Маска (СИ) - "Jeddy N." - Страница 6

  Кажется, мне даже что-то снилось. Но выспаться всласть я так и не успел - меня разбудил Чезаре, тряся за плечо.

  - Андреа, почему ты всегда ведешь себя не как все нормальные люди?

  - Почему? - пробормотал я спросонок, морщась от света.

  - Нормальные люди спят на кровати.

  Выбравшись из кресла, я потянулся, чтобы размять затекшее тело.

  - Ничего, все в порядке. К тому же здесь только одна кровать, и она ваша.

  Он засмеялся.

  - Хорошо, дело твое, хотя я не рассердился бы, если бы узнал, что ты спал на моей кровати. Итак, я полагаю, сегодня ты не пойдешь наниматься на работу?

  - В таком-то виде?

  Он подошел ко мне, легко взял пальцами за подбородок, со смехом посмотрел в глаза.

  - Да, сейчас тебя возьмут только в бордель.

  - В бордель? - Я растерялся, потом почувствовал, что краснею. - Я что, похож на шлюху?

  - Разумеется, нет. Приятные мальчики тоже пользуются успехом.

  - В каком смысле? - пролепетал я.

  - Забудь. - Он сел напротив меня, бросил взгляд на книгу на столе и усмехнулся. - Вот уж не думал, что ты понимаешь по-гречески.

  - Да нет, конечно. - Я пожал плечами. - Картинки интересные, но слов я так и не разобрал.

  - Это "Одиссея" Гомера. Если хочешь, я как-нибудь расскажу тебе. А вообще читать умеешь?

  - Умею и люблю. Мама научила. У нее было много времени, чтобы заниматься со мной.

  - Разумеется, мама - это не университет, но уже кое-что. Расскажи о себе.

  Я никогда не думал, что моя жизнь может кому-то показаться интересной, поэтому даже не знал, с чего начать рассказ. Сказав, что мой отец кузнец, я замолчал, собираясь с мыслями, потом немного осмелел и заговорил более связно. Чезаре слушал, не перебивая, пока я не дошел до своих взаимоотношений с Марко.

  - У меня тоже есть брат, - сказал он, - с которым мы не слишком ладим. Знаешь, мы с тобой похожи: мне кажется, мой отец гораздо больше любит Джованни, чем меня. Он того не заслуживает, потому что глуп и тщеславен, но его положение заставляет меня завидовать ему. Ты не завидуешь Марко?

  - Вот еще, - сказал я. Потом, немного подумав, добавил. - Разве что в том, что отец доверяет ему больше, чем мне. Джанни и Марко сильные, Джанни - настоящий молотобоец, а Марко может легко согнуть и выпрямить кочергу, а я вот слабак... Поэтому отец и презирает меня.

  - У твоего отца тоже собственный взгляд на вещи. Оттого-то он и вручил тебе бочку с водой?

  - Он хотел, чтобы я был полезен.

  Он помолчал, в его темных глазах была грусть.

  - Неважно, богат ты или беден, - проговорил он. - Любимчики есть в каждой семье, как и изгои.

  - Но ведь вы не изгой, - возразил я.

  - Разумеется, мой отец любит всех своих детей. Могу ли я жаловаться? Мне восемнадцать лет, и я кардинал Святой Церкви. Я сижу в консистории среди стариков и обсуждаю святые декреты и буллы, до которых мне нет никакого дела! Мой отец - Папа, повелитель всех христиан, и мне суждено однажды занять его место. О да, он все подготовил для моего избрания, потому что он не собирается жить вечно, и я должен унаследовать святой престол... Но я не хочу этого, Андреа.

  Я подумал, что он сошел с ума, так же, как мой брат Марко. Как можно не хотеть величайшего в мире трона, всех этих почестей и богатства?!

  - А чего же вы хотите? - спросил я.

  - Я военный, а не кардинал. Духовная власть не прельщает меня, я предпочитаю власть светскую. Будучи кардиналом, я никогда не смогу жениться, а это закрывает мне доступ к политике и к власти, которой мне так не хватает. Кроме того, я хочу иметь детей, которым мог бы передать по наследству свои титулы и привилегии.

  - Разве кардиналы не могут иметь детей? - спросил я. - Но почему же ваш отец...

