Плененная во тьме (ЛП) - Робертс Дженнифер - Страница 56

Калеб покачал головой и перешел на ломанный испанский, отчего женщина нахмурила брови. Повернувшись к своему мужу, она сказала ему, где он может найти то, что ему нужно.

- Я вас понимаю. Просто я давно не говорил по-испански.

Она снова уставилась на него с недоуменным выражением на лице. Нет, она не поняла ни слова.

Калеб развернулся и направился по коридору к хозяйской спальне.

По-видимому, врач неплохо зарабатывал, даже здесь, в Мексике. Комната была приятно декорирована - теплые тона, белая мебель, все очень современно. На туалетном столике стояла их свадебная фотография в хрустальной рамке. На ней они выглядели счастливыми, и, несомненно... влюбленными.

Ты стал думать, как женщина.

Калеб улыбнулся сам себе от мысли, такого в его голове еще никогда не происходило. Но с другой стороны, он никогда не думал на тему любви с философской точки зрения.

Я убил ради нее. В больнице держал на прицеле врача ради нее, и последовал за этим беднягой к нему же домой, только ради ее безопасности. Даже сейчас, я пытаюсь найти то, в чем ей будет удобнее. Разве это не любовь?

Тебе лучше надеяться, что нет.

Улыбка Калеба постепенно исчезла. Это направление мысли принесет только больше проблем. Даже если бы он хотел... чего-то. Что он должен сделать? Объяснить это Рафику?

Как будто тот поймет. Или его это будет заботить. Он, скорей всего, всадит по пуле в каждого из них - по крайней мере, в нее точно. И тогда, ему придется пристрелить Калеба, потому что он никогда не позволит причинить девушке вред.

Это мысль его мгновенно шокировала. Он уже признался, что будет скучать по ней, сказав то, чего никогда не говорил прежде, а теперь... он допускает, что рискнет своей жизнью перед Рафиком ради нее.

Он твердо отодвинул эту мысль. Ему лучше не отклоняться от заданного направления. Девушка поправится. Рафик получит то, чего он хочет, и тогда Калеб освободится от своих обязательств. После, он освободит девушку, и возместит ей ущерб.

Да, кивнул он; так будет лучше, для всех них, даже для девушки. Ливви.Нет. Ее имя - Котенок.

Калеб нашел то, что искал - одежду для Котенка.

Когда он направился в занимаемую им спальню, он, в очередной раз, прошел мимо своих заложников на кухне. И снова, все их разговоры прекратились. Жена врача плакала, но держалась стойко. Она была храброй.

- Мы уедем завтра утром. Я обещаю никому из вас не причинить никакого вреда, но должен добавить, что у моего милосердия есть условие. Если вы хоть кому-нибудь скажете, что мы были здесь, или о том, что случилось с вами...

- Я дал вам свое слово!

Врач был непреклонен. Он видел, что Калеб был весь в крови, и знал, что она - артериальная, он наверняка понимал, что сделал Калеб.

Он не сомневался в искренности врача. И пока тот смотрел в заплаканные глаза своей жены, Калеб осознал глубину их любви друг к другу. Они либо останутся в живых вместе, либо умрут одновременно, но так или иначе, они будут делать все, чтобы защитить друг друга.

Было странным наблюдать за этим. Но что было более странным, так это испытывать зависть к своим заложникам. Никто и никогда не смотрел на Калеба так, словно жизнь без него не имела смысла. Он никогда не ценил никого выше себя самого. Чем бы ни была любовь - это было понятием, которое он не мог познать.

На обратном пути к Котенку, он заметил бельевой шкаф и достал из него комплект свежих простыней. Когда он снова зашел в комнату, воздух в ней ощущался другим. Дверь в ванную была слегка приоткрыта и из нее в спальню, клубами, проникал пар. Калеб положил одежду и простыни на кровать и вошел внутрь.

Она нашла зеркало. В каждой ванной комнате было по зеркалу, и в спешке он даже не подумал о том, чтобы накрыть или убрать его от Ливви, пытаясь, таким образом, избежать лишних вопросов с ее стороны.

Он стоял и смотрел на нее, пытаясь понять, что ему делать дальше.

- Они хорошенько надо мной поиздевались.

