Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Стаут Рекс - Горький конец Горький конец

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Горький конец - Стаут Рекс - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Он совершенно распоясался. Поймите меня правильно: после тех испытаний, что выпали на мою долю за три последних дня, мои нервы тоже были на пределе; вот почему я решил, что маленький урок пойдет этому зарвавшемуся нахалу впрок. Я встал и твердо произнес:

– Я поеду в лабораторию. Заодно подброшу мисс Данкен. – Я указал на банку. – Вы хотите, чтобы я подождал там?..

Девушка неожиданно встрепенулась.

– Откуда у вас это? – спросила она.

Я изумленно воззрился на нее.

– Вы имеете в виду банку?

– Да. Откуда она у вас?

– Купил. Шестьдесят пять центов выложил.

– И вы везете ее в лабораторию? Почему? Вас смутил вкус? О, держу пари, что да! Горький, да?

Я вылупился на нее, раскрыв рот. Вульф, прямой как пружина, глаза – узкие щелочки, рявкнул:

– Почему вы об этом спросили?

– Потому, – горделиво ответила Эми Данкен, – это я узнала этикетку. И вы отсылаете ее в лабораторию… Из-за этого я к вам и пришла! Надо же, именно у вас такая же баночка…

Любой другой на месте Вульфа несомненно утратил бы дар речи, Вульф же в очередной раз продемонстрировал, что ошеломить его не так-то просто.

– Вы хотите сказать, – проревел он, – что вам было известно об этом гнусном заговоре? И вы знали о том, что готовится неслыханное покушение на мой вкус и пищеварение?

– Нет, что вы! Но я знаю, что там есть хинин.

– Хинин! – рявкнул Вульф.

Эми кивнула.

– Да. – Она протянула ко мне руку. – Можно взглянуть?

Я передал ей банку. Эми сняла крышку, прикоснулась к паштету кончиком мизинца, облизнула мизинец и принялась ждать результата. Ждать пришлось недолго.

– Бр-рр! – поморщилась Эми и дважды сглотнула. – Жуткая горечь! Да, это точно он. – Она поставила банку на стол. – Как странно…

– Вовсе не странно, – ворчливо сказал Вульф. – Лично я ничего странного в этом не нахожу. Вы говорите – в банке хинин. Вы сказали это, едва успев ее увидеть. Кто подложил его в банку?

– Не знаю. Именно поэтому я и пришла к вам: просить, чтобы вы это выяснили. Видите ли, мой дядя… Вы позволите мне все рассказать?

– Разумеется.

Девушка заерзала, снимая пальто. Я помог ей избавиться от него и отложил пальто в сторону, чтобы Эми могла поудобнее устроиться в кресле. Она поблагодарила меня милой улыбкой, в которой не было и тени хинина, а я уселся за свой стол, достал блокнот и открыл чистую страничку.

– Артур Тингли, – начала она, – это мой дядя. Брат моей мамы. Он владелец компании «Лакомства от Тингли». Он упрям, как дьяв… – Девушка осеклась и зарделась. – Словом, он жуткий упрямец. Он даже подозревает меня в истории с хинином на том лишь основании… Без малейших оснований!

– Вы хотите сказать, – возмущенно спросил Вульф, – что этот негодяй, зная, что его проклятые лакомства напичканы хинином, продолжает торговать ими?

– Нет, – покачала головой Эми. – Он вовсе не негодяй. Дело совсем в другом. Про хинин они узнали всего несколько недель назад. Посыпались жалобы, и со всей страны начали возвращать тысячи банок паштета. Дядя отдал их на анализ и выяснил, что во многих содержится хинин. Впрочем, испорчена лишь малая часть всей продукции – дело у дяди поставлено на широкую ногу. Он пытался провести расследование, и мисс Иейтс – она отвечает за производство – приняла все меры предосторожности, однако в некоторых последних партиях опять нашли хинин.

– Где расположена фабрика?

– Недалеко отсюда. На Западной Двадцать шестой улице, возле реки.

– Вы там работаете?

– Нет, но работала раньше, когда впервые приехала в Нью-Йорк. А потом… уволилась.

– Вам известно, что дало расследование?

– Ничего. Почти ничего. Мой дядя подозревает – он, по-моему, всех подозревает – даже своего сына Филипа, приемного сына. И меня! Ничего нелепее не придумаешь! Но больше всех он подозревает другого человека – вице-президента «П энд Б», «Провиженс энд Беверидж Корпорейшн». Компания «Лакомства от Тингли» известна с незапамятных времен – мой прадедушка основал ее семьдесят лет назад, – «П энд Б» пыталась ее выкупить, но дядя продавать отказался.

