Величайший рыцарь - Чедвик Элизабет - Страница 58

Ее сводному брату Филиппу еще не исполнилось двадцать лет, но выглядел он старше и поступал как взрослый мужчина. В отличие от Генриха, он тщательно взвешивал все решения, прежде чем действовать. Он был готов выслушать Маргариту и, зная лично и своего зятя, и Вильгельма Маршала, прийти к собственным выводам.

Служанки одели королеву в зеленое шелковое платье, расшитое спереди золотом. Пояс украшали сирийские золотые монеты, которые Маргарита когда-то собиралась подарить Вильгельму Маршалу из-за клички его любимого боевого коня. Ведь Византин тоже означает золотую монету. Ей хотелось, чтобы они украшали часть узды, проходящую по шее коня, но думала она об этом до осеннего пикника и его ужасных последствий. Теперь Маргарита тщательно расправляла пояс и размышляла об усвоенных уроках.

Появился слуга, чтобы пригласить ее к столу. Все еще шел Великий пост, поэтому Маргарита вполне могла догадаться, что ее ждет. Жареная рыба, если повезет, возможно, немного оживленная мидиями и устрицами. Только не миноги, молилась она. В доме ее мужа всегда пахло миногами, и даже от самого слабого их запаха ее сильно тошнило во время беременности. Даже теперь ей было противно вспоминать о них.

При входе в большой зал она кивнула в ответ на поклоны рыцарей и вассалов брата, как от нее и ожидалось. Во дворце Филиппа больше соблюдался этикет, чем при анжуйском дворе. Со временем это начнет ее раздражать, но сейчас его ритуалы ее успокаивали. А затем Маргарита заметила Вильгельма Маршала, и сердце у нее ушло в пятки. Она на мгновение засветилась от радости и почувствовала томление внизу живота. Маршал сидел на возвышении со своим кузеном Ротру из Перча, спокойно вел беседу и улыбался, как будто последних нескольких месяцев и не существовало. Маргарита почувствовала, что взгляды всех собравшихся, включая брата, устремлены на нее. Она приблизилась к возвышению с таким видом, словно Вильгельм Маршал для нее был не больше, чем еще один случайный гость.

Ей удалось улыбнуться ему и поприветствовать его с официальной теплотой, которая ожидалась от сестры короля. Он ответил приличествующим образом – улыбнулся и посмотрел ничего не выражающим взглядом придворного.

– Маршал возвращается на службу к твоему мужу, – сообщил Филипп. – Я даю ему рекомендательные письма, чтобы все знали: король Франции верит в него и его честность, – он говорил громко, чтобы все слышали и запомнили сказанное. Вильгельм пробормотал слова благодарности, а Филипп оценивающе посмотрел на него. – Я говорю то, что думаю. Если бы я считал вашу честь запятнанной, то не стал бы развлекать вас у себя. И здесь не было бы моей сестры.

Маргарита села за стол так, что с одной стороны от нее оказался брат, а с другой Вильгельм. У нее дрожала рука, когда она поднимала кубок и делала первый глоток вина.

– Я ездил к святилищу Волхвов в Кельне, госпожа, – спокойным тоном сообщил Вильгельь.

После этого он принялся за описание путешествия, добавляя маленькие анекдоты и рассказывая о встречах, которые произошли в пути. От Маргариты требовалось только кивать и издавать соответствующие возгласы в нужных местах. Поскольку ей не приходилось говорить самой, она быстро пришла в себя. Руки у нее перестали дрожать, и она смогла даже съесть лосося, приготовленного в вине, – главное блюдо этой трапезы.

– Я рада, что вы возвращаетесь на службу к моему мужу, – Маргарита попыталась говорить таким же легким тоном, как и он, но не очень в этом преуспела. – Вы нужны ему.

– Мне так и сказали, госпожа.

Она заговорила тише…

– Как видите, во мне он не нуждается.

– Он должен быстро перемещаться, госпожа, и не хочет, чтобы вы попали в руки его отца или Ричарда. Здесь вы в большей безопасности. Когда уляжется пыль…

– Да, когда уляжется пыль… – повторила Маргарита, потом покачала головой. – Иногда оглядываешься через плечо и видишь, что ее появление вызвано камнепадом, перегородившим дорогу, и ты не можешь вернуться назад.

