Соблазни меня тьмой (ЛП) - Блэк Шайла - Страница 44

- Нет. О, мой Бог, нет!

Зейн умолял.

- Тогда говори, — зарычал Герцог, сжимая в руках рукоятку грозного кинжала.

- Что Матиас планирует сделать с мужчиной и женщиной внутри? Почему он хочет, чтобы дом обыскали?

Взгляд Зейна в панике метался между ножом и лицом Герцога.

- Да, я буду тебя кромсать. И да, это будет дьявольски больно, — пообещал Герцог. — Ты просто не оставляешь мне иного выбора.

Парень был теперь липким и потным и выглядел почти готовым обделать собственные штаны. Отлично. Они превратили бы его в кровавое месиво, если бы Зейн сказал, что они блефуют. Пленник заметно напрягся, сглотнул. Его безумный взгляд метался от Лукана к Герцогу и обратно.

- Человека нам нужно убить.

Лукан фыркнул.

- Убить бессмертного, который пытается сделать то же самое на протяжении веков? Матиас плохо делает домашнюю работу? Какое упущение с его стороны.

Со своей стороны, Герцог просто поднял темную бровь, признавая ироничность высказывания.

Сощурившись, Зейн посмотрел на МакТавиша.

- Я бы нашел способ выполнить приказ.

- Если твоя магия не сильнее, чем способности Морганы Ле Фей, выполнить задачу невозможно, — отметил Герцог. - Я не верю, что Матиас не знал о том, что отправляет вас на убийство бессмертного. Он совершает много поступков...

- Манипулирующих, беспощадных, злых, — отрезал Лукан.

- Он может вонзить нож в спину, ведь он кровожадный, маниакальный и властолюбивый. Единственное, кем он не является, так это идиотом.

Лукан не мог не согласиться. Неужели Зейн не видел, что его задание с самого начала было обречено на провал? Что оно вело к смерти? Темный маг выдохнул. Его намерения дерзить до победного конца рухнули.

- Я не скажу больше ничего, пока вы не доставите меня в безопасное место. Еще больше Анарки прибудут сюда, если мы не вернемся в ближайшее время.

Последнее, что бы они хотели – видеть толпу Анарки, пришедших за Оливией и Марроком, которые, как предполагал Лукан, сейчас мирно спали внутри коттеджа.

Он быстро отправил пребывающих в бессознательном состоянии четверых Анарки в место их последней локации. Предположительно, эта доставка должна дойти до Матиаса. Лукан быстро размотал невидимую веревку вокруг мошонки Зейна, она при этом издала тонкий свист, снял мантию и утрамбовал ее рядом с маской. Под мантией на маге была надета футболка с надписью «Теперь ты меня слышишь?» и картиной тибетского монаха, с поднятым в знак приветствия пальцем.

- Кому-то не помешает дать тебе пару советов относительно гардероба, — сухо прокомментировал Герцог.

Быстрым движением Лукан выхватил нож у Герцога и полоснул им по своей руке. Зейн задохнулся при виде того, как тот капает собственной кровью на его мантию, прежде чем отправить ее назад, куда отправились и остальные члены банды.

Темный маг глянул хмуро.

- Вы никогда не собирались меня резать, верно?

- Нет, до тех пор, пока ты согласен сотрудничать, - Лукан пожал плечами. - А теперь мы бы хотели получить информацию.

- Женщину мы должны были похитить и доставить к Матиасу.

Защитник пары поморщился.

- А ты знаешь, что бы он с ней сделал?

Зейн яростно замотал головой.

- Не с ней. Он утверждал, что она полезна. Бесценна. И он бы ее не коснулся.

Герцог бросил на него взгляд, и Лукан подумал, что их мысли схожи - полезна для чего?

- А что с домом?

- Мы должны были обезопасить и обыскать его.

- Зачем?

Облизнув губы, он перевел взгляд. Зейн долго колебался, как если бы знал, что его последующий рассказ уже нельзя будет отменить. Он станет предателем Матиаса. Сердце Лукана громко стучало, пока он ждал ответа парня, собиравшего в кулак свое мужество.

МакТавиш уже было собрался сдаться и вновь прибегнуть к пустым угрозам, когда Зейн все же признался:

- Прошлой ночью Матиас услышал о том, что Дневник Апокалипсиса находится в этом коттедже.

Ад и все черти.

- Кто рассказал ему?