  - Потому что все дети моего отца - незаконнорожденные. То, что он делает для нас, вызывает возмущение людей и оскорбляет Бога. Что значит обет безбрачия, если кардиналы и епископы не соблюдают воздержания? Они спят с проститутками и приживают незаконных детей, которые потом, в свою очередь, становятся кардиналами. Некоторые из них называют своих детей племянниками, но это лишь прикрытие, не меняющее сути дела...

  - Ну, наверное, есть кардиналы, не прикасающиеся к женщинам, - неуверенно сказал я. - Я же знаю, что у некоторых из них нет детей...

  - Либо они слишком омерзительны, либо их грех другого рода.

  - В каком смысле?

  - Я не думаю, что нам стоит это обсуждать. Знаешь, я устал. - Он достал из шкафа бутылку вина и пару бокалов. - Не выпьешь со мной?

  - Я никогда раньше не пил вина.

  Он улыбнулся, налил в бокал рубиново-алой жидкости и протянул мне, затем плеснул вина себе.

  - Твое здоровье, Андреа.

  Я выпил залпом и поморщился. Кисловатый вкус мне не понравился, но из уважения к Чезаре я не стал ничего говорить ему. Почти тут же по телу разлилось приятное тепло, руки и ноги отяжелели, снова захотелось спать. Я зевнул.

  - Нам нужно выспаться, - усмехнулся он. - А вот вина я тебе больше не налью, не то ты совсем опьянеешь.

  Сбросив одежду, он остался в одних тонких полотняных штанах, подошел к кровати, улегся и, откинув покрывало, приглашающим жестом указал мне на место рядом с собой.

  Я заколебался. С одной стороны, мне безумно хотелось спать, а в кресле выспаться было невозможно. С другой стороны, это все же была постель кардинала и сына папы, а я, несмотря на удивительный поворот судьбы, оставался водовозом и сыном кузнеца.

  - Иди сюда, - настойчиво позвал он, и я подчинился. Раздевшись, я бережно сложил одежду на сундуке в изножье кровати и улегся на краю постели, не решаясь устроиться поудобнее.

  - Черт возьми, - выругался он и засмеялся. - Можно подумать, ты укладываешься в гроб. Здесь хватит места на двоих.

  Вздохнув, я придвинулся ближе к нему, невзначай коснувшись его обнаженного бока, и тут же отпрянув.

  - Я не чумной, - сказал он. - Можешь спать спокойно.

  Я немного расслабился и закрыл глаза, но заснуть не мог. Меня трясло от сознания, что нынче утром я едва не угодил в тюрьму за бродяжничество, а теперь лежу в постели кардинала Чезаре Борджиа, причем вместе с ним самим. Он был так добр ко мне, что это требовало благодарности.

  - Ваше сиятельство, - прошептал я, не открывая глаз.

  - Да? - сонно спросил он.

  - Я расскажу, почему я убежал из дома, - решился я.

  - Ты сказал, что поссорился с Марко.

  - Да. То есть, нет... Не совсем. Была другая причина. Марко... - я замялся, не находя слов. - Он... напал на Нани и...

  - Напал? Что ты имеешь в виду? Набросился с кинжалом, как на тебя?

  - Нет... Он... - Я совсем смутился, не в силах описать то, чему был свидетелем. - Он ее...

  - Ты хочешь сказать, что он ее изнасиловал? - Его тон был почти равнодушным.

  Я открыл глаза и кивнул.

  - Понимаете, я не мог спокойно смотреть на это. Он повалил ее на землю и... В общем, я решил вмешаться, а у Марко оказался кинжал. Он грозился, что убьет меня, и я ему верю.

  Чезаре задумался. Мне казалось, что он посмеется надо мной, но он просто смотрел на меня, ничего не говоря. Потом спросил:

  - Тебе невыносимо было это видеть, потому что ты любишь своих сестер.

  - Конечно. Кроме того, ведь это ужасный грех... разве нет?

  - Я слабо разбираюсь в грехах, - усмехнулся он, и на мгновение его взгляд показался мне страшным, словно я заглянул в адскую бездну. - Но ведь ты хотя бы раз желал своих сестер... как женщин?

  - Что? - Я потрясенно уставился на него и с негодованием сказал, стараясь держать себя в руках. - Вы, должно быть, думаете, что в бедных семьях принято кровосмешение. Клянусь Богом, вы ошибаетесь. Марко - отщепенец и ничтожество, и вы не могли нанести мне большего оскорбления, чем сравнить меня с ним, да еще заподозрить меня в ревности! Я никогда не думал о Нани или Беатрисе... так.