Плененная во тьме (ЛП) - Робертс Дженнифер - Страница 39

- Я еще не говорил; но ты можешь называть меня Шкет.

Калеб коротко и жестко усмехнулся.

- Шкет, значит? Значит так, Шкет, - я издалека услышала, как Калеб перезарядил оружие.

- Я задам тебе всего один гребанный вопрос, а потом проделаю в твоей груди огромную дыру. Где девчонка?

Шкет громко кашлянул, - Ясно, послушай, приятель... кажись мне, ты потерял кого-то очень важного, но клянусь, что у меня нет никакого, на хрен, понятия, где искать этого человечка, и если бы я знал, то сказал бы. Но я не знаю. Я просто потягиваю пивко, пока Хавьер срочняком унес свою задницу из бара. Я уже понял, в какое дерьмо вляпаюсь. Но мне ничего не известно о твоей сучке. Поэтому, прошу....., - я услышала, как он вытащил свое оружие и взвел курок.

- Убери эту хренову пушку от моего лица или я украшу бар этого мексикашки ТВОИМИ мозгами!

Последовавшее за его словами молчание, давило на окружающий меня воздух. Пот скатывался по моему лицу, обжигая мои крепко закрытые глаза, а мои ногти врезались в ладони. Я была уверена, что пока я отсиживалась среди упаковок теплого, как моча пива, кто-нибудь умрет. Но, внезапно, Калеб разразился хохотом.

Я сильно прикусила губу, чтобы не закричать. Шкет вскоре присоединился к этому смеху, и я забеспокоилась, что он меня сдал.

- Ладно, мистер Шкет, вот что я тебе скажу. Я поверю тебе на слово, что ты не знаешь, о чем я говорю, и верю в то, что если тебе вдруг придется встретить полуголую девчонку, рассказывающую безумные истории, я буду первым, кому ты об этом сообщишь. Я живу в большом доме, который стоит чуть выше, вдоль дороги. Спроси Калеба. Никого другого.

- Заметано, приятель. Может, теперь уберем дробовики?

Было тихо. В течение нескольких секунд, стояла полнейшая тишина. Затем, я услышала удаляющиеся от барной стойки шаги Калеба. И не успела я вздохнуть с облегчением, как на расстоянии несколько метров от меня, послышался его голос, - Но если я узнаю, что ты мне солгал, я тебя найду. И если я узнаю, что ты хоть что-нибудь сделал с моей собственностью - я тебя убью.

А потом, он ушел.

Глава 11

- Где она, Калеб? - тон Рафика источал с трудом сдерживаемую злость.

Калеб знал его очень хорошо. К такому тону, Рафик прибегал всякий раз после возвращения из Тегерана, когда разговаривал с ним – на тот момент, сложным подростком.

Был ранний вечер, а девушку все еще не нашли. К этому времени она могла быть за сотни километров отсюда.

Какого хрена Калеб вообще позволил ей сбежать?В его характере никогда не значились ни импульсивность, ни глупость. Хотя, в последнее время, он не был так в этом уверен. Во-первых, Калеб забыл спрятать свое оружие, а во-вторых, он посреди ночи высвободил ее запястье. И теперь, он даже понятия не имел, где ее искать.

- Я не знаю, где она, Рафик. Если бы я знал, то сейчас она была бы уже со мной.

- Неужели?

В прозвучавшем вопросе отчетливо слышался скрытый подтекст. Когда это Рафик начал сомневаться в нем? И когда Калеб дал ему для этого хоть малейший повод? Ответ на эти два вопроса был очевиден - конечно же, сейчас.

На это Калеб попытался возразить с той же еле сдерживаемой злостью, - Я понимаю, насколько она важна, Рафик. Я знаю, для чего я здесь.

Чтобы уничтожить Владэка.

Он чувствовал себя несколько отрешенным. Где и когда он потерял эту цель? Когда успело рассеяться его внимание? Как ни странно, он не чувствовал себя виноватым. Он уже даже начал думать о том, что они могли бы найти другой способ, чтобы подобраться к Владэку. Нужда – двигатель прогресса.

И, тем не менее, он не понимал, почему он позволил ей сбежать. Калеб знал, что она была рядом, возможно, пряталась с барменом - язык тела этого байкера о многом ему рассказал.

Тогда почему? Почему находясь в выигрыше, и рискуя многим, он, в итоге, остался ни с чем?

