Слишком много женщин - Стаут Рекс - Страница 30

– И он отправился навстречу смерти. Проклятое невезение.

Сол никогда не ругался. Это знали мы все.

Вульф тяжело вздохнул.

– Это не ваша ошибка. Все нормально. А женщина? Опишите ее поподробнее.

– Да, сэр. Ей было двадцать три – двадцать четыре года, рост пять футов и пять дюймов, вес сто восемнадцать фунтов. Одета она была в легкое коричневое шерстяное пальто, под которым была рыжевато-коричневая шерстяная юбка или платье. На голове у нее была большая коричневая шляпа с белым матерчатым цветком, на ногах – легкие коричневые закрытые туфли. Шатенка с карими глазами – в последнем я не уверен. У нее хорошая фигура и хорошая осанка; при ходьбе она слегка покачивается. Волосы у нее мягкие и красивые, лицо скорее продолговатое, чем круглое, с овальным подбородком; черты лица обычные, не за что уцепиться, цвет лица – светлый, приятный. Я почти все время видел ее со спины, поэтому про ее лицо больше ничего сказать не могу. Что касается ног, то они довольно красивы, щиколотки узкие.

Вульф повернулся ко мне.

– Ну как, Арчи?

В другом месте с кем-нибудь еще я бы помедлил с ответом, чтобы иметь время немного подумать, и тогда было бы проще.

Но здесь были Ниро Вульф и Пензер.

– Да, – сказал я, – ее зовут Эстер Ливси.

– Отлично. Значит, выходные в Коннектикуте? Сказала Вестпортовской полиции, что ничего не знает о мистер Нейлоре и не имела с ним никаких контактов?

– Да, сэр.

– Позвони мистеру Кремеру или Стеббинзу.

Развернуть вертящееся кресло на пол-оборота и снять трубку телефона не составляло никакого труда, но иногда простые вещи оказываются самыми трудными. Я не выполнил приказания шефа. Вместо этого я провел рукой по поверхности стола, смахивая несуществующую пыль, затем внимательно осмотрел потолок.

– Ну, – потребовал Вульф, – в чем дело?

Я пожал плечами.

– Мне это напомнило, – сказал я, – одно из знаменитых замечаний Фердинанда Боуэна, сделанное им в тюрьме Синг-Синг, когда его попросили пройти к электрическому стулу, который был для него приготовлен. Он пробормотал: «Эта идея мне невыносима». Не то чтобы я считал, что мое положение идентично, но я был сильно не расположен…

– Что тут невыносимого?

– Я люблю смотреть, как солнечные лучи проходят сквозь волосы мисс Ливси.

– Фу. Позвони Стеббинзу.

– Кроме того, хотя я действительно назвал ее имя, все, что имеем, – это описание, и я думаю, надо чтобы Cayл посмотрел на нее и подтвердил свои наблюдения, прежде чем мы бросим ее в огонь.

– Мы не обязывались ловить убийцу мистера Нейлора Я не собираюсь оплачивать поездку а и тебя в Вестпорт.

– И не нужно. увидит ее в понедельник в компании «Нейлор-Керр».

– Нечестно скрывать информацию…

– Послушайте себя! Пожалуйста, только послушайте что вы говорите!

Мой голос непроизвольно повысился.

– Одна из основных причин, почему вы любите добывать информацию, состоит в том, что вы можете не давать ее полицейским, вы же знаете это! Сейчас, если вы сами позвоните Стеббинзу, вы поступите просто глупо! И вы этого не сделаете, потому что тогда я откажусь от своих слов, и вам же будет плохо. На основании описания а я могу сказать, что это была герцогиня Бримстоун, которая приехала…

– Арчи, – рассвирепел Вульф, – эта девушка тебя очаровала? Она довела тебя до безумия?

– Да, сэр.

Это сразу остудило его. Он откинулся в кресле, кивнул сам себе, сложил губы в виде буквы «О» и, наконец выдохнул воздух.

– Понедельник сойдет, – заявил Вульф тоном, будто только идиот мог думать иначе. – Я был резок, – он посмотрел на часы, висевшие на стене, которые показывали без двух минут четыре – время для его послеобеденной встречи с орхидеями. Он выбрался из кресла и выпрямился. – Приходите в понедельник утром, , пойдете с Арчи в город. А сейчас пойдемте со мной наверх в оранжерею. Я хочу кое-что вам предложить.

