Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Стаут Рекс - Семейное дело Семейное дело

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Семейное дело - Стаут Рекс - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Глава 2

Отношение сержанта Пэрли Стеббинса ко мне и Вулфу довольно противоречивое или, вернее, настороженное. Когда мы попадаемся ему на глаза хотя бы в десяти милях от места какого-нибудь убийства, он начинает сожалеть, что занимается расследованием тяжких преступлений, а не дорожных происшествий или ловлей торговцев наркотинами. Вместе с тем он по опыту знает: если мы где-то поблизости, то непременно случится что-то неожиданное, чего ему никак нельзя пропустить. Мое отношение к нему сложилось под влиянием убеждения, что встречаются сержанты полиции и похуже. Мог бы назвать здесь некоторых поименно.

Утром, в четыре часа пятьдесят две минуты, Стеббинс сидел в кабинете в желтом кожаном кресле. Проглотив очередной кусок сандвича, приготовленного из выпеченного Фрицем хлеба и вареного языка, он заявил:

— Тебе — черт возьми! — прекрасно известно: по долгу службы я обязан спросить Вулфа, не сказал ли когда-нибудь Дакос или кто-то другой в ресторане что-либо такое, что могло бы помочь расследованию. И если он не ответит мне, то эти же самые вопросы задаст ему тот, кто придет сюда в одиннадцать часов утра или в шесть часов вечера.

Разделавшись с собственным сандвичем, я заметил:

— Сомневаюсь, чтобы кому-то удалось добраться до Вулфа. Ни в одиннадцать, ни даже в шесть. Возможно, он не станет разговаривать даже со мной. Ведь человека убили в его доме, в каких-то десяти футах от него! Ты ведь его знаешь, не так ли?

— Еще бы. Инспектор тоже знает его не хуже меня. Но я хорошо знаю и тебя. Если ты полагаешь, что сможешь…

— Не начинай все снова! — хлопнул я ладонью по столу. — В подписанном мною протоколе допроса я указал, что обыскал Пьера. Надеялся обнаружить хоть что-нибудь, о чем следовало бы упомянуть, оповещая полицию. Но я ничего не присвоил. Признаюсь: я не включил в протокол некоторые собственные заключения, касающиеся улик, которые непременно будут использованы в суде, если и когда он состоится.

— Ах, ты все-таки что-то утаил.

— Совершенно верно. Но ты ведь все равно отправишь найденные здесь вещественные доказательства в лабораторию, и им не понадобится много времени, чтобы сделать правильные выводы, не больше двух-трех дней. Но, возможно, тебе доставит удовольствие самому навести их на след. Мне известно, в чем была бомба.

— Тебе было известно и ты не включил это в свои показания?

— Изложение моих умйзаключений заняло бы целую страницу, а я здорово устал и, кроме того, предпочитаю информировать тебя устно. Приходилось ли тебе когда-либо видеть Сигары «Дон Педро»?

Не спуская с меня пристального взора, Стеббинс проглотил остаток сандвича.

— Нет, не приходилось, — ответил он.

— Кремеру жевать их не по карману. Стоят девяносто центов за штуку. Ресторан «Рустерман» держит их для своих состоятельных клиентов. Каждая сигара в алюминиевой трубке, на которой заглавными темно-зелеными буквами напечатано: «ДОН ПЕДРО», а ниже, строчными: «Гондурас». Среди собранных специалистами вещественных доказательств есть три кусочка алюминия, на которых заметны печатные буквы «до», «ду» и «едр». Таким образом, как я понимаю, ночью произошло следующее. Когда я вышел из Южной комнаты, Дакос несколько минут посидел, или постоял, или же походил взад и вперед, а потом решил разуться и лечь спать. Он подошел к стенному шкафу и открыл дверцу. Когда ты снимаешь пальто и готовишься его повесить, ты автоматически проверяешь карманы? Я всегда это делаю. Пьер, по-видимому, поступал точно так же. В одном из карманов он обнаружил алюминиевую трубку от сигары «Дон Педро». Не имея представления, как она попала к нему, он, естественно, отвернул крышку, держа предмет довольно близко к лицу — скажем, в десяти дюймах. Это осколком трубки рассекло ему нижнюю челюсть. Существует научный термин для той силы, которая вдавила его лицо вовнутрь черепа, но я его забыл. Если желаешь включить это название в протокол, то я постараюсь вспомнить.

Крепко сжав губы, Стеббинс молча смотрел на меня из-под полуопущенных век. В стакане еще оставалось на два пальца молока, и я выпил все до капли.

— Что касается тех кусочков алюминия, — возобновил я разговор, — то это я сообразил еще до звонка в полицию, а вот до остального — где предмет находился и как все случилось — я додумался потом, желая чем-то занять свои мозги, — пока слонялся без дела по дому. Я также размышлял о том, что бы произошло, если бы я обыскал его, прежде чем проводить наверх, в Южную комнату. Я обязательно захотел бы взглянуть на содержимое трубки. Ну что ж, я здесь, перед тобой, живой.

Почему его не обыскал, я уже объяснил. Поскольку свои выводы я не включил в протокол, а сохранил лично для тебя, ты должен мне коробку конфет. Предпочитаю карамель.

— Я пришлю тебе орхидею, — наконец разжал губы Стеббинс. — Ты прекрасно знаешь, как поступил бы Роуклифф, выслушав твою исповедь.

— А как же. Он послал бы целую команду с заданием — выяснить, где я недавно приобрел сигары «Дон Педро». Но у тебя есть мозги, которые ты порой используешь по прямому назначению.

— Включи эти слова когда-нибудь в свои показания. Мои мозги говорят мне: что-то сказанное Дакосом могло навести тебя на мысль, каким путем алюминиевая трубка попала к нему в карман пальто. Но в твоем протоколе ничего похожего нет. — Видимо, я все начисто забыл.

— Кроме того, мозги подсказывают мне: окружной прокурор пожелает знать, почему я не доставил тебя в полицейский участок в качестве подозреваемого. Бомба взорвалась около половины второго, ты оказался в комнате и обнаружил труп через три-четыре минуты, в полицию же позвонил в два часа одиннадцать минут, то есть через сорок пять минут, а тебе законы хорошо известны, ведь ты лицензированный детектив.

— Нужно ли еще раз пережевывать одно и то же?

— Окружной прокурор потребует объяснить, почему я не взял тебя под стражу.

— Не сомневаюсь, и ты сумеешь объяснить. Я сделаю то же самое, когда высплюсь. К чему было спешить? Орудие убийства Дакос явно принес с собой. Стояла глухая ночь. Если бы ты приехал через две минуты, то все равно не смог бы предпринять никаких срочных мер. Ты и сейчас должен ждать до утра, чтобы выяснить: с кем он встречался и чем занимался до прихода к нам. В ресторане «Рустерман» теперь никого, кроме ночного сторожа, да и тот, вероятно, сладко спит. У меня есть предложение. Вместо орхидеи дай мне письменное разрешение пройти в Южную комнату и закрыть чем-нибудь выбитые окна. Или хотя бы одно из окон. Иначе любой может пролезть в помещение, поднявшись по пожарной лестнице. Со штукатуркой и другими повреждениями можно повременить.