- Понятия не имею, - и под скептическим взглядом защитника Зейн прибавил: - Я клянусь!

Лукан бросил взгляд на Герцога.

- Мы должны где-то его спрятать.

- И позвать сюда Брэма вместе с другими стражами, чтобы рассказать им детали.

Кивнув, Лукан мрачно посмотрел на коттедж Маррока.

Пока не стало слишком поздно.

***

Оливию слегка потряхивало от яростно полученного оргазма, она все еще сжималась вокруг Маррока, в ее ушах стояли крики экстаза. Так и должно было быть.

Он гладил ее кожу, напоминающую нагретый солнцем шелк, одной рукой, а другой продолжал слегка нажимать на ее клитор. Под ним он продолжал проникать в нее глубоко и медленно, продлевая ее оргазм, пока она не перестала за него цепляться. Пока из ее горла не закончили вырываться рваные крики. Пока она не перестала умолять. Так он дал ей то, чего она хотела.

В один момент он обхватил ее тело, находящееся напротив, и перевернул на спину, все еще находясь глубоко внутри нее. Его плечи были все еще влажные от слез девушки. Рыдания сотрясали все ее тело, пока он в наступившей тишине гладил ее волосы, медленно обмякая внутри нее, накрывая ее собой, пытаясь впитать больше ее внутри себя.

Маррок успокаивал ее тихими словами. Это было восхитительно – обладать женщиной, способной так глубоко чувствовать. После того, как он веками жил, будучи, по сути, мертвым, разделяя эмоции Оливии сейчас, он будто купался в жизненной силе. Он вдруг увидел мир таким, каким тот был в ее человеческом понимании, включая смертность, страх, удивление и беспокойство. Он гордился гаммой чувств между ее тоской и неопределенностью, которые все же смогли преодолеть ее барьеры и вылились в отношения между ними. Все это вместе с их постоянно растущей связью делало его вечную жизнь менее отвратительной. В моменты, подобные этому, она была его чудом.

С пониманием Маррок прижал ее крепче, поправляя тело так, чтобы Оливия могла обернуться вокруг него. Он утыкался ей в шею, целовал ее щечку и нежно шептал на ушко. Но ее рыдания не прекращались. Или становились медленнее. Он нахмурился. Эти слезы были не только от вырвавшегося наружу напряжения. И они не были связаны с утомлением от их возбуждающих занятий. Теперь же, когда он прислушался к ее всхлипам… то понял, что они были полны отчаяния.

Так что же произошло? Она чувствовала страсть, но пыталась сдержать свой оргазм, одновременно вынуждая его пересечь черту. Ее капитуляция, казалось, рвала ее душу на части. Тем не менее, становилось ясно, что она стремилась не только отказаться от собственного удовлетворения, но и от того, чтобы упрочить их связь.

Это нечто большее, нежели оставшийся после вечеринки Брэма гнев.

- Любовь моя, не плачь.

Прерывистые вздохи перешли в стоны, которые пронзали его грудь, словно отточенные клинки его предков. Боль и отчаяние скрутили его внутренности. Что он с ней сделал? На ее глазах он оторвал ее от отца, встречи с которым она жаждала всю жизнь. Он не доверял Ричарду Грею или его объяснениям, и каждый его защитный инстинкт буквально завопил, когда маг заговорил о том, чтобы разлучить их с Оливией. Маррок будет бороться с ее отцом за это вечно, если потребуется.

То, что он не был честен с Оливией в вопросе их соединения, было большим грехом в ее глазах. Неужели она теперь сожалела об их союзе? Черт возьми, увидев ее в том маленьком красном платье, он был близок к тому, чтобы начать умолять ее о близости. И, казалось, она отвечала ему полной взаимностью. Так зачем же, если не за удовольствием, пришла к нему девушка сегодня вечером? Потому что должна была. И ничего больше.

Он вздрогнул — Оливия продолжала рыдать так, будто ничто в этой жизни уже не сможет ее утешить. Правда причиняла боль — почти также, как и ее слезы. Как же должна обижать ее зависимость от него, мужчины, которого она встретила всего несколько дней назад. Естественно, Оливия пыталась делать то, что не хотела, не поддаваясь на уловки собственной страсти. Маррок нежно прикоснулся к ее щекам и посмотрел на покрасневшее мокрое лицо. Она зажмурилась, отказываясь смотреть на него в ответ.