Край белых птиц (СИ) - Романовская Ольга - Страница 13

Она покачала головой и рассмеялась.

— Ну, рассказывай, я вся во внимании. Правда-правда, ничего дурного не думаю. Откуда спирали и буква «фаух»? И почему бусинка в сердечнике? Может, проколоть тебе палец и заодно кровь глянуть?

— А после распотрошить из студенческого любопытства, — хмыкнул граф Саамат, но руки за спину спрятал. — Итак, никаких других рас в роду нет, одни люди, но, скажем так, улучшенные. Последствия событий на Метиле.

— И кто проводил эксперименты на живом материале? — глаза Раймунды загорелись, она даже цокнула языком от эмоционального и умственного возбуждения… — Или это последствия взрыва? Надо поднять геральдический справочник и отыскать генеалогическое древо Сааматов. Так что, Элалий? — поторопила она, видя, что Магистр магии медлит с ответом.

— Да, хорошо, у тебя в руках ножа нет, — рассмеялся граф Саамат, но на всякий случай отошел подальше. — Хотя волшебная палочка в руках мага куда опаснее. Выучил на свою голову! Знал бы, словом не обмолвился, но раз уж заговорил… Это дело рук эльфов. Зачем им это понадобилось, не знаю, видимо, хотели таким образом восполнить потери в своих рядах. Сама понимаешь, при сотворении не присутствовал, родился много позже, но изменения сохранил. Это доминантные признаки, они в неизменном виде передаются от поколения к поколению.

— И что за признаки? — Раймунду снедало любопытство, она вновь ощущала себя адепткой Академии чародейства.

— Изменения структуры костей, элементов крови, воспроизводства тканей… Та капля в сердечнике ауры и есть хранилище информации. Без неё я проживу столько же, сколько любой другой сильный маг, если не убьют раньше. Что в ней, сказать не могу, но она есть у всех в роду Сааматов.

— Усовершенствованный человек! — с восхищением протянула королева и, не удержавшись, подошла, чтобы пощупать Магистра магии. Тот не противился. — Улучшение вида без изменений внешности и души. Потрясающе! Почему только эльфы не развили эксперимент?

— Погибли, наверное, — предположил граф Саамат. — А кого-то из их творений занесло в Лаксену… Но, так, на всякий случай — мы полноценные люди, а не искусственные создания.

— Знаю, — Раймунда приподнялась на носочки и чмокнула Магистра магии в волосы надо лбом. — Даже мысли не было. Аура подтверждает: ты высшее, а не низшее существо. Жаль, эльфы с тех пор измельчали и уже на такое не способны.

— И очень хорошо, что не способны, — заметил граф Саамат, обнял королеву за талию и сопроводил к столу. — Да и вся эта история… Наверняка привязали на месте разлома силы, продержали так сутки, а то и больше и подвергли действию сильного артефакта. А это, между прочим, опасно. Ну, да дело прошлое. Зато можешь не сомневаться: Темнейший меня не увидит.

Объяснения только раззадорили Раймунду: она никак не могла успокоиться. Позабыв о Страдене и долге Лаксены, королева вновь взялась за волшебную палочку, упросила Магистра магии сесть и позволить ей немного покопаться в ауре. Глаза Раймунды горели так, что граф Саамат решил не отказывать: чревато. А про себя подумал: с таким же азартом алхимик колдует над котелком, создавая новые эссенции, а проклятийник распутывает нить неизвестного заклятия.

— Подержи, — Раймунда бесцеремонно сунула в руки Магистру магии перчатки. — Так, сердечник, говоришь… Есть одно заклинание, сейчас мы частичку выделим и под увеличительным стеклом посмотрим. Рисунок есть… Кстати, а «фаух» ведь не случайна, что-то из эльфийского всплывает… Элалий, это не закрепитель магической нити?

— Фиксатор, — поправил граф Саамат. — Да, есть фиксатор «ри фаух».

— Значит, «ри» было в начале, то есть за пределами ауры, когда в неё что-то закачивали, — пробормотала королева и, засучив рукава, попросила не двигаться.

Магистр магии покосился на неё и подумал: не следовало всерьёз заниматься с Раймундой магией, нужно было придумать что угодно, но только не натаскивать на высокий уровень. Например, сослаться на правила приличия, неписанный закон, в конце концов, по которому аристократки и знания кандидата магических наук несовместимы. Но уже поздно, оставалось надеяться, что в запале исследователя королева не забудет об объекте изучения — любая манипуляция с аурой причиняла боль.

