Слишком много поваров - Стаут Рекс - Страница 5

Глава 2

Я сказал:

– Я не думаю, что достаточная работа для детектива – сидеть здесь и наблюдать, чтобы какой-нибудь мальчишка не бросался камнями.

Грегор Обелл сплюнул сквозь зубы в заросли папоротника, росшего в десяти футах от уютной лужайки, на которой мы сидели.

– Вот именно. Но я уже рассказал вам. Эти птицы платят от пятнадцати до пятидесяти долларов в день за пребывание в этом караван-сарае, и им не нравится, если какой-нибудь ниггер бросает в них камнями, когда они совершают прогулку на лошадях. Я не говорил «мальчишка» – я сказал – «ниггер». Они подозревают, что именно один из них стрелял из-за гаража около месяца тому назад.

Жаркое солнце пробивалось сквозь листву деревьев, и я зевнул.

– Вы сказали, что это случилось где-то здесь?

Он показал.

– Вон там, с другой стороны тропинки. Это случилось со стариком Крислером. Вы ведь знаете авторучки Крислера?

Со стороны дороги раздались какие-то звуки. Потом они превратились в стук копыт, и из-за поворота на рысях выскочили две роскошные лошади, вскоре скрывшиеся за деревьями. На одной из них восседал лихого вида человек в ярком жакете, а на другой – пожилая и тучная дама.

Обелл сказал:

– Это миссис Джемс Франк Осборн из балтиморских Осборнов, корабли и сталь. И Дейл Чатвин, отличный игрок в бридж.

– Вот как? Вы достаточно хорошо осведемлены.

– Это же моя работа.

Он сорвал листок травы и сунул его в рот.

– По крайней мере о десяти из десятка этих людей у меня достаточные сведения. Конечно, встречаются и незнакомцы. Вот, например, ваша толпа. Черт их знает, кто они. Единственное, что мне известно, это то, что они отличные повара и приглашены сюда шефом. Все это выглядит достаточно забавно. С каких это пор Канавинский курорт стал школой домоводства?

Я покачал головой.

– Это совсем не моя толпа, мистер.

– Но вы ведь с ними.

– Я с Ниро Вульфом.

– Ну так он с ними.

Я улыбнулся.

– Ну, в данную минуту он, конечно, не с ними. Он в номере 60, крепко спит, в своей постели. А это гораздо хуже, чем готовить кушанья.

– Вполне возможно, – заметил он. – Но, кстати, откуда все же они прибыли?

Я вытащил из кармана бумагу, которую вырвал из журнала, развернул ее и еще раз пробежал глазами список, прежде чем вручить ему.

Обелл бросил взгляд на предшествующую списку статью, не выразив желания ее читать, но зато внимательно изучил перечень имен и адреса.

– Какой букет имен! А что это за общество?

– О, эти мальчики очень знамениты. Один из них готовит такие колбаски, что люди дерутся из-за них на дуэли. Каждые пять лет они встречаются у одного из членов – вот, например, в этом году они прибыли в Канавин. Каждый из них имеет право пригласить по одному гостю. Ниро Вульфа пригласил Серван, а Вукчич пригласил меня, так что я смог приехать с Вульфом. Вульф, кстати, почетный гость. Здесь только трое умерли за время, прошедшее после последней встречи, а Кальда и Тессон не смогли приехать. Они будут готовить, есть и пить, говорить друг другу лживые слова, изберут новых членов, прослушают речь Ниро Вульфа. О, да! Один из них, возможно, будет убит.

– Это забавно. – Обелл опять сплюнул сквозь зубы. – Который же?

– Филипп Ланцио, отель «Церковный Двор», Нью-Йорк. В статье сказано, что его жалование достигает шестидесяти тысяч чистоганом.

– Очень возможно. Кто же собирается убить его?

– Прости и помилуй меня, господи. Они уже вместе. Вот что значит несколько капель имбирного пива!

Наездник и наездница промчались по дорожке, глядя друг на друга и смеясь. Я спросил Обелла:

– Кто эта счастливая пара?

Он ухмыльнулся.

– Барри Толман – здешний прокурор. Собирается когда-нибудь стать президентом. Девушка прибыла с вашей толпой, разве вы не видите? Что это был за фокус с имбирным пивом?

