Игра ангела - Сафон Карлос Руис - Страница 38

— Исабелла? — уточнил я.

Девушка вскинула голову и тяжело вздохнула, досадуя на свою неловкость.

— Как вы узнали? — спросила она.

— Сверхъестественная интуиция, — отвечал я.

Она подала руку, я холодно пожал ее.

— Можно сесть? — спросила она.

И, не дожидаясь ответа, девушка села за столик. За полминуты она раз шесть поменяла положение, пока не приняла первоначальную позу. Я наблюдал за ней с деланным равнодушием.

— Вы меня не помните, правда, сеньор Мартин?

— А я должен?

— Я много лет каждую неделю приносила вам корзину с заказом из «Кан Хисперт».

В памяти возник образ девочки, долгое время доставлявшей мне продукты из бакалейного магазина, и слился с лицом — повзрослевшим и чуть более угловатым — нынешней Исабеллы, превратившейся в женщину с мягкими формами и твердым взглядом.

— Девочка с чаевыми, — промолвил я, хотя от той девочки почти ничего не осталось.

Исабелла кивнула.

— Мне всегда было любопытно, на что ты тратила эти деньги.

— На покупку книг в «Семпере и сыновья».

— Если бы я знал…

— Если я вам мешаю, то уйду.

— Ты мне не мешаешь. Хочешь что-нибудь заказать?

Девушка покачала головой.

— Сеньор Семпере говорит, что у тебя есть талант.

Исабелла пожала плечами и одарила меня иронической улыбкой.

— Как правило, чем талантливее человек, тем сильнее он сомневается в своей одаренности, — заметил я, — и наоборот.

— Тогда я, должно быть, исключение, — отозвалась Исабелла.

— Добро пожаловать в нашу тесную компанию. Итак, что я могу для тебя сделать?

Исабелла набрала побольше воздуха в легкие.

— Сеньор Семпере сказал, что вы не откажетесь прочесть какую-нибудь из моих вещей, высказать свое мнение и дать совет.

Не отвечая, я несколько мгновений пристально смотрел ей в глаза. Она выдержала мой взгляд не мигая.

— И все?

— Нет.

— Так я и думал. И каков же пункт второй?

Исабелла не раздумывала ни секунды.

— Если вам понравится работа и вы решите, будто у меня есть способности, я хотела бы попросить вас, чтобы вы позволили стать вашей помощницей.

— Почему ты вдруг вообразила, что мне нужна помощница?

— Я могла бы приводить в порядок ваши черновики, перепечатывать их на машинке, исправлять ошибки и недочеты…

— Ошибки и недочеты?

— Я вовсе не намекаю, что вы делаете ошибки…

— А тогда на что ты намекаешь?

— Ни на что. Но четыре глаза надежнее, чем два. И, кроме того, я могла бы заниматься корреспонденцией, отвечать на письма и помогать вам в поисках справочного материала. А еще я хорошо готовлю и умею…

— Ты просишь у меня место помощницы или кухарки?

— Я прошу дать мне шанс.

Исабелла потупилась. Я не смог сдержать улыбки. Помимо воли это забавное создание вызывало чувство симпатии.

— Давай поступим так. Принеси лучшие двадцать страниц из всего, что ты написала. Выбери вещь, которая, по твоему мнению, наиболее ярко отражает твое мастерство. И ни страницей больше, все равно я не буду это даже смотреть. Я внимательно прочитаю двадцать страниц, а потом мы поговорим.

Она просияла, и на миг печать суровости и напряжения, лежавшая на лице, изгладилась.

— Вы не пожалеете, — пообещала девушка.

Она встала и возбужденно посмотрела на меня.

— Можно, я принесу работу вам домой?

— Брось в почтовый ящик. Это все?

Она закивала и сделала несколько мелких неуверенных шажков назад. Она уже была готова повернуться и убежать, когда я окликнул ее:

— Исабелла?

Она глянула вопросительно, и в глазах плескалось беспокойство.

— Почему ты выбрала меня? — спросил я. — Только не говори, что я твой любимый автор и прочую хвалебную чепуху, которой Семпере посоветовал тебе улестить меня. Если ты так сделаешь, то мы разговаривали с тобой сегодня в первый и в последний раз.

Исабелла колебалась всего мгновение. А потом посмотрела открытым взглядом и выпалила:

— Вы единственный писатель, которого я знаю.

