Слишком много женщин - Стаут Рекс - Страница 6

– Я не знаю.

– Вы можете помочь мне выяснить это?

Дикерсоя вытер глаза платком, и я почувствовал облегчение. Я надеялся, что он будет держать платок в руке, но он аккуратно положил его назад в карман.

– Это, – сказал он, – большая проблема, возможно, самая большая в мире в этой области, и решена здесь она наилучшим образом. Разумеется, руководство очень хорошо организовано. На этом этаже я не подчиняюсь никому, кроме начальника отдела, мистера Керра Нейлора, сына одного из основателей фирмы. Таким образом, любое указание руководства может быть передано мне только через мистера Нейлора.

– Значит, это Нейлор принял на работу Мура?

– Я не знаю.

– Но ведь это Нейлор сказал, что вам нужен один человек, и захотел, чтобы у вас работал Мур?

– Конечно. Цепочка передачи указаний именно такая, как я вам объяснил.

– Что вы еще можете сказать о Муре, кроме того, что он был некомпетентен?

– Больше ничего. – Взгляд и тон Дикерсона указывали на то, что он считает мой вопрос глупым. Очевидно, если человек некомпетентен, этим все сказано, а остальное не имеет значения. Однако, как оказалось, он допускал, что даже компетентный человек должен есть. Он вытащил из кармана пиджака часы, посмотрел на них и заявил: – Перерыв на обед у меня начинается в двенадцать, мистер Трут.

Выйдя из кабинета Дикерсона, я повернул налево и направился в дальний конец общего зала, но затем мне пришла в голову одна идея, и я остановился. Обдумав ее со всех сторон и увидев, что идея не имела заметных изъянов, я развернулся и направился в противоположную сторону. Дверь Розенбаума оказалась снова закрытой, однако, раз он сказал, что стучать не нужно, я повернул ручку и зашел. Я собирался спросить его, где находилась комната его секретарши, но это оказалось излишним, так как она сидела в кабинете на стуле у письменного стола с блокнотом. Она не повернула ко мне головы. Розенбаум, взглянув на меня, сказал без выражения:

– Еще раз привет.

– Поразмыслив логически, – сказал я им, – я хотел бы поинтересоваться, что об этом думает мисс Ливси.

Она взглянула на меня. За прошедший час никаких изменений в ней не произошло. По-прежнему было очевидно, что никто в мире, кроме меня, не мог ее понять или помочь ей.

– Дело вот в чем, – объяснил я. – Смысл моей работы заключается в том, чтобы беседовать с сотрудниками, и чем больше, тем лучше. Причем делать это надо, не мешая работе отдела. Вы сотрудница. Если мы вместе пообедаем и заодно поговорим, тогда и вашей работе это не помешает. Я заплачу за обед и отнесу это за счет фирмы.

Розенбаум хмыкнул.

– Правильный подход, – сказал он одобрительно и обратился к секретарше:

– Раз он считает, что может пойти на это ради вас, Эстер, вы, как минимум, можете позволить ему купить для вас сэндвич.

Голосом, слушать который было бы сплошным удовольствием, если бы вложить в него немного чувства, она спросила его:

– Кому я буду обязана?

– Не мне, – заявил он, – вероятно, себе. Мистер Трут говорит так, будто он может заставить вас улыбнуться. Даже если это будет бледная и слабая улыбка, почему бы не дать ему шанс попробовать?

Она повернулась ко мне и вежливо сказала:

– Спасибо, думаю, не стоит.

Что-то в ней, безусловно, было, и я, честно признаюсь, начал здорово ревновать ее к Уальдо Уилмоту Муру, даже мертвому. Ведь он смог найти путь, как уговорить эту пташку согласиться выйти за него замуж.

Она снова уткнулась в блокнот. Розенбаум, сложив губы, уставился на нее и философски качал головой, словно меня тут и не было. Поэтому я решил удалиться. Я уже взялся за ручку двери, когда из-за спины услышал ее голос:

– Почему вы спрашивали у одной из девушек, не слышала ли она что-нибудь о мистере Муре?

Вот это система оповещения! А ведь и двух часов не прошло! Я повернулся:

– Вот видите? Я же сказал, что не хочу мешать вашей работе. Вы могли бы задать мне этот вопрос, например, за жареной уткой или за мороженым с кленовым сиропом.