– О, ничего, – я махнул рукой. – Это просто цитата из одной старой книги. Вот в них можно кидать не только камнями, но и вообще чем угодно, они не заметят ничего меньшего, чем землетрясение. Да, кстати, что это за чепуха с киданием камней?

– Это не чепуха. Это часть моей сегодняшней работы.

– Вы называете это работой? Я, между прочим, тоже детектив. Во-первых, не предполагаете же вы, что кто-то начнет здесь бомбардировку, когда мы сидим здесь на самом виду? А эта конная тропинка вьется на расстоянии шести миль. Почему нельзя выбрать другое место?

Он ухмыльнулся и подмигнул мне одним глазом.

– Когда-нибудь я все расскажу вам.

После этого он взглянул на часы и заторопился.

– Иисус Мария, уже почти пять! Мне пора.

Он вскочил на ноги, и так как я никуда не торопился, то я проводил его. Как я сразу обнаружил после приезда, куда бы вы не направлялись в пределах Канавина, создавалось впечатление, что вы идете по парку. Я не знаю, кто держал в такой чистоте леса и подстригал деревья, но было похоже, что это дело рук хлопотливой домработницы. Поблизости от главного отеля и павильонов, окружавших его, было множество уютных лужаек, окруженных кустарником и цветущими клумбами, и даже три фонтана высотой в тридцать ярдов недалеко от главного входа. Постройки, которые здесь назывались павильонами, также имели все удобства, включая отдельные кухни и все подобное. Мне подумалось, что они предназначались для тех, кто соглашался платить соответствующую цену за уединение. Два из них – «Парадиз» и «Апжур», расположенные в сотне ярдов друг от друга и связанные несколькими тропинками, пробирающимися между деревьями и кустарниками, были предоставлены пятнадцати мастерам. Вернее, десяти. Наши комнаты, называемые почему-то «Номер 60», находились в «Апжуре».

Мой путь лежал по дорожкам, сходящимся к главному зданию.Довольно много людей встречалось мне по дороге. Они следовали в автомобилях, на лошадях, а некоторые даже пешком. Многие из них носили униформу Канавинского курорта – черные бриджи и темно-зеленый жакет с большими черными пуговицами.

Было немногим больше пяти, когда я подошел к павильону «Апжур» и вошел внутрь «Номер 60». Комнаты находились в конце его правого крыла. С осторожностью я открыл дверь и на цыпочках, чтобы не разбудить босса, прошел через холл. Но, открыв вторую дверь с еще большей осторожностью, я обнаружил, что комната Вульфа пуста. Сполоснувшись и сменив пиджак, я покинул павильон через боковой выход и направился по тропинке к «Парадиз».

«Парадиз» был более фешенебелен, чем «Апжур». Там было четыре обширных общих комнаты типа гостиных на первом этаже. Я услышал голоса еще прежде, чем вошел внутрь, и понял, что мастера здесь. Я уже встречался со всей этой шайкой за завтраком, который был приготовлен в павильоне и состоял из пяти различных блюд.

Я разрешил зеленожакеточнику открыть передо мной дверь и отдал ему шляпу. После этого прошел в холл, чтобы разыскать моего пропавшего ребенка. В гостиной справа три пары танцевали под звуки радио. Высокая брюнетка моих лет с высоким белым лбом и большими сонными глазами томно прижималась к Сергею Валенко, белокурому русскому быку лет пятидесяти со шрамом под ухом. Это была Дина Ланцио, дочь Доменико Росси, бывшая жена Марко Вукчича, украденная у него, согласно версии Джерома Берина, Филиппом Ланцио. Маленькая женщина средних лет, уютного сложения, с маленькими черными глазками и пушком над верхней губой была Марией Мондор, а парень со щенячьими глазами и круглым лицом таких же лет и такого же пухлого сложения был ее муж – Пьер Мондор. Она не говорила по-английски, и я не видел причин, почему она должна была знать этот язык. Третья пара состояла из Рамзея Кейча – маленького шотландца шестидесятилетнего возраста, лицо которого наводило на мысль об алкоголе, и невысокого, но стройного черноглазого существа, которому можно было дать тридцать пять и вообще сколько угодно лет, поскольку она была китаянкой. К моему удивлению, когда я встретил ее за завтраком, она выглядела утонченной и загадочной, как гейша с рекламной картинки. Это была Лиа Кейн – четвертая жена Лоренцо Кейна, за что его можно было приветствовать со всеми его семьюдесятью годами и белоснежной головой.