Слишком много клиентов - Стаут Рекс - Страница 14

– Мне нужно поговорить с мистером Эйкеном, – произнесла она в трубку. – Это Джулия Маги… Совершенно верно… Спасибо. – И через минуту: – Мистер Эйкен?.. Да… Да, понимаю, но я должна была вам сообщить, что там оказался какой-то мужчина, он на меня напал и… Нет, дайте мне досказать. Пришел другой мужчина и сказал, что они работают на Ниро Вульфа, детектива… Да. Ниро Вульфа. Второй, его зовут Арчи Гудвин, заявил, что Ниро Вульфу желательно поговорить с любым, кто является в эту комнату, и предложил мне пойти с ним, отсюда я сейчас и звоню, из кабинета Ниро Вульфа… Да… Нет, не думаю, они тут оба, Ниро Вульф и Арчи Гудвин… Не знаю… Да, конечно, но я не уверена… Подождите, сейчас спрошу.

Она обратилась ко мне:

– Адрес этого дома?

Я сказал, и она снова приникла к трубке:

– Шестьсот восемнадцать. Западная Тридцать пятая улица… Верно… Да, передам. – Она повесила трубку, развернулась в кресле и сказала Вульфу: – Мистер Эйкен будет здесь через двадцать минут.

С этими словами она стянула с себя пальто.

– Кто такой мистер Эйкен? – спросил Вульф.

Она посмотрела на него как на ненормального.

– Мистер Бенедикт Эйкен. Президент «Континентальных пластмасс».

Это заставило меня передумать. Я собирался было согнать ее с моего кресла, предложив пересесть в красное кожаное, но ей бы снова пришлось пересаживаться, когда придет президент, поэтому я придвинул для нее одно из желтых, что стояли напротив стола Вульфа, а пальто переложил на кушетку. Пока она перебиралась, Вульф поднял голову и втянул носом воздух. Возможно, на основании духов он отчасти составляет себе мнение о женщине. Он считает, что когда в комнате женщина, то непременно должно пахнуть духами. Я находился к Джулии Маги ближе, чем он, – духами от нее не пахло.

Он не сводил с нее глаз.

– Вы сказали мистеру Гудвину, что пришли в эту комнату нынче вечером за оставленным блокнотом. Когда вы его там оставили?

Она не отвела взгляда:

– Я подожду, пока придет мистер Эйкен.

Вульф покачал головой:

– Не выйдет. Я не могу ему помешать сюда приехать, но войдет он только с моего разрешения. Кое-что мне нужно узнать до его прибытия. Когда вы оставили этот блокнот?

Она открыла рот – и закрыла, подумала, через минуту произнесла:

– Я не оставляла блокнота. Это было… это не было правдой. Я пошла туда нынче вечером, потому что об этом попросил меня мистер Эйкен.

– Вот как. Забрать то, что он там оставил?

– Нет. Мне бы хотелось подождать его прихода, но это неважно. Теперь уже неважно, раз вы знаете, что дом принадлежал мистеру Йигеру. Мистер Эйкен послал меня поглядеть, не осталось ли там чего-нибудь указывающего на связь мистера Йигера с этим домом, на то, что это была его комната.

– Ключи вы получили от мистера Эйкена?

– Нет, у меня были свои. Я несколько раз приходила туда писать под диктовку мистера Йигера. Я была его секретаршей.

Вульф хмыкнул.

– Я этой комнаты не видел, но мистер Гудвин мне ее описал. Вы полагаете, там подходящая обстановка для служебной диктовки?

– Не я там была хозяйкой, чтобы решать – подходящая или нет. Если его устраивало, что ж, он был моим боссом.

Вульф посмотрел на меня, я поднял брови. Одна бровь означала – нет, один к одному. Обе – нет, пять к одному. Он снова занялся ею.

– Если бы вы нашли нечто, указывающее на то, что комната принадлежала мистеру Йигеру, как вы поступили бы с этой вещью?

– Я бы ее забрала и унесла.

– Так велел мистер Эйкен?

– Да.

– Зачем?

– На этот вопрос мистер Эйкен сможет ответить лучше.

– Но какие-то соображения у вас должны быть. Вы ведь не думаете, что с его стороны это только прихоть?

– Конечно, не думаю. Самое очевидное объяснение – он желает оградить репутацию «Континентальных пластмасс». Хватит и того, что убили руководящего вице-президента. Мистеру Эйкену не хотелось, чтобы стало известно, что тот был… устроил… что тот имел подобную комнату.