– Хорошо, согласна. Я выйду ровно в час. Мы можем встретиться в фойе, выход на Уильям-стрит, около почтового ящика.

– Это другое дело! Готовьте улыбку, – и я вышел.

Итак, все удалось склеить, обед с Эстер Ливси состоится, правда, получилось не очень гладко, хотя ни я, ни она не были виноваты в этом. Я вернулся в свою комнату, положил папки назад в шкаф и запер его, затем подошел к окну и стал смотреть на реку, подводя итоги сегодняшнего утра. В результате этого занятия мне стало ясно, что анализировать-то нечего. Конечно, саркастически подумал я, будь я Ниро Вульфом, я закончил бы все к полудню и отправился домой пить пиво, а вместо этого я умудрился лишь всех переполошить. Меня это всерьез задело. Всего за два часа, причем до обеденного перерыва, когда была возможность посплетничать! Я решил, что источник информации – женский туалет. Если бы я мог достать юбку и блузку и провести полчаса в туалете, у меня было бы все, что нужно для окончательного доклада. На реке чуть не столкнулись два буксира, и один из них бросился удирать, вздымая белые барашки волн.

Когда зазвонил звонок, я вздрогнул всем телом, так громко он был слышен в маленькой комнате. Я не понял сначала, откуда он раздался, скорее всего, это был телефон. Поэтому я подошел к столу, снял трубку, сказал «Алло» и чуть было не добавил: «Арчи Гудвин слушает». Я вовремя спохватился, и мне в ухо зазвучал чей-то тенор:

– Алло, мистер Трут?

– Да, слушаю.

– Говорит Керр Нейлор. Я хочу пригласить вас пообедать со мной, если вам это удобно. Не могли бы вы зайти за мной?

Я ответил, что с удовольствием, и повесил трубку. Взглянув на часы, я увидел, что было без десяти час. Я снова взялся за трубку и попросил соединить меня с мисс Эстер Ливси, отдел фондов, секция металлоконструкций. Через секунду голос сказал:

– Добавочный 688. Пожалуйста, в следующий раз называйте добавочный номер, когда звоните.

После короткого молчания другой голос сказал:

– Мисс Ливси слушает.

– Говорит Питер Трут, – сказал я ей. – Сегодня у меня самый несчастный день с тех пор, как мой богатый дядюшка поменял докторов. Мистер Керр Нейлор только что позвонил мне и попросил с ним пообедать. Я мог бы встретить вас, как договорились, а затем прийти после обеда и закончить на этом рабочий день.

– Я не хочу, чтобы вы заканчивали раньше времени, – заявила она. – Я думала о вас. Конечно, идите с мистером Нейлором. Моя комната рядом с кабинетом Розенбаума, слева.

Однако эти слова не улучшили моего настроения. Я взял пальто и шляпу и направился к угловому кабинету, на пороге которого меня встречал Нейлор. Шляпу и пальто я взял потому, что, несмотря на предложение помощника вице-президента пообедать в специальной столовой для руководства компании «Нейлор – Керр» на тридцать шестом этаже, я подозревал, что сын основателя компании не является ее постоянным посетителем. Поэтому я и решил захватить пальто и шляпу. Предчувствие меня не обмануло. На нем была шляпа, и через руку переброшено пальто. Мы направились к лифту, а из фойе на первом этаже он повел меня через черный ход на улицу, и, пройдя один квартал и свернув за угол, мы подошли к двери, на которой зеленой краской было намалевано: «Фонтан здоровья». Сомнений в том, что это означает, у меня не было, и я с тоской сказал своему желудку, что так нужно для дела. Мы зашли, прошли к столику напротив стены, сели и взяли у официантки меню. Все точно так и было: корешки, листья и грубые корма с такими названиями, как «Эпикурейское суфле» или «Пудинг из отрубей и моркови». Я был настолько зол, что даже не слушал Нейлора. Пока официантка ждала нашего заказа, он говорил что-то вроде: «…я попробовал это однажды пять лет назад и с тех пор обедаю только здесь. Мне кажется, это ни с чем не сравнимо – и физически, и морально, даже духовно. Здесь есть какая-то чистота. Она помогает человеку оставаться светлым и чистым. Что вы будете есть, мистер Гудвин?» Это я расслышал очень отчетливо.