— Мунда, давай после родов, — предпринял последнюю попытку избежать экзекуции граф Саамат. — Я никуда не денусь, обещаю!

— Меня до родов любопытство сожрёт, а заклинание безобидное, всё в тебя уходит, — непроизвольно высунув язык, Раймунда приступила к осмотру ауры.

Упершись Магистру магии в плечо, она медленно, осторожно погрузила руку в ауру. Граф Саамат дёрнулся и сквозь зубы выругался: действовала Раймуда неумело. «Извини!» — прошептала она и стала чуть аккуратнее.

Прикосновение к сердечнику ауры отдалось болью, от которой свело зубы.

Королева тоже ойкнула, то ли от беспокойства, то ли тоже от боли, и поспешно отдёрнула руку.

Её пальцы покраснели, на глаза навернулись слёзы.

«Ожог, — вздохнула она, — зато чуть-чуть добыла. Заверну в платок и отдам, скажем, Ики. Он же у нас специалист по чужеродным явлениям в ауре». Королева намекала на историю неудачного эксперимента Бардиса Ики, в ходе которого изъятая частичка души убитой демоницы вырвалась из сосуда-хранилища и переселилась в Мериам.

Магистр магии не ответил, вытер выступивший на висках пот и поморщился от остаточной головной боли. Заметив его гримасу, Раймунда быстро смахнула с пальцев частички драгоценной субстанции, наложила стазис и убрала в ящик стола. После склонилась над жертвой эксперимента и встревожено поинтересовалась, как он.

— Ты коновал, Мунда, — Магистр магии извлёк из воздуха отобранную некогда у королевы бутылку и немного отхлебнул. Глянул на этикетку, затем на Раймунду и хмыкнул. — Да, штучная вещица! По чуть-чуть буду давать раз в неделю, потому что полезное есть, а потом — только безалкогольные напитки.

Королева улыбнулась, убедившись, что с ним всё в порядке, и занялась лечением кисти. Её ладонь тут же накрыла рука графа Саамата, и тот вкрадчиво предложил не вытягивать из себя силы.

— Всё привыкнуть не могу, — вздохнула королева, жмурясь от тепла лечебной магии. — Не ощущаю я ребёнка — и всё тут! Хорошо, не тошнит. Ладно, живот вырастет, точно не забуду.

— Страден раньше в голову втемяшит, — подмигнул Магистр магии. — Ты ещё взвоешь!

Раймунда закатила глаза и пробормотала: «О да-а!». Посидев пару минут, она настроилась на разговор с Темнейшим и присела перед шаром. Граф Саамат устроился за её спиной, наложив на себя тройное, будто слоёный пирог, заклинание невидимости.

Сделав пару глубоких вдохов, королева «надела» на лицо улыбку и попыталась связаться с императором. Она уже отчаялась, когда услышала издевающийся мурлыкающий голос:

— А я всё гадал, когда ты соизволишь всполошиться. Ну, доброго дня и добрых ночей, королева Раймунда. Ничего мне сказать не желаешь? Предложить, например.

— Хочу, — кивнула королева. — Вернуть мужа. Ваше императорское величество, похищение — это мелко! И посольство я не отзову…

— Не отзовёшь, значит? — осклабился Темнейший, сверкнув полным набором зубов. — А по частям Страдена получить не хочешь?

— Либо целиком, либо он мне неинтересен. У нашего посольства большой список сведений, и вы тоже можете получить его частями или сразу. Я полагаю, выгоднее частями.

Раймунда контролировала каждый вдох, тщательно следила за интонацией, старалась, чтобы не выдали ни лицо, ни голос. Она боялась императора, понимала, чем грозит ей и Лаксене гибель короля, но рисковала, угрожала, стараясь обескуражить противника. Руки графа Саамата на плечах вселяли уверенность, и королева дерзко смотрела Темнейшему прямо в глаза — как победительница, а не побеждённая.

Император задумался и, склонив голову, поинтересовался, на что так отчаянно намекала Раймунда.

— Всего лишь на любовь к вам вашего второго тестя, — захлопала ресницами королева. — Он будет вне себя от счастья, когда узнает о возросшей мощи Империи и порадуется нашим хвалебным одам. Верните Страдена, Темнейший, и послы внезапно онемеют.