Она смущенно улыбнулась и поспешила прочь со своей тетрадкой, неуверенной поступью и искренностью. Я видел, как она свернула за угол с улицы Миральерс и исчезла за собором.

5

Я вернулся домой примерно через час. Девушка ждала, сидя на ступенях у портала с пакетом в руках. Видимо, она вооружилась рассказом. Заметив меня, она встала и принужденно улыбнулась.

— Я говорил, чтобы ты бросила в почтовый ящик, — сказал я.

Исабелла кивнула и пожала плечами.

— В знак признательности я принесла немного кофе из магазина родителей. Колумбийского. Наивысшего качества. Кофе не пролезал в ящик, поэтому я решила, что лучше вас дождаться.

Подобное объяснение могло прийти в голову только начинающему романисту. Я со вздохом открыл дверь.

— Пойдем в дом.

Я поднялся по лестнице, Исабелла следовала за мной, отставая на пару ступеней, как комнатная собачка.

— Вы всегда завтракаете так долго? Это не мое дело, конечно, но так как я прождала вас три четверти часа, то начала волноваться, например, не подавились ли вы чем-нибудь, ведь я только что познакомилась с живым писателем, а с моим везением я бы не удивилась, если бы ему попала маслина не в то горло, и тогда конец моей литературной карьере, — на едином дыхании выпалила девушка.

Я остановился посередине лестницы и воззрился на нее с самым грозным выражением лица, какое сумел изобразить.

— Исабелла, чтобы мы поладили, необходимо установить ряд правил. Правило первое: вопросы задаю я, а ты на них только отвечаешь. Когда у меня нет вопросов, ты со своей стороны не выдаешь ни ответов, ни спонтанных тирад. Правило второе: я завтракаю, обедаю или витаю в облаках столько, сколько мне заблагорассудится, и эта тема не подлежит обсуждению.

— Я не хотела вас обидеть. Я понимаю, что правильное пищеварение способствует вдохновению.

— Правило третье: до полудня никаких саркастических замечаний. Договорились?

— Да, сеньор Мартин.

— Правило четвертое: ты не называешь меня «сеньор Мартин» даже в день моих похорон. Я тебе, конечно, кажусь ископаемым, но сам лично считаю, что еще молод. Более того, так и есть, точка.

— Как мне вас называть?

— По имени — Давид.

Девушка кивнула. Я открыл входную дверь и жестом пригласил ее войти. Исабелла замешкалась на миг, затем решительно шагнула в прихожую.

— Мне кажется, вы выглядите довольно молодо для своего возраста, Давид.

Я ошеломленно уставился на нее.

— А сколько, по-твоему, мне лет?

Исабелла оценивающе оглядела меня с ног до головы.

— Где-то около тридцати? Но вы их неплохо прожили, правда?

— Сделай одолжение, замолчи и свари кофейник бурды, которую ты принесла.

— Где кухня?

— Поищи.

Замечательный колумбийский кофе мы вкушали вместе, сидя в галерее. Исабелла держала кружку и искоса наблюдала за мной, пока я читал ее рассказ, который она принесла. Каждый раз, перевернув страницу, я поднимал голову и встречал ее взгляд, исполненный ожидания.

— Если ты будешь таращиться на меня, как сова, мы далеко не уедем.

— А что, по-вашему, я должна делать?

— Разве ты не рвалась мне помогать? Помогай. Допустим, найди то, что требуется убрать, и убери.

Исабелла оглянулась по сторонам:

— Тут все вверх дном.

— Лови момент.

Исабелла кивнула и отправилась на битву с хаосом и беспорядком, царившими в моем жилище, с решимостью полководца. Я прислушался к шагам, удалявшимся по коридору, и продолжил чтение. В рассказе, который она мне дала, почти отсутствовала сюжетная линия. С изысканной простотой, в точно подобранных выражениях она описывала чувства, мысли и разочарования девушки, запертой в холодной мансарде в квартале Рибера, откуда она наблюдала за городом и людьми, сновавшими по тесным и темным переулкам. Образы и печальная музыка ее прозы выдавали одиночество на грани отчаяния. Девушка, героиня рассказа, часами блуждала в мире своих грез и временами вставала перед зеркалом и резала руки и бедра осколком стекла, оставляя шрамы подобно тем, что угадывались под обшлагами рукавов Исабеллы. Я почти дочитал рассказ, когда заметил, что девушка смотрит на меня из дверей галереи.