Странный мир (сборник) - Шалимов Александр Иванович - Страница 1

Александр Иванович Шалимов

Странный мир

Путь в никуда

Керк возвратился ночью. Моруар ждал его в библиотеке Центра.

Заслышав шаги, Моруар вышел в ярко освещенный коридор.

— Удалось?

Керк устало пожал плечами:

— Я опоздал… И, разумеется, это не имело смысла. Наведенная радиация оказалась чертовски интенсивной… Какой-то совершенно неизвестный вид излучения. От него, по-видимому, не существует защиты: в наших условиях, конечно, и на нашем уровне знаний.

— Что они сделали с телом?

— Ты хочешь сказать, с тем, что осталось от тела?… Тау-мезонный распад. Иного выхода не было. Они превратили его в струю мезонов еще до моего приезда.

— Так… Что же это могло быть, Кер?

— Не знаю. Кажется, и Старик не знает… Во всяком случае, он так сказал…

— Может быть, неизвестное излучение — результат слишком резкой деформации поля?

— Мику уже трижды удавалось деформировать поле. И даже получать нечеткие видеосигналы надпространства. Все шло в соответствии с принципом Парри. Процесс был обратимым, полностью поддавался контролю. И никаких следов неизвестных излучений… Сегодня днем впервые процесс стал неуправляемым. И тогда возникло это излучение.

— Чертовски жаль Мика.

— У него был легкий конец, Моруар. Одна стомиллионная доля секунды — и мозг превратился в радиоактивную кристаллическую пыль. Он даже не успел подумать, что происходит.

— Как знать…

— Разумеется, этого мы не узнаем, пока не придет наш черед. Мало кто из наших умирает от старости… Но если бы существовала возможность выбора, я предпочел бы такой конец, как у Мика: лучше сразу сейчас, чем заживо гнить от злокачественных опухолей несколькими годами позже.

— А что сказал Старик? Как с продолжением работ?

Керк зло усмехнулся:

— Уж не воображаешь ли ты, что работы будут продолжаться? Как бы не так: всякий доступ в наш район уже закрыт. На дорогах кордоны. Завтра приезжает специальная комиссия. Нас всех в карантин. Лаборатории опечатают. Вокруг корпуса, где работал Мик, возведут специальный колпак-экран. Вход туда будет закрыт на десятилетия. Счастье еще, что излучение оказалось направленным, а лабораторный корпус Мика стоит над самым обрывом. Луч ударил в воздух и ушел за пределы атмосферы. А иначе…

— Ужасная бессмыслица! — вздохнул Моруар. — Остановиться, когда подошли к самому порогу тайны? А Мик даже ступил на него.

— Чтобы не возвращаться… Нет, коллега, назови меня кем угодно, но я даже рад, что работы будут приостановлены. Орешек еще не по зубам. За порогом Парри притаилось что-то непостижимо страшное. Когда человечество повзрослеет на несколько столетий…

— А ты убежден, что оно ими располагает?

— Атомная война? Нас пугают ею не первый десяток лет. Нет, Моруар, панический страх перед ее последствиями — гарантия, пожалуй, не менее надежная, чем всеобщее разоружение. И еще одно, дорогой, коллега: надеюсь, ты не думаешь, будто мы рвемся на порог Парри, чтобы начать предсказывать будущее. Для этого нам просто не дали бы денег. Как тебе хорошо известно, четвертое уравнение Парри позволяет подсчитать избыточную энергию деформации гравитационного поля. Источник ее пока непонятен, как в общем непонятна и вся теория Парри. Мы ее приняли, она позволила связать в единую систему энергетические процессы макро- и микромира. Однако согласись, что сами процессы от этого понятнее не стали. Парри шагнул гораздо дальше Эйнштейна, но физическая сущность гравитации остается не менее загадочной, чем сто лет назад. Я уже не говорю о физической сущности полей времени. Парри их предсказал, мы подошли вплотную к доказательству их существования, но… Вся беда в том, что Парри сошел с ума раньше, чем проанализировал свои уравнения. Если бы он успел это сделать, он, вероятно, уничтожил бы свою работу вместо того, чтобы рассказать о ней человечеству.