Он считает, что конкуренты подкупили кого-то из персонала фабрики и будут теперь шантажировать его, вынуждая продать компанию. Дядя думает, что мистер… что виноват тот самый вице-президент, о котором я говорила.

– Мистер?..

– Мистер Клифф. Леонард Клифф.

Голос ее едва заметно дрогнул, и я оторвал глаза от блокнота, чтобы посмотреть, что случилось.

Вульф спросил:

– Вы знакомы с мистером Клиффом?

– О да, – она снова заерзала в кресле. – То есть я хочу сказать… Словом, я его секретарша.

– Вот как? – Вульф закрыл глаза, потом наполовину приоткрыл их. – Значит, оставив работу у своего дяди, вы переметнулись во вражеский стан?

Эми вспыхнула.

– Нет, конечно! – с негодованием воскликнула она. – Вы говорите точь-в-точь, как мой дядя! Должна же я где-то работать! Я родилась и выросла в Небраске. Три года назад, когда умерла мама, я перебралась в Нью-Йорк и начала работать в конторе у своего дяди. Это продолжалось два года, а потом… работать стало неприятно, и мне даже трудно сказать, уволилась ли я сама или он меня уволил. Я нанялась в «П энд Б» стенографисткой, а шесть недель назад получила повышение, и вот теперь я секретарша мистера Клиффа. Если вам интересно знать, по какой причине мне стало неприятно работать у дяди…

– Неинтересно. Если это только не имеет отношения к хинину.

– Не имеет. Совершенно никакого.

– И тем не менее вас эта история достаточно взбудоражила, чтобы вы пришли ко мне. Почему?

– Потому что мой дядя слишком… – Она умолкла, прикусив губу. – Вы не представляете, какой он. Он пишет письма моему отцу, сочиняя про меня какие-то дикие небылицы, так что мой отец в ответ уже грозится приехать в Нью-Йорк – жуткая глупость! Не подкладывала я никакого хинина в этот дурацкий паштет! Возможно, я и предубеждена, но я точно знаю, что никакие их расследования ни к чему не приведут, но остановит их только вмешательство профессионала. – Эми ослепила Вульфа улыбкой. – Но я, право, в смущении. Дело в том, что я небогата…

– У вас есть кое-что лучше денег, – проворчал Вульф.

– Что?

– Везение. Вам повезло. То, ради чего вы ко мне пришли, я и сам собрался расследовать еще до того, как узнал о вашем существовании. Я уже сказал мистеру Гудвину, что мерзавец, который отравил мой паштет, горько раскается в содеянном. – Он поморщился. – Привкус остался до сих пор. Вы можете отвести мистера Гудвина на фабрику вашего дяди и представить его?

– Я… – Она кинула взгляд на наручные часы и замялась. – Я боюсь, что опоздаю на работу. Я отпросилась всего на час…

– Хорошо. Арчи, проводи мисс Данкен и возвращайся за указаниями.

Глава 2

На место военных действий я прибыл в три часа дня; банка, покоившаяся у меня в кармане, наполовину опустела – по дороге я заехал в лабораторию, где оставил часть горького лакомства на анализ.

Мрачное трехэтажное кирпичное здание на Западной Двадцать шестой улице дышало стариной. В самой его середине был проделан вымощенный булыжником туннель для грузовиков. Рядом с ним три ступеньки вели к широкой двери, на которой красовались растрескавшиеся и выцветшие буквы:

КОМПАНИЯ

«ЛАКОМСТВА ОТ ТИНГЛИ»

КОНТОРА

Оставив свой «родстер» на стоянке, я выбрался на мостовую и восхищенно уставился на роскошный серый лимузин «кросби» с номерными знаками ГД88, стоявший перед входом. «Случись какая-нибудь революция, – подумал я, – его я экспроприирую первым». Я уже водрузил ступню на нижнюю из трех ступенек, когда входная дверь распахнулась, и на крыльцо вышел мужчина. На первый взгляд, трудно было представить, чтобы кто-нибудь называл его дядей Артуром, – бульдожья челюсть, квадратный подбородок, тонкие губы, неприятный рот, – но, не желая упускать возможную добычу, я преградил ему путь и спросил: