Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник) - Кристи Агата - Страница 38

– И именно так, – голос Сьюзен немного дрожал, – случилось прошлым вечером?

– Я так полагаю, мадемуазель.

– Я не верю ни единому вашему слову! – яростно сказала она.

Пуаро не ответил. Он подошел к каминной полке и резко обернулся.

– Мадемуазель, вы нужны мне как свидетельница. У меня уже есть один свидетель – мистер Трент. Он видел, как я нашел этот маленький осколок стекла прошлым вечером. Я сказал ему об этом и оставил его на месте для полиции. Я даже сказал главному констеблю, что разбитое зеркало – важная улика. Но он не воспользовался моим намеком. Теперь будьте свидетелем того, что я кладу этот осколок зеркала – на который, как вы помните, я уже обращал внимание мистера Трента – в маленький конверт… вот так. – Он выполнил это действие с мелочной скрупулезностью. – Пишу на нем… вот так – и запечатываю его. Вы засвидетельствуете это, мадемуазель?

– Да… но… но я не понимаю, к чему это.

Пуаро прошел в другой конец комнаты, встал у стола и стал смотреть на разбитое зеркало на стене перед собой.

– Я скажу вам, мадемуазель, что это значит. Если бы вчера вечером вы стояли здесь, глядя в это зеркало, то вы могли бы увидеть в нем, как происходило убийство…

Глава 12

Впервые в жизни Рут Шевенэ-Гор – теперь Рут Лэйк – спустилась к завтраку вовремя. Эркюль Пуаро уже был в холле и, прежде чем она ушла в столовую, отвел ее в сторону.

– У меня есть к вам один вопрос, мадам.

– Да?

– Прошлым вечером вы были в саду. Вы не наступали на клумбу возле окна кабинета сэра Жерваса?

Рут уставилась на него.

– Да, два раза.

– А, два раза… Как это вышло?

– В первый раз, когда я собирала астры. Это было около семи.

– Вам не кажется, что странно собирать цветы в такое время?

– На самом деле, да. Я собрала кое-что вчера утром, но Ванда после чая сказала, что цветы на обеденном столе недостаточно хороши. Я подумала, что они нормальные, так что освежать их не стала.

– Но ваша мать попросила вас об этом, верно?

– Да. Потому я вышла незадолго до семи и набрала их с той части газона, потому что там почти никто не ходит, так что красоте вида это не повредит.

– Да-да, но второй раз? Вы ведь сказали, что выходили еще раз…

– Это было прямо перед ужином. Я капнула бриллиантином на платье – прямо на плечо. Я не хотела переодеваться, а мои искусственные цветы не подходили к желтому платью. Я вспомнила, что видела одну позднюю розу, когда собирала астры, потому выскочила в сад, сорвала ее и приколола к платью.

Пуаро медленно кивнул:

– Да, я вспоминаю, что прошлым вечером у вас на платье была роза. Когда это было, мадам, когда вы сорвали розу?

– Даже и не помню.

– Но это важно, мадам. Подумайте, вспомните.

Рут нахмурилась, быстро глянула на Пуаро и снова отвела взгляд.

– Точно сказать не могу, – сказала она наконец. – Должно быть… да, конечно… около пяти минут девятого. Именно когда я возвращалась по дорожке вокруг дома, я услышала гонг и потом этот забавный хлопок. Я поторопилась, поскольку решила, что это уже второй сигнал гонга, а не первый.

– Значит, вам так показалось… А вы не пытались войти через окно кабинета, когда стояли на клумбе?

– Да, я подергала ручку. Подумала – вдруг оно открыто, и я быстрее попаду в холл через кабинет. Но окно было заперто.

– Это все объясняет. Поздравляю вас, мадам.

Она уставилась на него.

– Вы о чем?

– У вас на все есть объяснение – и на землю на ваших туфлях, и на отпечатки ваших ног на клумбе, и на отпечатки ваших пальцев на наружной стороне окна. Очень подходящее объяснение.

Прежде чем девушка успела ответить, по лестнице торопливо спустилась мисс Лингард. Щеки ее пылали, и она с некоторым испугом посмотрела на стоявших рядом Рут и Пуаро.

– Простите, – сказала она. – Что-то случилось?

– Мне кажется, месье Пуаро спятил, – сердито ответила Рут.

Она протиснулась между ними в столовую. Мисс Лингард изумленно посмотрела на Пуаро.

