Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Происхождение всех вещей - Гилберт Элизабет - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Быть может, его удел не был бы ему так противен, если бы он не видел вокруг богатства, рядом с которым его собственное существование казалось убогим. Но дело в том, что в непосредственной близости от Генри жили не просто богачи, а особы королевской крови. В Ричмонде был дворец, а при дворце – увеселительные сады, известные под именем Кью. Их со знанием дела разбила принцесса Августа; она привезла с собой из Германии целую свиту садовников, с усердием взявшихся за преображение диких и скромных английских лугов в искусственный ландшафт, достойный королей. Ее маленький сын, будущий король Георг III, проводил здесь летние каникулы. А взойдя на престол, решил превратить Кью в ботанический сад не хуже любого парка с континента. По части ботаники англичане, засевшие на своем холодном, промозглом и обособленном острове, плелись в хвосте у всей Европы, и Георг III намеревался это изменить.

Отец Генри служил в Кью садоводом. Это был человек неприметный, но хозяева его уважали, насколько вообще возможно уважать неприметного садовода. У мистера Уиттакера был дар обращения с плодовыми деревьями, к которым он относился с глубоким почтением. («В отличие от остальных, эти благодарят землю за труд», – частенько говаривал он.) Однажды он спас любимую королевскую яблоню – срезал черенок больного дерева, привил к более крепкому побегу и хорошо обмазал глиной. На новом месте черенок заплодоносил в тот же год, а вскоре яблоки уже таскали ведрами. За это чудо сам король прозвал мистера Уиттакера Яблочным Магом.

Несмотря на свои таланты, Яблочный Маг был человеком бесхитростным, а жена его – тихоней. Но каким-то образом этим двум людям удалось произвести на свет шестерых редкостных смутьянов и дебоширов. Одного их сынка прозвали «ричмондским кошмаром»; двое других погибли в пьяных драках. Младшенький, Генри, был, пожалуй, хуже их всех, хотя, наверное, по-другому и быть не могло – как бы он иначе выжил, с такими-то братьями? Он был упрямой и живучей бестией, тщедушным, но вертким плутом, сносил побои братьев без единого писка и ничего не боялся. Другие знали об этом и частенько испытывали его, подначивая на всякие рисковые дела. Даже в одиночку Генри был падок на опасные эксперименты: жег костры, где не положено, бегал по крышам и подсматривал за замужними дамами и был грозой всех окрестных ребятишек младше себя. Никто б не удивился, узнав, что он шмякнулся с колокольни или утонул в Темзе, но по чистой случайности этого не произошло.

Однако, в отличие от братьев, было у Генри одно качество, делавшее его не совсем безнадежным. Точнее, два: во-первых, он был умен и, во-вторых, интересовался деревьями. Было бы преувеличением сказать, что деревья порождали у него глубокое почтение, как у отца, но интерес они вызывали, поскольку в его убогом мире уход за ними был одной из немногих вещей, которой он мог научиться, а по опыту Генри знал, что люди, которые чему-то в жизни научились, имеют преимущество над остальными. И если человек не хочет в скором будущем отдать концы (а Генри не хотел) и намеревается в итоге достигнуть процветания (а Генри намеревался), то нужно учиться всему, чему только можно. Латынь, чистописание, стрельба из лука, верховая езда, танцы – все это было ему недоступно. Но у него были деревья и был отец, Яблочный Маг, терпеливо взявшийся учить сына.

Так Генри узнал все об арсенале прививальщика – глине, воске, садовых ножах; о тонкостях трубкования, прививания глазком и в расщеп, высаживания и обрезки умелой рукой. Он выучился пересаживать деревья по весне, когда земля плотная и пропитана влагой, и по осени, когда земля рыхлая и сухая. Теперь он знал, как подвязывать и укрывать абрикосы, чтобы защитить их от ветра, как растить цитрусовые в оранжерее и окуривать крыжовник, чтобы избавиться от ложномучнистой росы, когда удалять больные ветки у инжира, а когда оставить как есть. А еще как ободрать ветхую кору со старого дерева до самой земли без излишней сентиментальности и пустых сожалений, чтобы дерево ожило и плодоносило еще с десяток лет.