Они ушли. поднялся по ступенькам, а Вульф – на своем лифте. Цель их ухода напомнила мне о необходимости заняться бумагами о цветах и растениях, поэтому я открыл ящик стола и достал кипу записок от Теодора.

Мне нужно было еще выспаться за прошедшие дни, и я решил этим заняться с субботы на воскресенье.

Вскоре после того, как они с ом ушли в оранжерею, я почувствовал, что не могу сосредоточиться на бумагах о растениях. Тогда я сел в автомобиль и поехал на Двенадцатую улицу, чтобы посмотреть, как идут дела у полиции. Сержант Пэрли Стеббинз не счел нужным ставить меня об этом в известность только потому, что несколько часов назад я наслаждался ролью последнего человека, который видел Нейлора живым. Тем не менее мне позволили поболтаться на участке достаточно долго, чтобы я мог убедиться, что ничего нового и важного не обнаружилось. Конечно, они попытались выудить из меня информацию о том, каким образом Вульфу удалось узнать, что Нейлор взял такси на Пятьдесят третьей улице, но я упрямо твердил, что ничего об этом не знаю, и это фактически было правдой. Шофера тоже заполучить еще не удалось, хотя по номеру машины полиция пришла прямо туда, где он должен был быть. Он уехал в Коннектикут ловить сельдь, и за ним послали нарочного, и я только Богу молился, чтобы его там не нашли прогуливающимся с Эстер Ливси вдоль берега реки.

Вульф считал, что в субботу утром я спал дольше обычного из-за Эстер. В субботние вечера я часто отправлялся с какой-нибудь особой женского пола на хоккейный или бейсбольный матч или на бокс в «Гарден», но в ту субботу после ужина я довольно долго работал в кабинете, а затем объявил, что хочу спать. Взяв с собой несколько пончиков, джем из черной смородины и кувшинчик молока, я уселся в своей комнате и стал обдумывать ситуацию.

Одежду девушки описал прекрасно, и по этому описанию, особенно по коричневой шляпе с белым матерчатым цветком, я прекрасно знал, что с Нейлором была именно Эстер Ливси. Я не считал, что она свела меня с ума, но когда девушка гладит мужчину по голове, следует ожидать, что у него возникнет желание пройти через небольшие испытания, чтобы убедиться в ее искренности. Кроме того, не часто бывает, когда с первого взгляда на девушку вы чувствуете, что она прекрасна и никто на земле, кроме вас, не знает об этом, и это тоже казалось мне веским основанием.

Я думал, что следует дать ей шанс стереть это грязное пятно, если только это не такое пятно, которое не отмывается. Я хорошо представлял, на что был бы похож процесс отмывания, если бы мы натравили на нее Кремера и его головорезов. Возможно, ее болтовня с Нейлором во время прогулки касалась только частных вопросов, не связанных с тем, что его ожидало. Если же между этими событиями существовала связь и Ливси предпочитала держать это при себе, для меня было совершенно очевидно, что она вполне могла попасть в руки мужчин, которые поочередно допрашивали бы ее днем и ночью, мужчин, которые даже и не подумали бы снять шляпу перед леди. Сидя в своей комнате, я думал, не поехать ли мне на машине в Вестпорт, чтобы поговорить с ней. Поразмыслив, я решил не ехать, разделся и лег спать, потому что, если в итоге все будет плохо, спасать положение будет Вульф, а не я…

На следующее утро, в воскресенье, когда я кончал завтракать на кухне, наслаждаясь последними глотками второй чашки кофе и читая газету, раздался звонок в дверь. Фриц пошел открывать, и через мгновение я услышал в холле женский голос. Я сложил газету и пошел навстречу клиентке.

– Там леди, Арчи, – сказал мне Фриц.

– Да, ты только о них и думаешь. Привет.

Это была Роза Бендини, миссис Гарольд Энтони. Она выглядела хорошо и была смущена, так, по крайней мере, мне показалось…

Она прошла через холл ко мне и почти потребовала:

– Ради Бога, обними же меня!

Я не считал это требование ультиматумом, но Фриц, направлявшийся к себе на кухню, был еще тут, а он в силу своего швейцарско-французского происхождения мог быть очень назойливым насмешником. Поэтому я попытался удержать ее и заговорил довольно резко, но она продолжала бормотать что-то, придвигаясь ко мне все ближе и ближе.