Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Стаут Рекс - Кровь скажет Кровь скажет

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Кровь скажет - Стаут Рекс - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Бонни Кирк, по имеющимся в данный момент сведениям, последний раз видел в живых человек из бюро доставки, который привез ей к дверям квартиры бутылку водки и получил за нее плату около часа дня в понедельник. Нераскупоренная бутылка водки, покрытая кровью, была найдена под кушеткой. Было установлено, что именно ею был расколот череп Бонни Кирк где-то от часа дня до восьми вечера в понедельник, последний предел был назван судебным врачом.

Среди тех, кто был вызван или доставлен в прокуратуру, были Мартин Кирк, Джеймс Невилл Бэнс, мистер и миссис Поль Фауджер и Верт Одем, комендант. Очевидно, некоторые из них, если не все, до сих пор находились там…

За все эти сведения и многие другие, о которых я не стал упоминать, я ничего не обязан Лону, поскольку в наших деловых расчетах на сей день баланс был в мою пользу и я пользовался неограниченным кредитом. Про галстук я не стал упоминать. Конечно, Лон интересовался, кто клиент Вулфа и что в отношении Бэнса, ну а лишний раз упомянуть имя Вулфа в газете отнюдь не вредно, не говоря уж о моем, но поскольку, к сожалению, у Вулфа вообще не было клиентов, я не стал об этом распространяться. Естественно, Лон этому не поверил, так что когда я уходил, он погрозил мне пальцем:

– Сегодня ты не заслужил ни сердечного приема, ни гонорара!

Мне пришлось ехать на такси, потому что Вулф любит находить меня в кабинете, когда возвращается из теплицы в шесть часов, и жалованье-то он мне платит, а коли мне вздумается потратить день на собственные нужды, все равно я обязан соблюдать приличия, то есть не занимать не свое время. От четырех до шести я могу спокойно гулять, ходить в кино, развлекаться, но далее… Короче говоря, такси доставило меня домой с опозданием на десять минут. А когда я вылезал из машины, за такси остановилась машина, которую я сразу же узнал. Из нее вышел человек, которого я тоже не мог не узнать: высокий солидный тип с красной физиономией, который не расставался со старой фетровой шляпой даже в жаркий августовский день.

Когда он подошел ко мне, я воскликнул:

– Будь я неладен! Вы, собственной персоной?

Не обратив на меня внимания, он окликнул моего шофера:

– Где вы подцепили этого парня, а?

Очевидно, шофер узнал Кремера, потому что ответил довольно уважительно:

– На углу Сорок второй и Лексингтона, инспектор.

– Олл-райт, поезжай.

И ко мне:

– Мы поедем.

Я покачал головой:

– Я избавлю вас от неприятностей. У мистера Вулфа новая книга, нет никакой надобности его раздражать. Галстук был прислан мне, а не ему, он ничего об этом не знает и не желает знать.

– Я предпочитаю это услышать от него самого. Пошли.

– Ничего не поделаешь. У него и без того дурное настроение, впрочем, и у меня тоже. Потерян напрасно целый день. Правда, я выяснил, что на галстуке пятно от человеческой крови, но что…

– Как вы это узнали?

– Проверил в лаборатории.

– Вот как?

Его физиономия стала багровой:

– Вы удрали с места преступления, утаив вещественное доказательство. Затем вы осмелились с ним мудрить. Если вы воображаете…

– Ерунда! Вещественное доказательство чего? Даже с кровяным пятном этот галстук не является уликой, если кровь не той же группы, как у жертвы. Что касается того, что я «удрал с места преступления», я не был причастен к происходящему, меня это совершенно не касалось, да меня никто и не просил там оставаться. Что касается вашего третьего обвинения, то пятно на галстуке каким было, таким и осталось, для анализа из него вытащили несколько, ничтожно мало, ниточек. Я должен был выяснить, кровь ли это, потому что если не кровь, я собирался оставить его у себя, и даже если бы суд мне приказал его предъявить, я стал бы спорить и бороться. Я хотел узнать, кто его мне прислал и зачем. И все еще хочу… Но поскольку это кровь, я не имею права спорить.