Генри многому научился у отца, хоть и стыдился старика: тот казался ему слабым. Допустим, мистер Уиттакер и впрямь Яблочный Маг, так почему уважение короля не сделало его богатым? Люди куда глупее и те сумели разбогатеть, и таких было немало. Как вышло, что Уиттакеры по-прежнему жили вместе со свиньями, хотя совсем рядом раскинулись великолепные зеленые дворцовые лужайки и на улице Фрейлин выстроились роскошные дома, где служанки королевы спали на французских шелковых простынях? Однажды Генри взобрался на самую верхушку аккуратно подстриженной живой изгороди и увидел в саду даму в платье цвета слоновой кости, которая упражнялась в выездке на снежно-белой лошади, а слуга тем временем играл на скрипке для ее увеселения. Вот какая жизнь текла совсем рядом, в его родном Ричмонде, а у Уиттакеров тем временем не было даже половичка.

Но отец Генри никогда не стремился к обладанию прекрасными вещами. Тридцать лет он получал одно и то же пустяковое жалованье и ни разу не потребовал повышения, ни разу не пожаловался, что приходится работать на улице в самую пренеприятную погоду, да так много, что здоровье его было уже давно подорвано. Всю жизнь мистер Уиттакер осторожничал, особенно с теми, кто стоял выше его, а он любого считал выше себя. Он взял за правило никогда никому не досаждать и не извлекать выгоду, даже если такая возможность была под носом – бери и урывай, сколько влезет. Он и сына учил: «Генри, не зарывайся. Больше одного раза овцу не убьешь. Но ее можно стричь каждый год – так и поступают осмотрительные люди».

С таким безвольным тюфяком-отцом Генри Уиттакеру в жизни оставалось надеяться лишь на то, что удастся урвать своими руками. «Человек должен иметь деньги, – стал твердить себе мальчик, когда ему было всего тринадцать. – Он должен убивать по овце в день».

Но где найти столько овец?

Тогда-то Генри Уиттакер и начал воровать.

* * *

В семидесятые годы восемнадцатого века сады Кью превратились в ботанический Ноев ковчег. Их коллекция растений насчитывала тысячи видов, и каждую неделю поступали новые экземпляры – гортензии с Дальнего Востока, магнолии из Китая, папоротники с островов Вест-Индии. Кроме того, в Кью появился новый, весьма амбициозный управляющий, сэр Джозеф Бэнкс. Он только что вернулся из триумфальной кругосветной экспедиции на борту судна «Индевор» под командованием капитана Кука, где служил главным ботаником. Бэнкс работал без жалованья (потому что его интересовала лишь слава Британской империи, хотя кое-кто считал, что он не прочь был прославиться и сам, ну, может, самую малость) и отличался неукротимой страстью к коллекционированию растений, а все ради того, чтобы создать поистине великий национальный ботанический сад.

О, сэр Джозеф Бэнкс! Этот красавец, этот беспринципный, амбициозный, азартный авантюрист! Он был полной противоположностью отца Генри Уиттакера. Полученное в двадцать три года громадное наследство – шесть тысяч фунтов ренты в год – сделало его одним из богатейших людей в Англии. Он также был одним из красивейших людей в стране, хотя некоторые готовы были с этим поспорить. Бэнкс мог бы провести жизнь в праздной роскоши, но решил стать отважным натуралистом-первооткрывателем, причем ради этого не поступился и каплей привычного шика и великолепия. Львиная доля стоимости первой экспедиции капитана Кука была оплачена из кармана Бэнкса; взамен капитан, несмотря на нехватку места, позволил ему взять на корабль двух чернокожих слуг и двух белых, второго ботаника, научного секретаря, двух художников, одного подмастерье и пару итальянских борзых. Приключение Бэнкса длилось два года, и он провел это время, соблазняя таитянских принцесс, танцуя голышом на пляжах с дикарями и глядя, как юным туземкам в лунном свете татуируют ягодицы. Домой он привез таитянина по имени Ормаи, который стал его комнатной зверушкой, а также около четырех тысяч черенков. И почти о половине этих видов растений науке не было известно ничего. Сэр Джозеф Бэнкс был самым знаменитым и импозантным мужчиной в Англии, и Генри им восхищался.