Обреченные - Крейн Шелли - Страница 52

Я повернулась к жаждущей толпе. В первую очередь я попыталась отыскать в ней отца. Моего биологического отца. И нигде его не увидела. Биш стоял с Джейкобсонами, папа находился с кланом Паоло, потому что оттуда родом была его нареченная. Рэйчел рассказывала мне в Калифорнии, что, запечатлившись, ты следуешь за мужем в его клан и после этого редко видишься со своей семьей. Я с ужасом подумала, не получится ли и у нас так же, раз папа оказался в семье Фионы.

Но ее клан был очень счастлив и горд. Они улыбались моему отцу и Фионе с искренней радостью. По крайней мере это хорошо.

Я посмотрела на остальную часть комнаты. Все мужчины выстроились в ряд впереди, женщины стояли сзади. Я предположила, что они ждут, когда я открою свое ожерелье, чтобы забрать приз. Так что я размотала шарф и позволила ему соскользнуть в сторону. Послышались стоны разочарования, но один голос прозвучал четко и неподдельно.

Уотсон.

Он вышел вперед, зловеще улыбаясь, чрезвычайно радуясь моей неловкости. Я решила, что раз уж меня обязали в этом участвовать, я тоже буду играть. Так что я улыбнулась и сделала реверанс. Он споткнулся и чуть не упал, заставив меня поджать губы, чтобы не засмеяться. Когда кавалер дошел до меня, я с милой улыбкой протянула руку.

– Пойдем? – поизнесла я сладким голосом.

– Конечно, Провидица, – ответил он, явно сбитый с толку моей вежливостью, но улыбнулся в ответ и повел меня на танцпол. Остановившись на зеленом гранитном кругу в середине, он взглянул на Марлу, и та кивнула. Он снова, приободрившись, посмотрел на меня.

«Хорошо, – подумала я. – В эту игру могут играть двое».

Меня удивило, когда они поставили настоящую музыку вместо того, чтобы предоставить играть инструментам. Из динамиков зазвучала какая-то баллада Джона Мейера, и Уотсон повел меня. На нем были белые перчатки, что не ускользнуло от моего внимания, и они подходили к белой рубашке и смокингу. Но я знала, что перчатки были предосторожностью, чтобы не обжечь меня.

– Как вас зовут? – спросила я, чтобы начать разговор.

– Уолкер, – ответил он с усмешкой. – А ты – Мэгги. – Он снова усмехнулся, и я вспомнила, где видела его раньше. Он был одним из тех, кто помогал Сайксу охранять меня в колодце. – Я знаю о тебе все.

– Да неужели? – протянула я. – Сомневаюсь.

– Я знаю, что ты любишь медовые пончики, ненавидишь быть в центре внимания, и я тебе сильно не нравлюсь.

Я улыбнулась:

– Это настолько очевидно, что выводы напрашиваются сами собой.

Уолкер засмеялся над моим ответом:

– Возможно. А еще я знаю, что ты хочешь здесь все изменить. – Я посмотрела на Калеба и увидела, что он по-прежнему не сводит с меня глаз. Мой партнер, похоже, тоже это заметил, и его правая рука скользнула на дюйм ниже по моей спине. Я силой мысли заставила его переместить руку обратно на талию, и он замер в замешательстве.

– Думали, я не смогу это сделать, потому что вам ввели мою кровь? – Судя по выражению его лица, именно так он и думал. – Это просто не позволяет мне видеть ваши мысли и будущее. Ваша рука – объект, который я могу двигать, так что состав крови не имеет значения. – Уолкер судорожно вздохнул. – Марла послала вас на войну без должного знания противника, да? – поддела я.

– Это не игра, – ответил он тихо.

– Вы правы, не игра. Так что вы с Марлой затеваете для меня сегодня вечером? Почему бы вам просто не рассказать мне все, и мы смогли бы двигаться дальше?

– Хорошая попытка, – сказал он и в танце наклонил меня немного назад. Это было так внезапно, что я удивленно вздрогнула. Он ухмыльнулся и вернул меня в исходное положение. Тогда я вырвалась из-под его руки и с улыбкой отступила назад.

– Насчет изменений вы правы. Думаю, нам еще нужно изменить правила сегодняшнего вечера. – Я подошла к первому попавшемуся парню, который не был ни Джейкобсоном, ни Уотсоном, и пригласила его на танец. Он обрадовался, оробел и пошел со мной на танцпол. Однако танцевал он плохо. Я не смотрела на членов Совета, но и так знала, что они хмурятся.

