дверьми. Дверей было несколько; за одной из них слышались быстрые удаляющиеся шаги матери, за другой?– шаги приближающиеся, чья-то тяжелая и неотвратимая поступь. Девочка впилась взглядом в страшную дверь. «Поступь рока»,?– повторила она вычитанную где-то фразу. Но в этот момент за ее спиной отворилась еще одна, третья дверь, и вошел хозяин. Он был при полном параде. В левой руке он держал бутылку, а в правой?– хрустальный бокал с непрерывно взбалтываемой темной жидкостью.

– И это все??– спросил он, ставя бутылку на столик в углу,?– И это все? Все почести? Разве твоя мама не объяснила тебе, как меня нужно встречать?

Девочка испуганно бросилась хозяину в ноги.

– Да нет же!?– взвизгнул он.?– Не то, совсем не то! А ну-ка… Резвись!

– Что?

– Резвись! Бегай, прыгай, веди себя как подобает девочке твоего возраста! Представь себе, что меня здесь нет.

– Но вы же есть…

– А я говорю, что меня нет!

Девочка несколько раз пробежала вприпрыжку по комнате. Хозяин удовлетворенно кивал. Его лицо блестело, как масленка.

– Теперь потанцуй… Перед зеркалом, перед зеркалом. Вон, видишь, зеркало? Поверти хвостом, потанцуй, как это делает нынешняя молодежь!

Привстав из кресла, он продемонстрировал, как должна вертеть хвостом молодежь. Девочка повторила его движения.

– Молодец!?– похвалил хозяин.?– То, что надо! Теперь… покатай меня на спине. Взвали меня на спину и донеси до дивана.

– Но я не могу носить вас на спине,?– возразила девочка, продолжая плясать перед зеркалом.?– Вы… слишком тяжелый.

– Я?– тяжелый?

– Сами знаете.

– И ты не можешь меня носить?

– Не могу.

– Ах вот как… А знаешь ли ты, что я могу тебя убить?

– Знаю, господин.

– Что я могу разорвать тебя на части?

– Да, господин.

– Разорвать, раздавить, уничтожить?

– Да, господин.

– Тогда так и скажи.

– Да, господин.

– Что «да, господин»? Разве ты не знаешь, как меня следует называть?

– Нет, господин.

– Подумай.

– Господин.

– И все?

– Да, господин.

– Подумай еще.

– Повелитель.

– Повелитель?

– Да, господин.

– Да не называй ты меня «господин»!

– Мой король.

– Твой король?

– Да, господин.

– Как ты сказала?!

– Мой король.

– Это уже лучше. Но все равно не то.

– Император.

– Император?

– Да, господ… атор.

– Охотник! Охотник на львов, вкушающий сырое… мясо.?– При упоминании сырого мяса дворецкий слегка приоткрыл глаза. В комнате было темно.

– Император-охотник.

– Да, это уже лучше.

– Царь царей…

Лоб старика покрылся бисером пота.

– Царь царей. Лев…

– Да!?– закричал он, срываясь с места.?– Лев из колена Иуды!

Кажется, он и вправду возомнил себя львом. Истекая слюной, он бросился на девочку. «В конце концов, я имею право»,?– пробормотал он и с хищным рыком вцепился зубами в ее платье. Однако платье оказалось ему не по зубам. Тогда он бросил свою жертву на пол и принялся описывать вокруг нее круги, входя в образ царя зверей. Девочка прижалась к полу, изображая ужас, но, как ни старалась, не могла заставить себя сосредоточиться на происходящем. Ее мысли уплывали куда-то в пустоту. Между тем обезумевший от пантомимы старик перешел к следующей части программы: начал раздеваться. Это был длительный процесс. Шелковые и парчовые одежды?– халаты, рубахи и пояса?– слой за слоем ложились на диван к изумлению девочки. Когда же он наконец остался в нижнем белье, она увидела дряблый живот, впалую грудь с редкой старческой порослью, сморщенное лицо с обвисшими щеками, клочковатую седую бороду… «Безотцовщина»,?– повторила она слово, которое часто слышала в свой адрес. И, закрыв лицо руками, заплакала.

«Как немузыкально ты плачешь»,?– разочарованно заметил старик и потянулся за виски. Отхлебнув, опустился в кресло, закрыл глаза. В целом он остался доволен.

ВУЛКАН

Вулкан Зеклавы бездействует уже несколько тысяч лет. После извержения отступающая лава образовала несколько кольцеобразных террас вокруг глубокого кратера. Теперь этот кратер наполнен водой и похож на гигантское зеркало, обрамленное густыми зарослями хвоща, тростника и осоки. По поверхности зеркала безмятежно плывут облака, а за прибрежными зарослями ландшафт поднимается от пологих холмов до крутых утесов, и на самой вершине одной из гор, среди могучих деревьев косо и ванза, виднеется деревянная церковь Аббо с конической крышей, увенчанной великолепным крестом.

В окрестностях церкви?– на паперти, на погосте и дальше, по всему склону горы?– собираются паломники. Это мечтатели, живущие дурацкими надеждами на счастливый поворот судьбы; крестьяне и ремесленники из северных провинций, бросившие все ради южного эльдорадо и в тщетных поисках оного не заметившие, как превратились в обычных бродяг; попрошайки, уверяющие, что никому не хотят зла, сетующие на какое-нибудь неудачное стечение обстоятельств, непредвиденное событие, вытеснившее их на обочину жизни. Заняв свое место на этой обочине, они сосредоточенно чинят одежду, вычесывают вшей, жуют инджеру, которую им дают вместо милостыни. Грязные и искалеченные, нищие духом и телом, они?– соль земли, а точнее?– лава, извергнутая воспаленной земной утробой.