Я достал из карманов свои сувениры.

– Пожалуйста, получите. Когда вы с ними закончите разбираться, я хочу получить их назад.

– Не сомневаюсь.

Он отобрал у меня вещи и принялся их рассматривать.

– Там у Бэнса есть пишущая машинка. Вы взяли образец ее шрифта для сравнения?

– Вы прекрасно знаете, что нет, поскольку тот же Бэнс сообщил, что я делал и говорил.

– Он мог забыть. А это тот самый галстук, который вы получили по почте сегодня, а это тот самый конверт, в котором он был послан?

– Да. Послушайте, а ведь это идея? Я бы мог получить от Бэнса другой. Как жаль, что я об этом не подумал.

– Могли бы. Я вас знаю. Я забираю нас в управление, но сперва мы войдем в дом. Я хочу задать вопрос Вулфу.

– Я не вхожу, и могу поспорить, что вы тоже не войдете. Его данное дело не интересует, и он не намерен им заинтересоваться. Я мог бы приехать к вам после обеда. У нас сегодня раки, спрыснутые белым вином с добавлением полыни, затем рыба под…

– Я забираю вас.

Он ткнул пальцем в машину.

– Садитесь.

Глава 4

Я вернулся домой страшно усталым далеко за полночь, но прежде чем подняться к себе на два марша лестницы и лечь спать, заглянул на кухню, не сомневаясь, что заботливый Фриц оставил для меня в холодильнике и рыбу, и молоко. Таким образом я не только избавился от чувства голода, но и от отвратительного привкуса во рту от так называемого хлеба и котлет, в которых было больше булки, нежели мяса, предложенных мне (за деньги, разумеется) в прокуратуре.

Поскольку моя связь с преступлением была предельно короткой и ясной, те двадцать секунд, которые я пробыл в квартире Кирка, а моя связь с Бэнсом не была намного продолжительней, в прокуратуре на меня одного часа должно было бы хватить с избытком, включая перепечатку на машинке заявления, которое я должен был подписать, и лишь после девяти вечера до меня дошло, судя по характеру вопросов помощника окружного прокурора Мандельбаума, где тут собака зарыта. Фактически они вообразили, что история с галстуком могла быть каким-то трюком, в котором я тоже участвовал, и решили меня продержать у себя до тех пор, пока не получат результаты анализа пятна.

Тогда я поостыл, успокоился, разговорился с полицейским, которого посадили ко мне в комнату следить, чтобы я не выскочил из окна, подначил его вытащить из кармана колоду карт, чтобы быстрее шло время, и за два часа ухитрился проиграть почти пять долларов. Но потом, убедившись, что у моего стража глаза слипаются от усталости, я сообразил, что дальше поддаваться невозможно, он все равно заснет, и сказал «хватит».

Мои денежки не были потрачены даром.

Около полуночи кто-то подошел к двери и вызвал его, а когда через десять минут он вернулся назад и сообщил, что я больше не потребуюсь, я ему по-приятельски широко улыбнулся, мол, все в порядке, я не обижаюсь, и небрежно бросил:

– Выходит, кровь той же группы, да?

Он кивнул:

– Да, современная наука творит чудеса.

Итак, говорил я себе, расправляясь с холодной рыбой, я не только с толком потратил деньги, но и время тоже, а к тому моменту, когда очутился наверху и переоделся в пижаму, решил, что хотя Вулф не заинтересован, то я-то сильно, и сделаю все возможное, чтобы выяснить, кто же послал мне этот галстук и для чего, даже если для этого придется взять месячный отпуск без сохранения содержания.

Лишь в самых экстренных случаях я не сплю полностью восемь часов, а на этот раз никакой экстренности не было, всего лишь предполагаемая работа, поэтому к завтраку, который я ем на кухне, и спустился уже в начале одиннадцатого.

Я достал из холодильника апельсиновый сок, а Фриц поставил на огонь сковороду с оладьями, вздохнул и поинтересовался, где это я вчера обедал. Я проворчал, что ему хорошо известно, что я вообще не обедал, поскольку ему же я и звонил из прокуратуры, чтобы в доме не было паники.