После того как песня закончилась, я подхватила другого партнера и позволила ему закружить меня, и кружить, и кружить. Он оказался отличным танцором и, видимо, любил ритм и повороты сальсы. Я засмеялась, когда он повел меня, выделывая невероятные па ногами. Я вновь посмотрела на Калеба, и хотя он хотел выглядеть сердитым, но улыбался, глядя на меня.

Родни ударил Калеба кулаком в грудь, прежде чем подойти ко мне:

– Можно мне этот танец?

– Конечно, – ответила я и улыбнулась своему партнеру, освобождая его. – Спасибо. Вы отличный танцор.

– Спасибо, Провидица, за то, что дала возможность продемонстрировать это тебе.

Я кивнула и повернулась к Родни. Он усмехнулся и церемонно взял меня за руки и приобнял за талию. Мы мягко покачивались вперед и назад. Родни тихо засмеялся.

«Калеб серьезно втрескался».

– Я тоже, – ответила я и посмотрела на Калеба поверх плеча Родни. Он наблюдал за мной, а Кайл шептал ему на ухо о паршивой музыке. – Твой кузен прекрасен, ты же знаешь.

– Ага. Я тоже жду не дождусь запечатления, – признался Родни. – После видения мне стало хуже. Теперь, едва увидев девушку, сразу начинаю гадать, не та ли она самая.

– Значит, знание хуже, чем незнание?

– В какой-то степени, но я рад, что знаю. – В смокинге Родни выглядел совсем другим. Волосы были зачесаны набок, а не топорщились в обычном беспорядке. – Что? – спросил он, поймав мой взгляд.

– Вы, Джейкобсоны… просто красавцы.

– Правда? – переспросил он, и его эго раздулось за секунду, судя по самоуверенной ухмылке.

– Да, правда. Моя подруга Бек ездила с нами в Калифорнию, и мы пошли купаться. Она чуть в обморок не упала, когда Питер появился на пляже в плавках.

Он засмеялся:

– Ну, этот парень сложен, как бык. Так что понятно.

– Бык? – спросила я сквозь смех. – Видимо, ты скучаешь по ранчо.

– Конечно. Я должен купить собственное ранчо, после того как встречу маленькую леди. У нас будет уютный дом, прямо там, в Теннесси, с беконом и говядиной, бегающими на просторе по полям! – красочно расписал он.

Я снова засмеялась и тут почувствовала, когда Калеб прикоснулся к моей руке. Я повернулась и увидела его притворно строгое лицо.

– Что здесь происходит? – осведомился он.

– Ничего, – в шутку протянул Родни. – Просто пытаюсь украсть твою девушку, вот и все.

– Ну, тогда я лучше заберу ее, – заявил Калеб и положил руки мне на бедра. – Она недоступна для кражи.

– Думаю, ты просто скучаешь по объекту кражи, кузен, – поддел Родни и, отсалютовав, направился к обеденному столу.

Калеб улыбнулся, но не отвел от меня глаз. Мы покачивались под музыку, зная, что не должны танцевать вместе сегодня вечером, и я случайно поймала взгляд Марлы, которая подсматривала за нами. Я взглянула на нее, а она в ответ улыбнулась. Эта улыбка выражала многое: взбалмошность, жестокость, злобу, ненависть и даже немного зависть. Все это взбесило меня, и когда Калеб посмотрел на нее через плечо, она вытянула губы, словно хотела послать ему воздушный поцелуй. А затем вдруг ее голова резко мотнулась в сторону, будто от пощечины.

Я закусила губу. Я сделала это с помощью своего Дара и гнева! Я снова взглянула на Калеба, который с изумлением наблюдал за мной.

– Она это заслужила, – заметил он и прижал меня к себе.

Теперь звучала песня «Ты и я» группы «Лайфхауз», и Калеб уткнулся лицом в мои волосы, нежно напевая для меня: «И я не знаю, почему не могу оторвать от тебя глаз».

Я могла умереть… или заплакать… или вздохнуть. Не знаю, чего мне больше хотелось. Калеб медленно осмотрел меня с головы до ног и с ног до головы.

– Ты так хорошо выглядишь. – Он снова уткнулся лицом в мои волосы и застонал: – Я мог бы обцеловать тебя всю.

Мое сердце подпрыгнуло, и Калеб отстранился с легкой усмешкой. Я едва восстановила дыхание, когда он поднял руку и положил ее мне на грудь напротив сердца.