– Вы не знаете, как мистер Эйкен выяснил про мистера Йигера и его комнату?

– Знаю. Я сама ему рассказала.

– Когда?

– Около двух месяцев тому назад. Мистер Йигер дважды – нет, трижды – вызывал меня туда по вечерам для диктовки. Он объяснил, что ему лучше думается, лучше работается вне служебного кабинета. Я подумала, что с его стороны очень вульгарно, что ли, приглашать меня туда. Из-за этого мне было не по себе, и я решила, что должна хранить верность не мистеру Йигеру, а корпорации. Это она платит мне жалованье. Вот я и сообщила мистеру Эйкену.

– Что он сказал?

– Поблагодарил, что я ему рассказала.

– А что предпринял?

– Не знаю. Я не знаю, предпринял ли он что-нибудь вообще.

– Он поговорил об этом с мистером Йигером?

– Не знаю.

– Ерунда. Не можете не знать. Если поговорил, мистер Йигер вычислил бы, что это вы рассказали. Вы не заметили, наконец, перемены в отношении к себе мистера Йигера?

– Нет.

– Он не перестал вызывать вас туда для диктовки?

– Нет.

– Сколько раз вы бывали там за два месяца, после того как рассказали мистеру Эйкену?

– Дважды.

Вульф закрыл глаза и потер переносицу кончиком пальца. Десять секунд. Глаза открылись.

– Когда мистер Эйкен попросил вас сходить туда нынче вечером?

– Сегодня во второй половине дня у себя в кабинете. Он спросил, у меня ли еще ключи, я ответила – да. Он спросил, не рассказывала ли я еще кому-нибудь об этой комнате, я ответила – нет. Он сказал, что я оказала бы корпорации большую услугу, если б согласилась туда сходить и убедиться в… ну, о чем я вам говорила.

– У вас есть хоть малейшие основания полагать, что мистер Эйкен там побывал?

Она широко раскрыла глаза:

– Нет, конечно.

Он покачал головой:

– Ошибаетесь, мисс Маги. В нерешенном вопросе не существует никаких «конечно». Я могу, если захочу, предположить, что вы были со мной совершенно искренни, но я могу и не…

В дверь позвонили. Я встал и вышел – под навесом крыльца стоял президент фирмы. Фонарь на крыльце расположен сбоку, так что на того, кто стоит перед дверью, свет падает под углом, и черты лица различить трудно, но серая фетровая шляпа и покрой серого пальто говорили сами за себя. Я открыл дверь и произнес:

– Мистер Эйкен? Входите.

Он не спешил.

– Меня ждут?

– Да, сэр. Мисс Маги находится у мистера Вульфа.

Он переступил порог, я принял у него пальто. Когда он снял шляпу, я его узнал: на той фотографии с банкета Национальной ассоциации производителей пластмасс, что я видел в кабинете у Лона Коэна, он сидит рядом с Томасом Дж.Йигером. У него было хорошо вылепленное, ухоженное лицо, а шевелюра хотя и седая, но без пролысин. Президент до кончиков ногтей. Его костюм стоил по меньшей мере раз в восемь дороже, чем у фальшивого Йигера. Когда я ввел его в кабинет, он сделал четыре шага, остановился и произнес:

– Добрый вечер, мисс Маги.

Затем обратился к Вульфу:

– Добрый вечер, сэр. Я Бенедикт Эйкен.

Она встала. Я было подумал, что из почтительности, но Вульф сказал Эйкену:

– Я сообщил мисс Маги, что сначала побеседую с вами с глазу на глаз. Будьте любезны, мадам. Арчи, дверь.

– Минуточку, – голос Эйкена прозвучал не вызывающе, но твердо. – Я и сам хотел бы поговорить с мисс Маги.

– Не сомневаюсь. – Вульф выставил руку ладонью вперед. – Мастер Эйкен, то, что мисс Маги сообщила вам по телефону, было правдой, за исключением одной подробности, а именно, будто на нее напали. Я посадил в этой комнате своего человека на случай, если кто-нибудь придет. Пришла мисс Маги, и она…

– Почему вас интересует эта комната?

– Потому что она принадлежала Томасу Дж.Йигеру и он ею пользовался. Мой человек не нападал на мисс Маги, это она на него набросилась. Объясняя свое появление там, она сослалась на вас, так что мне хотелось бы услышать и ваше объяснение, чтобы сопоставить то и другое. Раз вам так хочется, она может остаться, но с условием, что будет хранить молчание. Если попробует заговорить, мистер Гудвин ее остановит.