И быть подлецом - Стаут Рекс - Страница 7

– Что здесь печального?

– Нет и не было никаких абсурдных заявлений

– Какое это имеет отношение к тому, за что мы вам платим деньги?

– Вы не согласны. – Вульф был абсолютно спокоен. – Я так и думал.

Арчи, запиши, что мистер Трауб и мистер Стронг не согласны. Вы можете оставить без внимания протест мистера Оуэна, поскольку на него приглашение перебивать меня не распространяется. – Он снова обратился к полукругу:

– Недано было выдвинуто предложение заарканить в качестве гостя человека, который продает информацию о скачках. Насколько я понимаю, ваши показания о том, когда это предложение возникло впервые, расходятся.

– Это обсуждалось, и не раз, в течение года, – сказала Мадлен Фрейзер.

– Я всегда был категорически против этого, – заявил Нили Стронг.

Дебора Коппел улыбнулась.

– Мистер Стронг считал, по это неправильно. Он думает, что программа никогда и никого не должна задевать, а это невозможно. Всегда что-то кого-нибудь раздражает.

– Что изменило ваше мнение, мистер Стронг?

– Два соображения, – сказа секретарь совета спонсоров. – Во-первых, мы решили, что публика, я имею в виду, радиослушателей, сама проголосовала. Из более чем четырнадцати тысяч слушателей, 92,6% высказались «за». Одно из писем было от профессора математики Колумбийского университета. Он предлагал, чтобы вторым гостем программы был он или какой-нибудь другой профессор, который смог бы выступить как эксперт по теории средних чисел. Это придавало делу совсем другой уклон, и я был «за». Трауб, как представитель агентства, по-прежнему упирался.

– Я и до сих пор против, – заявил Трауб. – Можете ли вы обвинить меня за это?

– Таким образом, мистер Трауб оказался в меньшинстве? – спросил Вульф у Стронга.

– Да. А мы пошли дальше. Мисс Венс, которая не только пишет сценарии, но и выполняет для программы исследовательскую работу, представила список кандидатур. Я с удивлением обнаружил, что существует более тридцати различных изданий о скачках только в одном Нью-Йорке. Мы просеяли этот список и вошли в контакт с пятью издателями.

Мне следовало их предупредить, что слово «контакт» в этом кабинете употреблять запрещено. Теперь Вульф ему покажет. Он нахмурился.

– Все пятеро были приглашены?

– О нет! Мы договорились, чтобы эти издатели встретились с мисс Фрейзер. Она должна была выяснить, кто из них наиболее подходит для эфира и не выкинет чего-нибудь такого, что испортило бы программу. Право окончательного выбора было оставлено за ней.

– Каким способом были отобраны эти пятеро?

– Научным. Учитывалось время, на протяжении которого они занимаются своим бизнесом, качество бумаги и полиграфия изданий, мнение спортивных журналистов и подобные факты.

– А кто осуществлял отбор? Вы?

– Нет… Я не знаю…

– Я, – заявила твердым тихим голосом Элинор Венс.

Я посадил ее недалеко от себя, поскольку не один Вульф любит окружать себя предметами, на которые приятно смотреть. Она явно еще не отоспалась и сжимала зубы, чтобы не дрожал подбородок. Тем не менее только она из всех присутствующих напоминает мне, но я все-таки сначала мужчина, а потом уже детектив. Интересно, как будет выглядеть ее лицо, если в один прекрасный день в ее карих глазах снова появится веселье. Она продолжала:

– Сначала я отбросила тех, кто абсолютно непригоден. Это составило более половины. Затем я поговорила с мисс Коппел, мистером Медоузом и, кажется, с кем-то еще. По-моему, с мистером Стронгом, да, именно с ним. Но все-таки решение нужно было принимать мне. И я отобрала пять человек.

– И они все встречались с мисс Фрейзер?

– Четверо из них. Одного не было в городе, он уезжал во Флориду.

Вульф посмотрел налево.

– И вы, мисс Фрейзер, выбрали из этих четырех Сирила Орчарда?

– Да, – кивнула она.

– А как вы это сделали? Научным способом?

– Нет, – улыбнулась мисс Фрейзер. – Во мне нет ничего научного.

Орчард мне показался человеком неглупым. Из всех четверых у него был наиболее приятный голос, и он луч ше всех говорил. Кроме того, мне понравилось название его листка «Ипподром». И потом, я проявила немного снобизма, поскольку его издание было самым дорогостоящим – десять долларов в неделю.

