Последний легион - Банч Кристофер - Страница 63

Полицейские патрулировали улицы, как минимум, парами. Чаще их было больше. Все в обязательном порядке носили бронежилеты и были вооружены до зубов.

У двери ветхого десятиэтажного здания остановились три человека. В воздухе висел густой запах пищи, прогорклого жира, множества немытых тел и пота. Двое не обращали на него внимания — это были городские 'раум, привыкшие к зловонию. Третий, покинувший свою ферму по приказу Движения, испытывал тошноту.

Дверь открыла женщина с ребенком на руках. Еще две маленькие девочки прятались за ее юбку. Увидев оружие, они со страхом отпрянули.

— Сестра, нас прислало Движение, — сказал один из мужчин. — Не надо бояться. Просто принеси нам идентификационные карты всех членов своей семьи.

— Но… как же мы без них?

— Ничего страшного. Все 'раум должны сделать это.

— Ох! — воскликнула женщина. — Если ни у кого не будет карт…

— Вот именно. Мы вместе выстоим… или вместе умрем. Ты соображаешь быстрее многих.

— Сейчас принесу, — сказала женщина. — Постучите пока в следующую дверь, да посильнее. Там живет старая женщина, она туговата на ухо.

— У нас дома вс-с-се очень обес-с-спокоены, — сказал лидер мусфиев Эск, обращаясь к губернатору Хэмеру. — Возникли с-с-серьезные с-с-сомнения по поводу вашей с-с-спос-с-собности поддерживать мир в этой с-с-сис-с-стеме пос-с-сле того, как контакт с Конфедерацией был утрачен.

— Вам известно об этом? — не слишком дипломатично воскликнул Хэмер.

Трехмерное изображение Эска и Вленсинга слегка смещалось, но тут же снова восстанавливалось по мере того, как фокусировка луча делалась все более устойчивой.

— Конечно, — ответил Эск. — Вы, наверно, знаете, что в нашей Империи с-с-существуют различные группировки, ес-с-сли я употребил правильное с-с-слово. Каждая из них имеет с-с-свое с-с-собс-с-ственное предс-с-ставле-ние о ходе политичес-с-ского процесс-с-са, которое не обязательно с-с-совпадает с официальной линией.

— Лидер Эс-с-ск вот что имеет в виду, — прервал его Вленсинг. — У нас-с-с дома ес-с-сть с-с-сторонники того, чтобы вмешатьс-с-ся в проис-с-сходящее в с-с-сис-с-сте-ме Камбра и учредить у вас-с-с нечто вроде протектората. По крайней мере до тех пор, пока не вернетс-с-ся ваша Конфедерация.

В том, как это было сказано, Хэмер не почувствовал ни злобы, ни иронии. Он заметил лишь, что Эск быстро перевел взгляд на военного лидера и обратно.

— Прошу прощения, — сказал губернатор, — но я не совсем понял. Не все мусфии разделяют общую точку зрения?

Вленсинг хотел было ответить, но Эск опередил его.

— Наш подход отличаетс-с-ся от вашего. Мы правим на ос-с-снове конс-с-сенс-сус-с-са.

— Но в тех с-с-случаях, — добавил Вленсинг, — когда о с-с-себе заявляет новая реальнос-с-сть, меняетс-с-ся и наш подход к ней.

— Именно это сейчас и происходит?

Вленсинг и Эск обменялись взглядами, но промолчали.

— Великий боже, ну и безобразие! — воскликнул Лой Куоро.

— Да уж, — согласился глава полиции Готиан. — По нашим подсчетам, таким образом уничтожено, по крайней мере, миллион идентификационных карт. Скорее всего, больше. Похоже, добиваясь этого, каждому 'раум на D-Камбре к голове приставили пистолет. А разведка доносит, что у шахтеров на С-Камбре происходит то же самое.

Куоро обошел вокруг груды расплавленных карт, лежащей перед полицейским участком.

— Никто не видел, когда они принесли это?

— Мы все еще допрашиваем ночную смену и тех, кто живет по соседству.

— Что за глупость! Зачем они это сделали?

Готиан хотел было огрызнуться, но сдержался. Сын известного медиамагната был, конечно, дурак, но грубить ему все же не следовало.

— Если ни у одного 'раум не будет идентификационной карты, — объяснил он, — тогда все наши проверки бесполезны.

— А-а… Дьявольский замысел. Поистине дьявольский. И что вы теперь предпримете?

Готиан заколебался, не желая признаваться, что пока ни у кого нет никаких конструктивных идей.

— Наши аналитики изучают проблему. Очень скоро решение будет принято.