Вильгельм задумчиво посмотрел на нее.

– Если вам нужно вести за собой других, то необходимо повернуть и найти обходной путь, – сказал он.

– Возможно, я этого просто не хочу.

Вильгельм улыбнулся.

– Я не говорил, что найти обходной путь будет легко.

Маргарита устояла от искушения обхватить себя руками.

Для других, собравшихся в зале, это был просто безобидный разговор.

– А вы хотите вернуться?

– Разве лосось не возвращается против течения? – спросил Вильгельм, и Маргарита увидела, как на мгновение у него в глазах мелькнула боль.

На этом их беседа закончилась, потому что к Вильгельму обратился Филипп, задав вопрос о турнирах. Возможно, это произошло случайно, но не исключено, что и преднамеренно. Маргарита почувствовала облегчение Вильгельма: появилась возможность уйти из этой мутной воды, и поняла, что тоже чувствует облегчение. Ей самой не имело смысла поворачивать назад, потому что возвращаться было не к чему. Их с Генрихом разделяли камни, упавшие на дорогу, и ни он, ни она не имели желания и расчищать путь.

На ночь Вильгельму выделили место в большом зале, рядом с возвышением, где не дуло, и даже обеспечили относительное уединение при помощи тяжелой занавески. Он улыбался сам себе, думая о юности в замке Гийома де Танкарвиля. Тогда он спал на холоде недалеко от входной двери, и ему часто мешали. Он взял одеяло из седельных вьюков и снова проверил рекомендательное письмо от короля Филиппа Генриху, завернутое в старый, потертый кусок кожи. Это была его охранная грамота, открывающая путь назад в общество, которое его отвергло.

Расстилая одеяло, он услышал, что за занавеской кто-то откашливается. Вильгельм выглянул и увидел оруженосца Маргариты, который обычно прислуживал в ее покоях. У него душа ушла в пятки. Если она прислала за ним, ему придется отказаться, и довольно резко. Молодой человек поклонился и протянул кошель из украшенного вышивкой шелка, крепко затянутый золотыми шелковыми веревочками.

– Что это? – Вильгельм колебался.

– Королева Маргарита просила передать, что желает вам завтра счастливого пути и надеется, что вы примите этот прощальный подарок вместе с ее добрыми пожеланиями.

Вильгельм забрал кошель у молодого человека, развязал веревочки и достал свернутый пояс. В нем Маргарита сегодня выходила к столу. По краям его украшали золотые бусинки, а в центре были пришиты монеты из византийского золота. Такой подарок женщина могла сделать победителю турнира, выступавшему от ее имени…или своему любовнику.

Вильгельм улыбнулся.

– Передайте вашей госпоже, что я благодарю ее за этот подарок. Я всегда буду хранить его, но, возможно, никогда не поставлю его выше одной сахарной головы. Вы сможете это запомнить?

Молодой человек кивнул, и Вильгельм отправил его прочь, вручив две маленькие серебряные монетки. Он сомневался, что когда-нибудь наденет этот пояс, но подарок был очень своевременным, как память о прошлом и напоминание о том, что в будущем ему всегда следует оставаться настороже.

Как только ушел слуга, появился Ансель. Взгляд брата упал на пояс, который Вильгельм как раз сворачивал, чтобы убрать назад в кошель. Ансель тихо присвистнул.

– На это можно пить гораздо дольше недели.

Вильгельм молча кивнул. Он знал, что должен радоваться встрече с братом, но именно сейчас он бы предпочел обойтись без жизнерадостности Анселя. Брат, не замечая настроения Вильгельма, раздвинул стул и сел. Он набрал вес. Раньше он был худым и гибким юношей, а теперь стал плотным мужчиной. Очевидно, жизнь в доме Ротру была неплохой. Выглядел Ансель довольным, и Вильгельм даже почувст вовал зависть.

– По-моему, ты сошел с ума, если собираешься вернуться к молодому королю, – весело заявил Ансель. – Тем более раз у тебя есть возможность прилично жить в других местах.

Вильгельм затянул завязки кошеля и посмотрел на Анселя. Тот всплеснул руками и трагически вздохнул.