Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Хаггард Генри Райдер - Страница 46

— Скажи, Доктор Молитвы, неужели огненное место жарче этого костра? — спросил король.

Белый человек отвечал, что это ему неизвестно, но что костер действительно горит жарко.

— Я покажу тебе, как я выберусь из огненного места, если мне суждено будет лежать на таком огне, хотя бы он в десять раз был больше и жарче. Слушайте, дети мои! — вскричал он, вскакивая с места и обращаясь к воинам. — Вы видите этот костер? Бегите и затопчите его своими ногами. Где теперь бушует огонь, пусть останутся черная зола и уголья!

Белый человек поднял в ужасе руки и стал молить Дингаана отменить свое приказание, которое повлечет за собой смерть многих людей, но король велел ему замолчать. Тогда тот поднял глаза кверху и стал молиться своим богам. С минуту воины в недоумении смотрели друг на друга, огонь бешено ревел, пламя высоко подымалось к небу, а над ним и вокруг него плясал горячий воздух. Но командующий полком громко закричал:

— Велик наш король! Слушайте короля, отличающего нас! Вчера мы уничтожили амабуну, — но то был не подвиг, они были безоружны. Вот враг, более достойный нашей доблести. Дети, выкупаемся в огне — мы свирепее огня! Велик король, отличающий нас!

Окончив свою речь, он кинулся вперед, и ряд за рядом с громкими криками кинулись за ним воины. Они действительно были храбры, кроме того, они знали, что если впереди их ждет смерть, смерть ждет и тех, которые останутся позади — лучше умереть с честью, чем со стыдом. И потому они пошли вперед весело, как на сражение, под предводительством своего вождя и запели «Ингомо», воинственную песнь зулусов. Вот вождь приблизился к ревущему огню, мы видели, как он поднял щит, чтоб защититься от жара. Потом он исчез, он прыгнул в самую середину костра, и едва ли впоследствии был найден его труп. За ним последовал первый ряд воинов. Они шли, ударяя по огню щитами из воловьей кожи, вытаптывая его босыми ногами, вытаскивая пылающие бревна и раскидывая их по сторонам. Ни один человек первой роты не уцелел, отец мой, они падали, как мотыльки, налетающие на свечу, а упав, они погибали. За ними шли другие роты, и в этой битве счастливы были те, кому последнему пришлось сразиться с «врагом». Вскоре густой дым смешался с пламенем, огонь все уменьшался и уменьшался, а дым все увеличивался; люди, почерневшие, без волос, голые, обожженные, с пузырями от ожогов, шатаясь выходили из противоположного конца костра и падали там и здесь на землю.

За ними шли другие; пламя исчезло, оставался только дым, в котором неясно двигались люди, и вскоре, отец мой, все кончилось. Они победили огонь. Последние семь рот почти не пострадали, хотя каждый воин прошел сквозь костер. Сколько людей погибло, не знаю, их не считали, но умершими и ранеными полк потерял половину людей, пока король не завербовал в него новых.

— Видишь, Доктор Молитвы, — сказал, смеясь, Дингаан, — вот как я избегу огня той страны, о которой ты рассказываешь, если, впрочем, она существует: я прикажу своим войскам затоптать огонь!

Белый человек ушел из крааля, говоря, что больше не станет учить зулусов; вскоре он покинул страну. После его ухода убрали сгоревшие дрова и мертвых людей; обожженных же стали лечить или добили их, смотря по ожогам, а те, которые мало пострадали, явились перед королем и славили его.

— Надо дать вам новые щиты и головные уборы, дети мои, — сказал Дингаан. — Щиты почернели и съежились, а головных уборов из волос и перьев осталось очень мало!

— Да, — заметил снова Дингаан, смотря на оставшихся в живых воинов, — бриться будет легко и дешево в том огненном месте, о котором рассказывает белый человек!

Он приказал принести пива для людей, которых от сильного жара мучила жажда.

Может быть, отец мой, ты не догадываешься, что я описал тебе это событие потому, что оно имеет отношение к моей истории; не успело еще все свершиться, как явились гонцы с докладом, что Булалио, вождь племени Секиры, и его войска стоят у краалей, вернувшись с богатой добычей, перебив галакази в Земле Свази.

