Рука в перчатке - Стаут Рекс - Страница 12

Дол вышла из мастерской и вернулась к пруду. Но с бетонной дорожки старалась не сходить. Глаза у нее стали более острыми из-за злости на собственную глупость и теперь взирали на подвешенное тело Сторса без содрогания. Ей показалось, что оно стало больше — вероятно, из-за сумерек. Вот только ответа на мучивший ее вопрос оно не давало. Снова осмотрела траву, увидела притоптанные стебельки, они еще не распрямились там, где она наступала, чтобы дотянуться до бумаги. Дол взглянула на опрокинутую скамью и прикинула на глаз расстояние от ее края до ног Сторса… ярда два, не меньше. Дол занялась расчетами, пытаясь сделать какие-нибудь выводы, но поняла, что у нее не хватает ни знаний, ни опыта. Тогда она переключилась на проволоку.

Оттуда, где она стояла, было не различить узла на шее Сторса. Она не стала подходить ближе, вместо этого проследила взглядом по проволоке, сначала вверх до сука, затем по диагонали вниз к стволу дерева через развилку нижнего сука и на спираль. Дол пыталась представить, как выглядел подсунутый под виток спирали конец проволоки, который не удосужилась как следует разглядеть при свете. Она, нахмурившись, все еще всматривалась и вспоминала, пока ее не отвлек какой-то звук. Послышались приближающиеся шаги по траве, и под суком кизилового дерева появился мужчина. Он приблизился:

— Мисс Боннер, что… Ох! — Тут он выкрикнул пару слов, которые Дол не знала. Потом запрокинул вверх голову, как вспугнутый зверь, и застыл в этой позе. Он смотрел на танец Пи Эл Сторса, а Дол наблюдала за ним. Прошло несколько секунд, пока Джордж Лео Рэнт медленно сказал, не двигаясь с места:

— Разрушение и возрождение. Цикл. Но душа…

Мисс Боннер! Как вы узнали, что он мертв?

— А вы на него взгляните.

Рэнт пошевелился, а она воскликнула:

— Не ходите туда! Конечно, он мертв! Вы что, не видите?

Ее окликнули, голос прозвучал откуда-то из окружавшей лужайку зелени. Это был Лен Чишолм, еще немного, и он показался.

— Какого черта, Дол, что ты надумала…

Дол произнесла:

— Там…

Лен повернулся. Наклонился вперед, всматриваясь.

— Боже мой! — вырвалось у него, и он резко выпрямился. — Что ж такое? Пи Эл, дорогой! И ты его нашла? Господи, Дол, что ты здесь делаешь? Уже прохладно, а? Даже меня пробирает. Белден сказал нам.

Я подумал, что мне почудилось спьяну. Сначала он вызвал полицию. Я его осмеял. Схватил Сильвию, чтобы она сюда не бегала, так Фольца всего перекосило, он ее у меня вырвал. Если бы не ты… — Лен внезапно замолчал, словно ждал, что она скажет в ответ на то, что он сказал, затем снова повернулся взглянуть на висящее тело. Пробормотал: — Ну и нервишки у тебя, Дол, не удивлюсь, если окажется, что они у тебя покрепче моих. Ступай-ка лучше в дом, к Сильвии. Я сам подожду здесь копов.

Дол покачала головой:

— Сильвия переживет. И я тоже.

— Ну, хорошо, а мне не по себе. Ох, черт, еще как не по себе! — Он глядел на Сторса при тусклом свете быстро наступающих сумерек, сморщившись, как от зубной боли. — Смотри-ка, я и не увидел… это что же, он сам сделал? Как его угораздило? Ноги до земли не достают… что…

Он повернулся, но увидел лишь спину Дол. Она произнесла низким ледяным тоном:

— Мистер Рэнт, положите эту вещь назад, откуда ее взяли.

Рэнт стоял на бетонной дорожке. Его голос был столь же холоден, как и ее:

— Что положить обратно, мисс Боннер? Не понимаю, о чем вы?

— Я об этом клочке бумаги. Видела, как вы подняли его. Вы думали, что я стою спиной к вам, но это не так. Положите… нет, дайте мне.

— В самом деле? — Рэнт сделал шаг по направлению к ней: она стояла у него на пути. — Не понял, возможно, вам что-то показалось впотьмах. Я ничего не брал. — Он снова шагнул. — Раз уж мистер Чишолм здесь, мне хотелось бы увидеться с миссис Сторс…

— Мистер Рэнт! — Она преградила ему дорогу. — Не будьте глупцом. Отдайте мне бумагу.