Бельгиец покачал головой.

– После завтрака я все объясню. Я бы хотел, чтобы все собрались в кабинете сэра Жерваса в десять часов.

Он повторил свою просьбу, войдя в столовую.

Сьюзен Кардуэлл быстро глянула на него, затем перевела взгляд на Рут. Когда Хьюго сказал: «А это еще зачем?» – она резко ткнула его локтем в бок, и он послушно замолчал.

Покончив с завтраком, Пуаро встал и пошел к двери. Он обернулся и достал старомодные часы.

– Сейчас без пяти десять. Через пять минут в кабинете.

Пуаро оглядел круг смотрящих на него с жадным интересом лиц. Собрались все, отметил он, за одним исключением, – и в тот самый момент это самое исключение вошло в комнату. Леди Шевенэ-Гор вступила в кабинет мягкой скользящей поступью. Она выглядела осунувшейся и больной. Пуаро пододвинул ей большое кресло, и женщина села. Она подняла взгляд на разбитое зеркало, вздрогнула и отодвинула кресло чуть подальше от него.

– Жервас еще здесь, – решительно сказала она. – Бедный Жервас… Скоро он будет свободен.

Пуаро прокашлялся и объявил:

– Я попросил всех вас прийти сюда, чтобы вы могли услышать достоверные факты о самоубийстве сэра Жерваса.

– Это был Рок, – сказала леди Шевенэ-Гор. – Жервас был сильным, но Рок оказался сильнее.

Полковник Бери чуть подался вперед.

– Ванда, дорогая…

Она улыбнулась, затем протянула ему руку. Он взял ее в ладони. Она мягко сказала:

– Ты такое утешение для меня, Нед.

– Месье Пуаро, должны ли мы понять, что вы точно установили причину самоубийства моего отца? – резко спросила Рут.

Пуаро покачал головой:

– Нет, мадам.

– Тогда к чему вся эта ерунда?

– Я действительно не знаю причины самоубийства сэра Жерваса Шевенэ-Гора, – спокойно ответил Пуаро, – поскольку сэр Шевенэ-Гор не совершал самоубийства. Он был убит…

– Убит? – эхом отозвался хор голосов. К Пуаро повернулись испуганные лица. Леди Шевенэ-Гор подняла взгляд.

– Убит? О нет! – Она тихо покачала головой.

– Говорите, убит? – теперь говорил Хьюго. – Невозможно. Когда мы вломились в комнату, там никого не было. Окно заперто, дверь заперта изнутри, а ключ – в кармане у моего дяди. Как его могли убить?

– Тем не менее он был убит.

– И убийца, полагаю, сбежал через замочную скважину? – скептически отозвался полковник Бери. – Или вылетел в каминную трубу?

– Убийца, – сказал Пуаро, – вышел через французское окно. Я покажу вам как. – Сыщик повторил свои маневры с окном. – Видите? – сказал он. – Вот как это было сделано! Я с самого начала считал, что вряд ли сэр Жервас мог совершить самоубийство. Он был ярко выраженным эгоистом, а такие люди счеты с жизнью не сводят.

Были и другие моменты. Предполагалось, что перед смертью сэр Жервас сел за стол, нацарапал слово «ПРОСТИТЕ» на листке бумаги, а затем застрелился. Но перед этим он почему-то вдруг изменил положение кресла, развернув его так, что оно оказалось сбоку от стола. Зачем? Должна была быть какая-то причина. Я начал понимать, когда нашел крохотный осколок зеркала, прилипший к бронзовой статуэтке…

Я спросил себя – как осколок зеркала мог сюда попасть? И ответ сам возник у меня в голове. Зеркало было разбито – но не пулей, а этой самой тяжелой бронзовой фигуркой. Оно было разбито нарочно.

Но зачем? Я вернулся к столу и посмотрел на кресло. Да, теперь я понял. Все было неправильно. Никакой самоубийца не станет поворачивать кресло, перегибаться через подлокотник и затем стрелять в себя. Все было подстроено. Самоубийство оказалось поддельным!

Теперь я подхожу к одному очень важному моменту. К показаниям мисс Кардуэлл. Она сказала, что очень торопилась прошлым вечером спуститься вниз, поскольку ей показалось, что раздался второй удар гонга. То есть она подумала, что уже слышала первый сигнал гонга.