— Ты имеешь в виду четвертый постулат?

— И его тоже, Моруар. Но я рассматриваю этот вопрос шире. Существует категория людей, которые приходят на свет много раньше, чем им следовало бы. Некоторых человечество окрестило гениями. Гении всегда доставляли миру массу хлопот, но в прошлом они не были общественно опасны. С ходом истории положение изменилось. Уже работы Эйнштейна и его современников привели человечество на грань катастрофы. Открытия Парри — начало цепной реакции всеобщего уничтожения: уничтожения человечества, Земли, Солнечной системы, Галактики. Кое-что Парри все-таки успел сообразить — не случайно он помешался. Наш Старик тоже из этой породы — общественно опасных гениальных безумцев…

— Ты переутомился, Кер, и на тебя тяжело подействовала гибель Мика. Тебе необходимо отдохнуть…

— Мы все теперь будем отдыхать неопределенное время, пока не кончится карантин и каждый не найдет себе новой работы.

— Если Центр закроют, для Старика это будет страшным ударом. Парри был его другом. Цель жизни Старика — в продолжении исследований Парри.

— Черт бы их побрал, всех этих фанатиков науки. Ведь Старик-то во всяком случае отдает себе отчет, какое употребление собираются сделать из уравнений Парри. Тем, наверху, нужна энергия. Энергия, при помощи которой они могли бы уничтожить политических противников. Атомная война обоюдоострый меч. А если использовать энергию деформации гравитационного поля? Это пострашнее и, главное, безопасно для того, кто наносит первый удар. Четвертое уравнение Парри, казалось бы, открывает пути к овладению этой энергией, но надо преодолеть порог Парри. Теоретически он преодолим. Нужен лишь поток соответственно ускоренных частиц. Практически же при этих скоростях начинаются деформации полей времени… Исследователь попадает в странный мир, где фантастически взаимодействуют четырех-, пяти-, шестимерные пространства со своими временными полями. Дьявольская вакханалия, в которой нарушается всякая причинность и связи, ход времени перестает быть необратимым, будущее вклинивается в прошлое. Парри сошел с ума от того, что открылось его мысленному взору. А сегодня мы получили наглядное свидетельство сил, таящихся за порогом Парри. Контакт продолжался всего одну стомиллионную секунды. А если бы брешь в надпространство просуществовала более длительное время? Или вообще не закрылась бы?… Тогда, в данный момент нашего земного времени, по-видимому, уже не существовало бы не только нас с тобой, Моруар, но и Земли, и Солнечной системы, быть может всей нашей Галактики. Вот что продемонстрировал сегодняшний эксперимент Мика, вот что, по-видимому, кроется за его гибелью. И они там кое-что поняли; поэтому так переполошились, поставили кордоны, приказали Старику приостановить все работы… Нет, нет, не перебивай, Моруар! Я допускаю, что порог Парри не окончательный предел, готов допустить, что Мик, как слепой щенок, просто ткнулся не туда, куда следовало… Не исключаю, что порог Парри действительно открывает пути к отдаленнейшим галактикам, в прошлое и даже в будущее… Но я убежден, что земное человечество еще не доросло до подобных открытий. Даже в нашем безумном мире никто не позволил бы трехлетнему ребенку забавляться самой маленькой термоядерной бомбой. Перед явлениями, которые ждут нас на пороге Парри, мы с вами, Моруар, и даже Старик — трехлетние дети; дети, протянувшие руки к самой опасной игрушке, которая когда-либо маячила на пути человечества…

В пустом коридоре послышались торопливые, гулкие шаги. Сгорбленная фигура в темном плаще и берете мелькнула за приоткрытой дверью.

Керк и Моруар переглянулись.

— Это Старик, — пробормотал Керк, закусив губы.

— Пойдемте…

— Зачем? Пусть побудет один. Мы не нужны ему сейчас.