На мгновение воцарилось молчание, потом издалека, из-за высокой изгороди большой площади, послышались звуки пения, и сквозь ворота крааля вбежали два высоких человека. Они добежали до середины площади и внезапно остановились, при их остановке горячая зола от костра взлетела под их ногами маленьким облачком.

За своими вождями вошли воины племени Секиры, вооруженные только короткими палками.

Неожиданно для всех Умслопогас поднял топор и бегом кинулся вперед, а за ним устремилось его войско. Они мчались прямо на нас, перья на их головах вздымались по ветру, казалось, что они неизбежно должны растоптать нас. Но в десяти шагах от короля Умслопогас опять поднял Секиру, Галази вытянул вверх Дубину, и, как один человек, воины стали неподвижно на своих местах, пока пыль облаками поднималась вокруг них. Они остановились длинными прямыми рядами, вытянув вперед щиты и низко опустив головы, ни одна голова не поднималась выше небольшого копья над землей. Так они стояли одну минуту, потом в третий раз Умслопогас поднял Секиру, и в одно мгновение воины выпрямились, высоко подкинули свои щиты и из их груди раздался громкий салют королю.

Братья-Волки выступили вперед и остановились перед королем; с минуту они внимательно смотрели друг на друга.

XXVIII. Лилия перед Дингааном

— Как вас зовут? — спросил Дингаан.

— Нас зовут Булалио-Убийца и Галази-Волк, король! — отвечал Умслопогас.

— Не ты ли оскорбил дерзкими словами умершего теперь Черного, Булалио?

— Да, король, я посылал гонца к брату твоему, но, как я узнал впоследствии, Мезило, мой гонец, превысил свои полномочия и заколол Черного. Мезило был человек коварный!

Дингаан потупился, он хорошо знал, что сам он с помощью Мбопы заколол Черного, но, предполагая, что далеко живущий вождь не слыхал об этом событии, он больше не напоминал о Мезило и данном ему поручении.

— Каким образом осмелились вы явиться предо мной с оружием в руках? Разве вы не знаете правила: кто является вооруженным перед королем, должен умереть!

— Мы не знали этого закона, король, — отвечал Умслопогас. — Кроме того, я могу возразить тебе: в силу того, что я владею Секирой, я один правлю своим народом. Не носи я топора, всякий желающий занял бы мое место, так как Секира — владычица нашего народа, а тот, кто владеет ею, только ее слуга!

— Странный обычай, — заметил Дингаан, — пусть будет так. А что скажешь ты, Волк, о своей большой Дубине?

— Вот что я скажу тебе о своей палице, король! — отвечал Галази. — Силой этой Дубины я охраняю свою жизнь. Будь я без Дубины, всякий охотно отнимет у меня жизнь, Дубина — мой хранитель, а не я — ее!

— Никогда ты еще не был так близок к тому, чтобы лишиться и Дубины, и жизни! — сказал Дингаан сердито.

— Очень возможно, король! — отвечал Волк. — Я знаю, что когда наступит мой час, без сомнения, хранитель перестанет охранять меня!

— Странные вы люди! — проговорил Дингаан. — Где были вы теперь, и какое дело привело вас в жилище Слона?

— Мы были в далекой стране, король! — отвечал Умслопогас. — Мы бродили в чужих краях, чтобы отыскать Цветок в дар королю. Во время наших поисков мы истоптали большой сад свази, и вот перед тобой люди, которые обрабатывали сад! — И он указал на пленных. — Вне крааля стоит скот, с помощью которого сад вспахивался!

— Хорошо, Убийца! Я вижу садовников и слышу мычание стада, но где же Цветок? Где Цветок, который вы пересадили из Земли Свази? Может быть, то была Лилия?

— Действительно, цветок тот была Лилия, король! Но увы! Лилия завяла, остался один стебель, побелевший и увядший, как кости человека!

— Что хочешь ты сказать? — спросил Дингаан, вскакивая на ноги.

— Скоро ты узнаешь! — отвечал Умслопогас. Он тихо отдал приказание вождям, стоящим за ним. Из рядов его войск выбежали вперед четыре человека. На плечах они несли носилки, а на носилках лежал сверток из сырых воловьих кож, туго стянутый ремнями. Воины отдали честь королю и положили перед ним свою ношу.