– По этим соображениям вы его и выбрали?

– До того как он пришел к вам в числе тех четверых, вы его не видели и ничего о нем не слышали?

– Я его не видела, но слышала о нем. И имела представление о его жизни.

– О? – Вульф прикрыл глаза. – Вот как?

– Да, примерно за месяц до этого, а может быть, раньше, когда снова возник вопрос о приглашении в программу ипподромного «жучка», я подписалась на несколько листков. На три или четыре, чтобы посмотреть, что они из себя представляют. Естественно, не на свое имя. Подобные вещи делаются от лица моего менеджера – мисс Коппел. Одним из них был тот самый «Ипподром».

– Как получилось, по вы выбрали именно его?

– Боже мой, не знаю – На секунду в глазах мисс Фрейзер вспыхнуло раздражение. – Ты не помнишь, Деби?

Дебора покачала головой.

– Я думаю, вы с кем-то проконсультировались.

– Со скаковым комитетом штата Нью-Йорк, – саркастически предложил Билл Медоуз.

– Ладно. – Вульф поднялся вперед, чтобы нажать кнопку на столе – Я хочу выпить пива. Кто-нибудь из вас желает ко мне присоединиться?

Последовала пауза. До этого никто не отозвался на мое предложение выпить по-нибудь. Однако теперь все единодушно согласились, и я стал хлопотать у столика, заранее оборудованного в дальнем конце комнаты. Трое попросили пива, которое Фриц принес с кухни. Остальные сделали заказ в соответствии со своими вкусами. Я предлагал Вульфу достать ящик «Хай спота» и поставить его на видное место, но он только фыркнул. В таких случаях он настаивает, чтобы среди прочих напитков было в наличии красное и охлажденное белое вино. Обычно вино никто не просит, но на этот раз сразу двое – мисс Коппел и Трауб – заказали «Монтраше». Я тоже взял его, поскольку люблю букет этого вина и то, как оно незаметно проникает в голову. Существует только одна проблема в связи с подачей напитков тем, кто приходит сюда по делу. Я считаю, по расходы можно отнести на законных основаниях за счет клиентов, однако Вульф говорит «нет», пусть каждый ест и пьет в его доме за его счет. Еще одно проявление эксцентричности. Он также настаивает, чтобы у каждого кресла была подставка или столик для стаканов.

Все так и было.

6

Вульф, для которого первая бутылка пива обычно лишь преамбула, наполнил стакан из второй, поставил бутылку и откинулся на спинку кресла.

– Я хочу выяснить, – начал он, – каким образом мистер Сирил Орчард стал гостем программы. Из газет я понял, что никто из вас, включая мисс Шеперд и мистера Саварезе, хорошо его не знал. Но он был убит. Позднее мы обсудим это с некоторыми из вас в отдельности, но сейчас я хочу спросить у всех: были ли у кого-нибудь дела с Сирилом Орчардом, был ли кто-нибудь связан с ним или знал о нем до его появления в программе? Можете ли вы сказать что-то, кроме того, по я только по услышал?

Все шестеро, начиная с Мадлен Фрейзер, либо сказали «нет», либо покачали головой.

– Насколько я понимаю, – кивнул Вульф, – полиция не нашла противоречий в ваших отрицательных ответах. Иначе вы вряд ли стали бы повторять их мне. Если бы я не знал, что полиция провела семь дней и ночей, работая над этим делом. то отнесся бы к этому совсем иначе. Они потратили на вас немало времени, они профессионалы, у них есть власть и тысячи людей – двадцать тысяч. Вопрос в том, годятся ли их методы и возможности для выполнения этой задачи. Все, что я могу», – это использовать свои собственные методы и возможности.

Вульф приподнялся, чтобы выпить пива, вытер губы носовым платком и снова откинулся в кресле.

– Но я должен знать, что произошло. От вас, а не из газет. Давайте перенесемся с вами в радиостудию на неделю назад. Итак, вторник, утро. Оба гостя – Сирил Орчард и профессор. Все вы находитесь у стола, на котором устанавливаются микрофоны. С одной стороны сидят мисс Фрейзер и профессор Саварезе, напротив них – мистер Орчард и мистер Медоуз. Микрофоны проверены и установлены. Примерно в двадцати футах от стола первый ряд кресел для публики в студии. В аудитории около двухсот человек, в подавляющем большинстве женщины, многие из которых убежденные поклонницы мисс Фрейзер и часто посещают передачу. Я нарисовал правильную картину?