Она вздрогнула, прикоснувшись к большому синяку, покрывающему большую часть ее щеки и глаз.

- Это пройдет, - сказал Калеб, пытаясь изобразить безразличный тон.

Они оба знали, что в этой ситуации не было ничего безразличного, но он притворялся, что именно так оно и было.

- Я еще буду достаточно хороша для Дмитрия? - спросила она.

На этот раз ее голос был холодным и твердым, таким он еще никогда его не слышал. Если этими словами она хотела сделать ему больно, то к его великому удивлению, у нее это получилось.

- Через несколько недель, - сказал он хрипло и сразу же пожалел об этом, увидев грусть, прорывающуюся через стену ее спокойствия.

Сейчас, она казалась какой-то странной. Готовой к детонации бомбой. Он не мог с точностью предугадать ее дальнейшие действия, и это нервировало их обоих.

Она повернулась, представ перед ним абсолютно обнаженной. Ее тело было покрыто синяками и ушибами, но она все равно была прекрасна. Все еще... девушкой, которую он хотел.

Что-то было в ее поведении такого, отчего ему захотелось сделать шаг назад, но он поборол этот инстинкт. Он никогда и ни от кого не отступал, особенно от нее. Она... преследовала его, словно пантера или львица и, как это ни странно, он подумал, что дал ей самое подходящее прозвище.

Хотя, на данный момент, она была совсем не Котенком. Котенок не станет гипнотизировать тебя своим взглядом, и слегка опустив голову, входить в образ охотницы, следящей за добычей.

Она остановилась прямо перед Калебом, так близко, что он почти чувствовал, как ее соски трутся о его одежду. Он не должен был ее хотеть, не тогда, когда она была в таком виде. Но он хотел. Возможно, даже сильнее, чем прежде.

Она была избита и поранена, но она выжила! Она смотрела этим сукиным детям прямо в глаза и пролила первую кровь. В ней скрывался боец и убийца. И в этом было что-то невозможно сексуальное. Он думал об этом, даже тогда, когда она наставила на него его же собственный револьвер.

- Калеб, - прошептала она.

Уставившись на нее, все, что он мог сейчас сделать, это издать ничего не означающий звук.

- Так много всего произошло. Я была такой слабой.

Чушь собачья, подумал Калеб.

- Если бы я могла получить кое-что… одну единственную вещь.

Желание Калеба сделать шаг назад было почти невыносимым, но он стоял на своем месте и просто кивнул.

Ливви взглянула на него умоляющими и голодными глазами.

- Займись со мной любовью, - сказала она настолько тихо, что Калебу показалось, что он сам произнес это в своей голове.

Но потом он почувствовал, как ее маленькая ручка пробралась ему под рубашку.

- Я хочу оставить этот маленький выбор за собой. Я сделаю все, что ты скажешь. Я больше никогда не попытаюсь сбежать, но мне нужно, чтобы эта единственная вещь, этот выбор... был моим.

Калеб хотел сказать, хоть что-нибудь, но каждая его мысль вращалась вокруг его желания оказаться внутри нее.

Простым ответом на вопрос почему она стала бы предлагать ему подобное, мог быть тот факт, что потеряй она девственность...Но ему было плевать. Ему просто на это, мать его, было плевать. Он разберется с этим позже. Поэтому вместо 'нет', он просто сказал, - Я не хочу сделать тебе больно.

- Ты не сделаешь. Я знаю, что не сделаешь.

Больше он не мог себя сдерживать. Наклонившись, он прикоснулся своими губами к ее. Она слегка вздрогнула, именно так, как Котенок, которого он помнил. Его сердце ускорило свой ритм, а член затвердел и начал пульсировать. Она застенчиво потянулась к нему своим язычком, и, открыв для нее свой рот, он позволил ей оказаться там, куда она хотела попасть.

Калеб испытывал настолько сильное желание прикоснуться к ней... но он по-прежнему себе не доверял, поэтому, наконец, сделав шаг назад, он прижался своими руками к дверному проему, в то время, как она придвинулась еще ближе, целуя его более уверенно и агрессивно.

Ее вкус был мятным - от зубной пасты и соленым - от ее слез. Он не хотел, чтобы она плакала. Не сейчас, и не по какой-либо причине.