- Иной разя бы согласился, Калеб, - сказал Рафик тише.

- Но не в твоей привычке допускать ошибки, тем более такого масштаба. Неужели ты так легко забыл все то, что я для тебя сделал? Я нашел тебя. Забрал тебя. Я помог тебе стать человеком, которого боятся собственные враги. Неужели тебе нужно напоминать о том, где бы ты сейчас находился, если бы не я? - Калеб сильно сжал челюсть.

- Нет, конечно, нет.

Ведь невозможно забыть о том, о чем Рафик так любил ему напоминать.

- Позволь мне тоже напомнить тебе кое о чем... яне раз убивал за тебя.

Он хотел, чтобы фраза, произнесенная им, походила на угрозу, но она прозвучала как неловкое оправдание. Как, если бы ребенок обращался к родителю.

На том конце линии воцарилось молчание, и чем дольше оно растягивалось, тем беспокойнее становился Калеб.

- Я подвел тебя, Рафик. Я все исправлю.

Он найдеткакой-нибудь способ.

- Мне очень жаль, что я усомнился в тебе, брат,- ответил Рафик уже смягчившимся тоном, - я знаю, скольким тебе пришлось пожертвовать. Это просто...

- Я понимаю, Рафик.

Он ненадолго замолчал.

- Как только я найду ее, я дам тебе знать.

Прежде чем они успели наговорить друг другу лишних слов, Калеб повесил трубку. Ему нужно было подумать, а чем дольше он разговаривал с Рафиком, тем больше его разум заполнялся неправильными мыслями, хотя он не знал, какие мысли вообще можно было назвать правильными. Ему никогда не доводилось решать мелкие разногласия.

Пытаясь хоть немного унять возникшую головную боль, Калеб прижал пальцы ко лбу. Неужели он предавал единственного человека, которому доверял?

Наконец-то, в его сознание стала просачиваться суровая реальность. Кем он сейчас был? Явно не человеком своего слова.

В его груди раскаленным огнем стал закипать гнев. Это все она.

С тех пор, как он положил на нее глаз, она стала причиной всех его противоречий и замешательств. Он позволил себе почувствовать... что-то, а она отплатила ему тем, что наставила ему в лицо его же собственный револьвер.

Его пальцы прикоснулись к левой щеке. Кожу на ней до сих пор покалывало, и не только от удара. Он ткнул себя в щеку, желая ощутить под кожей тугое, зудящее жжение. Он должен найти ее и вернуть обратно. Снова установить над ней контроль, а в процессе - и над собой. Это единственная причина, по которой ты хочешь вернуть ее обратно?

Он вспомнил о ее мягком, податливом теле, прижимающемся к нему, о том, как она обнимала его за талию своими нежными ручками.

Он позволил ей сбежать, что было результатом его же собственной глупости, но факт оставался фактом. И все, о чем он мог сейчас думать - это о том, что она даже не оглянулась. Она просто сбежала... от него.

Ему почти не хотелось искать ее, но он не остановится, пока не найдет. Он не собирался снова потерпеть неудачу. Сосредоточенность и объективность сменили тревогу и замешательство. Пришло время наведаться к бармену.

***

После того, как Калеб покинул бар, я больше часа отказывалась вылезать из своего убежища. Во всяком случае, мне так показалось, хотя, возможно, мое чувство времени было совершенно неверным. Виной этому стало неопределенное количество недель, проведенных мною пленницей в темной комнате.

Наконец, человеческая глыба, называющая себя Шкетом, извлекла меня оттуда за руки и трясла меня до тех пор, пока моя истерика не утихла.

Успокоившись, я спросила его, - Почему ты мне помогаешь?

Он только нахмурился.

- Потому что, судя по твоему виду, тебе, действительно, нужна помощь. И ты - американка.

Он вывел меня на улицу, где нас уже ожидал бармен - Хавьер на ржавом, светло-голубом грузовичке неопределенного года выпуска.

Мне было страшно садиться в грузовик. Я не знала, куда они планировали меня отвезти, или что они собирались со мной сделать, когда привезут меня в место назначения. Единственное, на что мне оставалось уповать - это на обещание Шкета, что я буду в безопасности, и что он мне поможет. Если бы у меня был другой выход, я бы держалась от этого грязного байкера как можно дальше. Но на самом деле, другого выхода у меня не было, и он прекрасно об этом знал. Поэтому, мне все же пришлось лезть в грузовик.