— Хорошо. Просто прекрасно. Нужно подавить это безобразие в зародыше, — изрек Куоро. — Можете быть спокойны — «Матин» не станет ничего сообщать о случившемся.

— Именно ради этого я и попросил вас приехать, — заявил Готиан. — Ну и еще мне хотелось бы угостить вас обедом.

— Не откажусь, — сказал Куоро, — но с одним условием: угощаю я. В конце концов, вы, можно сказать, сражаетесь на передовой, вам и почет.

Готиан удивленно замигал, не веря своим ушам, улыбнулся и принял приглашение.

— Эй, Иоситаро? Ты когда-нибудь заберешь свою чертову почту? — спросил клерк РР.

— Я? — удивился Иоситаро. — Какую почту? Мне никто не пишет. Я… од-д-дин на всем б-б-белом свете.

— Пишут, дубина, пишут. Кто-то прислал тебе посылку.

— Не может быть! Откуда?

— Воображаешь, что у меня есть время читать обратный адрес на каждом почтовом отправлении? Вот уж нет. Только на тех, которые приятно пахнут или на которых сверху написано что-нибудь неприличное. Давай, солдат, забирай свое добро.

— Ладно, — сказал Иоситаро. — У тебя есть во Втором полку знакомые, которые имеют дело с рентгеновской установкой?

— Если дерьмо окунуть в шоколад, оно все равно останется дерьмом, — изрек Кипчак, так и эдак разглядывая пистолет. Это было смертоносное оружие типа небольшого бластера из холодного серого сплава. — И кто твой неизвестный поклонник?

— Понятия не имею, — ответил Иоситаро. — Кроме этого, в посылке был лишь клочок бумаги с номером кома.

Кипчак продолжал внимательно разглядывать пистолет.

— Я могу объяснить тебе, что это за штука, — сказал он.

— Я уже и сам знаю, — ответил Иоситаро. — После того как во Втором полку просветили посылку рентгеновскими лучами и не нашли ничего опасного, я попросил оружейного мастера разобрать пистолет и посмотреть, нет ли там чего эдакого внутри. Пусто. Он сказал, это превосходный стандартный «марли». Около четырехсот целковых на «черном» рынке. Тогда мы пошли на стрельбище, зажали пистолет в тиски, привязали к спусковому крючку веревку, отбежали и дернули за нее. Стреляет классно. Наповал.

— Ты пробовал звонить по номеру? — спросил Кипчак, не выпуская из рук пистолет.

— Нет еще. Но я обязательно позвоню. Может, это новый способ заигрывания.

Дверь со стуком распахнулась, в комнату ввалился Гарвин.

— Эй, гляньте-ка, что мне прислали!

И он продемонстрировал точно такой же пистолет, как у Иоситаро.

На протяжении следующей недели около пятидесяти солдат Корпуса получили посылки различного размера и конфигурации. Во всех находилось одно и то же — совершенно одинаковые пистолеты и номера комов. Среди «счастливчиков» оказался и Петр Кипчак.

— Ну, что там с этими проклятыми пугачами? — спросил Хедли. — На сегодня ты в РР самый выдающийся аналитик.

— В общем-то, ты прав, и я могу доказать это, — без ложной скромности ответил Ангара. — Какое-никакое объяснение у меня есть. Это наживка.

— В каком смысле наживка?

— Люди, получившие пистолеты, либо недавно завербовались на военную службу, либо чувствовали себя в армии не в своей тарелке. С некоторыми работали психологи, двое-трое прошли через гауптвахту за различные нарушения. Среди них, кстати, есть твои ребята из РР. С другой стороны, полевые испытания все прошли успешно, и с точки зрения службы никаких нареканий к ним не было.

— Что произойдет, если набрать этот ком-номер? — спросил Хедли.

— Не знаю, — ответил Ангара. — Кто-то его отслеживает, и притом очень хорошо, потому что лично я — а также те, кого я просил сделать это, — сумел получить лишь вот такой ответ, произнесенный синтезированным голосом: «Говорите, я слушаю». Очевидно, нужно было сказать что-то, чего я не знаю. Я подрядил полицию и своих техников аккуратненько проверить эту линию. Но чертов сигнал проходит аж через шесть передаточных трансляционных подстанций, и до его источника мы так и не добрались. Рыть глубже опасно — наверняка там установлена программа саморазрушения. Но зато я могу рассказать тебе, что происходит, если кто-то звонит по указанному номеру и говорит то, что там хотят услышать. Восемь человек из числа получивших пистолеты дезертировали.