Он холодно покачал головой:

— Вы ошиблись, мисс Боннер.

Рэнт хотел идти, но она не отступала, и он заколебался. Не спуская с него глаз, Дол потребовала тоном, не допускавшим возражений:

— Лен, заставь его отдать бумагу. Сможешь?

— Будь уверена. — Лен стал рядом с ней. — Из-за чего сыр-бор?

— Там, около скамейки на траве, валялся клочок бумаги. Я его рассмотрела и положила назад. Рэнт только что подобрал и сунул в карман. Мне нужна эта бумага.

— О'кей. — С высоты своих шести футов роста Лен глянул вниз на Рэнта. — Давайте ее сюда. Она ей нужна.

Рэн ответил, не повышая голоса:

— Мисс Боннер ошибается или лжет, когда говорит, что я что-то подобрал. Это неправда.

— Это правда, Дол?

— Конечно, я своими глазами видела.

— Значит, правда. Давайте сюда, Рэнт. Не глупите! И поторопитесь, через четыре секунды я ее у вас отниму.

— Как я могу отдать то, чего нет. — Голос Рэнта, казалось, убеждал. — Если вы попытаетесь применить силу…

— Да не попытаюсь, а применю. Сначала отправлю в нокдаун, чтобы сберечь время. Давайте бумажку сюда. Считаю до четырех. — Лен сжал кулак. — Минутку, внесем сначала ясность. В каком кармане, Дол?

— В правом кармане пиджака.

— Вот и ладушки. Отодвиньтесь на ярд. Не шевелитесь. — Все еще сжимая правый кулак, Лен залез левой рукой в указанный Дол карман пиджака. Рэнт не шевельнулся. Лен пошарил, наконец его рука вынырнула из кармана, сжимая в пальцах бумагу. Он отвел руку в сторону и спросил, не поворачивая головы: — Эта?

Дол взяла. Ей хватило одного взгляда, чтобы ответить:

— Да, та самая. Спасибо, Лен! Я горжусь тобой — чистая работа.

Рэнт заговорил, пожалуй впервые, на полутонах:

— Эта бумага моя собственность, мисс Боннер.

Она так и была у меня, пока сейчас ее не отобрали.

Если вы хотите сказать, что видели, как я подобрал ее, то это ложь.

— Да? — прорычал Лен. — А как насчет нас двоих? Если мисс Боннер лжет, то мне сам Бог велел!

Я сам видел, как вы ее подобрали. Ну как звучит?

Дол покачала головой:

— Тебе не придется делать это, Лен. Но все равно спасибо. Все будет в порядке… О, они идут.

Она стояла вслушиваясь. Рэнт сделал пару шагов и замер. Лен открыл было рот, но тут же закрыл. Мужские голоса раздавались все ближе, чужие голоса, знакомым был только голос Белдена. Дворецкий запыхался от спешки и говорил прерывисто. Остальные продирались сквозь заросли карликового кустарника, безжалостно ломая ветки кизила. Первым показался Белден, за ним трое в форме полиции штата, в широкополых шляпах, с патронташами на поясах и пистолетами. Белден в ужасе громко выругался при виде открывшейся его глазам картины, и это было единственное неприличное слово, которое от него услышали за тридцать лет службы. Один из полицейских потянул его за руку:

— Отойдите в сторону. Не подходите близко, — затем обратился к остальным: — Дьявольщина! Да здесь совсем темно.

— Там дама.

— О, извините, мэм!

Трое полицейских застыли, рассматривая висящий труп. Молча, без комментариев. Потом один из них спросил:

— Убийство? Кто сказал, что это убийство?

Другой ответил:

— Не подходи близко, если это убийство, то это не наша работа. Наше дело выполнять приказы.

Может, остались следы ног, впрочем, там трава. Надо было сообразить, захватить фонари. Сгоняй, Джейк, да поживее.

Один из них рысью бросился выполнять приказ.

Говоривший повернулся к Лену и спросил:

— Как ваше имя?

Лен ответил.

— Вы что-нибудь знаете об этом?

— Ничего, я играл в теннис и бухал.

Тогда полицейский повернулся к Рэнту:

— А вас как зовут?

— Джордж Лео Рэнт. У меня жалоба, офицер. Я хочу, чтобы вы ее приняли. Этот человек только что силой отобрал у меня мою собственность, документ, который принадлежал мне. Из моего кармана, где…

Что? Какой человек?

— Леонард Чишолм. Он взял…

— Забудьте на время. Вашей бумажкой займемся потом.

— Но говорю вам, он отнял бумагу, а эта женщина лгала…